Из-за денег (сборник)
Шрифт:
Примерно месяц спустя в один из дождливых вечеров Фредди, размышлявший лежа на диване, принял из горизонтального сидячее положение и заметил:
— Знаете ли вы, что в округе широко распространено колдовство типа вуду?
— Образованный человек не верит в подобную чепуху, — презрительно усмехнулся Орвилл. Затем, встретившись с моим несколько недоуменным взглядом, высокопарно добавил: — В свое время я окончил школу бухгалтеров.
Фреди заерзал на своем месте и, махнув рукой в сторону Орвилла, сказал:
— Если колдун или колдунья, исповедующие вуду, укажут на кого-нибудь,
При этих словах Орвилл поежился.
— Мне только что пришло в голову, что, возможно, нам следует опасаться не только одной Аманты.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Фредди, внимательно разглядывая собеседника.
Орвилл ответил, также уставясь ему прямо в глаза:
— Убийство может стать привычкой.
— Если ты говоришь о моих женах, то они умерли совершенно случайно, — улыбнулся ему в ответ Фредди. — Несчастные случаи. Бедные мои женушки имели привычку слушать радио, когда принимали ванну. Так уж произошло, что их радиоприемники упали неожиданно в воду. Они обе погибли от электрошока и обе при жизни лгали мне, что у них есть сбережения. Они мне ничего не оставили. Ничего! — Фредди грустно вздохнул.
На следующий день, ближе к вечеру, Орвилл появился в гостиной с побледневшим лицом. Тяжело дыша, он подошел к бару со спиртными напитками, дрожащей рукой налил виски в бокал и наполовину осушил его. Затем повернулся ко мне и Фредди.
— Она указала пальцем на меня.
— Кто? Аманта? — спросил я, глядя на него поверх газеты.
— Нет. Дряхлая, очень дряхлая старуха. Я прогуливался по парку и увидел ее стоящей под липами у пруда. Она не сказала ни слова. Лишь пристально посмотрела на меня и простерла в мою сторону перст. Мне кажется, что это местная колдунья.
Фреди бросил взгляд на часы, стоявшие на камине.
— До захода солнца осталось около часа. У тебя есть что сказать перед смертью?
— Ты говорил с ней? — спросил я.
Орвилл отрицательно покачал головой.
— О, нет! Мне стало не по себе. Я повернулся и ушел. Почти убежал.
— Умереть от колдовства — безболезненная процедура, — заметил Фредди. — Удобный способ уйти из этого мира. — Он щелкнул при этих словах пальцами.
— Орвилл, — продолжил я спокойным тоном. — Всякий, знакомый с вуду или другой разновидностью колдовства, знает: наложенное на человека проклятье может быть снято с него. Вполне вероятно, что так называемая колдунья неспроста указала на тебя перстом. Может быть, она хотела, чтобы ей заплатили десять долларов. Почему бы тебе не предложить ей двадцатку, чтобы она сказала, кто надоумил ее напугать тебя?
— Ты думаешь, это сработает? — ухватился Орвилл за мою идею.
— Безусловно. Иначе каким образом нынешние кудесники становятся богачами?
Орвилл поставил недопитый стакан и сказал:
— Эта развалина не могла уйти далеко. Я сейчас разыщу ее.
Через полчаса после захода солнца Орвилл вернулся. Его башмаки и нижняя часть брюк были в грязи. Лицо его приобрело бледно-зеленый оттенок.
— Я не смог ее найти. — Глаза вошедшего безумно бегали по сторонам. — Я обречен.
— Орвилл, — многозначительно
Он согласился, что все еще жив.
— Но ведь солнце уже зашло. Не так ли?
Орвилл растерянно замигал и затем понял, что я хотел ему сказать.
— Боже, все верно! Солнце ведь уже закатилось, а я все еще жив!
Он вытер пот со лба, со стекол очков и с хитрым выражением взглянул на нас.
— Я уже говорил, что для образованного человека не страшно никакое колдовство.
В десять вечера я отправился в свои комнаты, прихватив из библиотеки томик Теннисона. Я не перечитывал его с шестнадцати лет, и мне хотелось немного помечтать вместе с этим поэтом.
Но в четверть двенадцатого внезапный шум вернул меня к действительности, вырвав из мира белых замков и прекрасных дев. За моим открытым окном раздался крик, походивший скорее на хриплый и продолжительный вопль.
Я отложил книгу в сторону и выглянул. Полная луна, висевшая на краю перьевых облаков, источала достаточный свет на лужайку, простиравшуюся от особняка до кромки леса. Ничего подозрительного я не заметил.
Тогда я посмотрел прямо вниз, слегка наклонившись над подоконником. Одно из окон первого этажа, погруженного в густую ночную тень, было освещено. Свет горел в комнате Орвилла.
Я вновь оглядел пустынную лужайку и черневшую за ней кромку леса. Может быть, странный звук издал какой-нибудь зверь?
Наконец, пожав плечами, я решил не мучиться догадками. Но остался стоять у окна, дыша теплой ночной свежестью.
Внезапно мое внимание вновь привлекло освещенное внизу окно. На его фоне появился силуэт. Но не Орвилла. Женский. Поднятые руки вздернули занавеси.
Я прошел вглубь своей комнаты. Опустился в кресло и бросил на пол томик Теннисона. Затем достал из буфета бутылку виски. Я вспомнил чье-то изречение: пить нужно тогда, когда чувствуешь себя счастливым. Изречение идиота.
Прошло еще какое-то время под мирный стук часов. Наедине с моим воображением я почти осушил второй бокал, когда вдруг раздался приглушенный выстрел. Где стреляли? Этажом ниже? Или по соседству со мной?
Я нахмурился. На втором этаже этого крыла особняка я жил один, если не считать Эдгертона. Подо мной находились комнаты Орвилла. На том же первом этаже, но в тыльной стороне здания размещалась…Аманта.
Я подошел к двери комнаты Эдгертона и прислушался. Оттуда доносилось медленное похрапывание. Очевидно, он крепко спал. Спустившись на первый этаж, я тихонько постучал в дверь спальни Орвилла. Ответа не последовало. Подождав минуту, я постучал снова, затем повернул ручку.
Орвилл лежал на ковре у кровати. Его лицо было повернуто к двери. Рядом с ладонью его правой руки валялся пистолет.
Я опустился подле него на колено. Орвилл был мертв. Пуля попала ему в сердце, но из его груди вытекло удивительно мало крови. Я встал на ноги и позвонил в полицию.
Вскоре на место происшествия прибыли сержант Пуше, несколько полицейских в форме, технические специалисты и врач. Всю ночь нам задавали многочисленные вопросы, и лишь на рассвете мы получили возможность отдохнуть.