Из Забайкалья с приветом

Куревин Александр

С освещением в Кяхте было так себе, а в нашем углу и вовсе плохо. Горели лишь окна столярки. Когда подошли к мастерской,

из темноты вдруг шагнул человек. Больше того – дама! Одета в приталенную дубленку и вязаную шапочку.

– Здравствуй, Павлик! – услышал я голос. Даже по спине Павлика увидел, как он вздрогнул.

– Таня?! Это вы?! Здрасте! А мы думали…

Я сообразил, что перед нами ожившая «покойница». Свят, свят, свят!

– Что думали? – спросила «ожившая». Лица я пока не видел. Отметил лишь, что она высокая, почти с меня ростом, пожалуй, и кажется еще выше, поскольку стройна.

– Сейчас… – Паша отпер дверь, вошел, включил свет. – Проходите, пожалуйста.

Татьяна вошла первой, я за ней. Она обернулась ко мне. Увидел большие карие глаза. Настолько темные – почти черные. Серьезные,

но в них, чувствовалось, притаилась смешинка. Черты лица европейские, но эти глаза… Явно тут не обошлось без монгольской крови какой-нибудь бабушки, или, скорее всего, дедушки. Много этих «дедушек» проскакало через наши земли на конях, с луками и колчанами стрел за спиной. Дедушками они тогда, правда, еще не были, а многие так и не стали. Не без нашей помощи. Пока избавились от их ига, оно, иго, наследить успело изрядно, чего греха таить!

– Это Олег. Познакомьтесь, Татьяна, – представил меня главный столяр. – Он теперь напарник мой. Однокашник, в учебке вместе были.

– Здравствуйте. – Татьяна на миг распахнула для меня свои черные очи. – Я только сегодня узнала про пожар, – вновь обратилась она к Паше. – Болела, с простудой дома лежала. Сказали, что человек погиб. Даже не знала, кто. Значит, Вова?

Конец ознакомительного фрагмента.