Из записок районного опера
Шрифт:
Рядом с дежуркой — помещение с компьютером. Далее — комната старшины райотдела, в переводе с милицейского на нормальный язык — завхоза. Дядька в годах, вечно хмурый и молчаливый, ну и хитрованистый, без этого на подобной должности — никак… своего никогда не упустит!.. Когда я поступал на работу, то вместе с комплектом обмундирования всучил мне старшина ношенную шинель и ботинки на семь размеров меньше моего, а в ответ на мой возражающий лепет буркнул раздражённо: «Потом докомплектую…» Это самое «потом» длится уж пятый год!.. Шинелька моя давно уж износилась до бомжевских кондиций, вместо неё поверх мундира я ношу обыкновенную «гражданскую» курточку, а форменные чёрные ботинки заменяю обыкновенными, коричневыми… Оно конечно, форму мне, оперу угрозыска, приходится надевать нечасто, 2–3 раза в месяц, в основном — на суточных дежурствах в РОВД, ну и ещё — если случится где-либо торжественно-праздничное мероприятие… Но морально — неприятно: какой же я офицер милиции, если даже своей шинели и форменных ботинок не
Жила… По слухам, при поступлении на службу старшина должен ещё презентовать спецбумажник для ксивы, наподобие тех, которые так любят демонстрировать в голливудских боевиках американские копы. Но после моего уточняющего вопроса этот жук нагло заявил, что это раньше-де подобные спецбумажники личному составу выдавались бесплатно, а сёйчас — только за плату… Глянул я в его равнодушно-бесстыжие гляделки — и решил бумажник не покупать, ну его… Лучше уж эти бабки — пробухаю!..
У старшины же — и ключи от так называемой «комнаты вещественных доказательств». Скажем, поймали вора-домушника, и при нём обнаружили часть похищенного у граждан имущества. Оно является доказательством того, что кражи действительно были совершены, и поэтому до суда не выдаётся пострадавшим, а хранится в этой самой «комнате вещдоков», порой — долгие месяцы, а то — и годы… После суда имущество либо возвращается к своим владельцам, либо, за неимением таковых (скажем- убиты, или их просто не удалось отыскать) — как бы растворяется в воздушном пространстве. Во всяком случае потом никак не удастся установить, куда же оно в реальности подевалось, хотя по документам всё — в полном ажуре… Множество всячины грудой свалено в той самой заветной комнате: одежда, обувь, бельё, различные предметы ширпотреба, мебель, аппаратура, телевизоры, книги, какие-то непонятные мешки, узлы, свёртки, пакеты, чемоданы…По мере надобности и возможности кое-чем из находящегося здесь личный состав пользуется. Скажем, на суточном дежурстве, заранее договорившись со старшиной и взяв у него ключ от комнаты, берёшь оттуда какой-нибудь телевизор и смотришь его у себя в кабинетике, или, уже в самую ночь, берёшь оттуда подушку и одеяло, чтобы переспать маленько, пока нет срочных вызовов и выездов на место происшествия… А летом большая радость — найти в комнате вещдоков вентилятор и поставить у себя на столе в кабинете… Но чтобы к вещам «приделали ноги» до суда, и при имеющемся в наличии владельцев уволакивали к себе домой — такое практически личным составом не допускается. Первое — скандала в такой ситуации практически не избежать, а мы — не идиоты… И второе — лежит на хранимом в комнате вещдоков клеймо некой ущербности… Не известно, кто до нас этими предметами пользовался, и какие СПИДоносные вши по ним ползали, а мы понесём это к себе в квартиры, к жёнам и детишкам… Ну его!..
По соседству с хозчастью — кабинет начальника штаба РОВД. (Наверняка очень многие из мирных граждан даже и не подозревают о существовании в милиции подобной должности!) Он руководит дежурной частью, собирает отчёты о проделанной работе, планирует операции и контролирует их проведение, короче — определяет расстановку сил и ресурсов. Фактически обладатель этой должности ни фига не делает, но всё про всех в РОВД знает, и при пшике обязанностей имеет массу прав… Возглавляются штабы в райотделах обычно старыми служаками, не имеющими перспектив на дальнейший служебный рост, но доказавшими годами беспорочной службы свою преданность ментовскому делу, прекрасно знающими милицейскую специфику, и благодаря этому время от времени дающими толковые советы своим менее опытным коллегам. Реально должность начштаба — это кормушка для дослуживающих пару лет перед пенсией заслуженных ветеранов.
Первый и четвёртый этажи РОВД украшают туалеты. Принципиальное отличие милицейских сортиров от всех прочих учрежденческих — почти стерильная чистота. Ещё бы, ведь каждодневно драят эти весьма популярные у ментовского люда места удаления продуктов жизнедеятельности не какие-то скандалистые уборщицы-халтурщицы, а сгоняемые сюда толпами для «общественных работ» бомжи, наркоманы, халявы и прочие обитатели «обезьянника», — нечего им без дела ошиваться, труд — облагораживает, вот пусть и вкалывают за милую душу… Глядишь — кого-либо из них за это и отпустим на свободу на день-два раньше срока… Так что заходить в наши туалеты — не стыдно!.. Но запашок всё равно — специфический!.. А что вы хотите, унитаз массового использования — это не ватерклозет «отеля-люкс», и стоять впритык к сортирному писсуару — это вам не розы в Ботаническом саду нюхать!..
8. ЗДАНИЕ
По истёртым множеством ног ступенькам начинаю подниматься вверх. Стены смотрятся страшненько, — везде трещины из-под уложенной кем-то из наших постоянных спонсоров штукатурки и проступающие то там, то тут мрачновато-тёмные пятна и разводы. Сразу видно, что здание преждевременно состарилось и молит о покое. Уж года три начальство ведёт сложные переговоры с рай- и горисполкомом о переводе РОВД в «более благоустроенное» помещение, — эвон сколько кругом обезлюдевших в результате наших великих реформ школ, дворцов культуры, учреждений и заводоуправлений, — неужто районную милицию негде разместить?!. А исполкомовцы и рады бы отдать нам какое-либо здание, да вот незадача: хорошее уступать задарма — жаба давит (брать
…Кстати, зданию райотдела не так уж и много лет. Будь это жилая многоэтажка — ещё и горя не знала бы, а вот под бременем ментовских тревог и грешков — начало разрушаться буквально на глазах… Наши условия ведь максимально приближены к боевым: вечные разборки, сшибки, наезды, допросы, конфликты и напряги… В результате великого множества заполняющих здание аур с отрицательной энергетикой покосилось оно на бок, покорёжилось, потрескалось стенами, опасно вздулось потолками…
Мы и так находимся постоянно в условиях повышенного риска, а тут ещё и над некоторыми из оказавшихся в самых аварийных комнатках и кабинетиках товарищей нависла вполне реальная угроза быть погребённым прямо на рабочем месте… Забегали райотделовские сотрудники по начальству, стали за руки водить его по своим кабинетам, демонстрируя, до какой уж степени обветшало и зависло… Брюхато-насупленные отцы-командиры вначале отмалчивались, отмахивались руками: «Да шо вы гоните?!. Эти потолки ещё 10 лет продержатся!», но в один прекрасный день в кабинете замначальника РОВД по оперативной работе со страшным грохотом на письменный стол обрушился кусок стены!.. Ладно хоть, самого майора в этом момент на рабочем месте не оказалось (спустившись в «обезьянник», чистил рыльник одному из граждан задержанных), а то был бы ему полный амбрэ… Тогда только начальство наше и забегало, сообразив, что ведь и их зашибить упавшими потолками может запросто…
Вначале заикнулись было о строительстве нового здания райотдела, но в горисполкоме их на смех подняли («откуда денежки взять?! в бюджете города и статьи финансирования подходящей на это сейчас нет…»), спонсоры тоже руками развели («дать на косметический ремонт — ещё куда ни шло, но — на строительство нового?.. не окупятся такие затраты… а если и давать большущие деньжата, то лучше уж — не вам, а — в горУВД или в облУВД…»)…
Тогда вновь воскресла идея нашего переезда в одно из пустующих и подходящих по параметрам зданий. В частности, начальнику РОВД весьма приглянулось четырёхэтажное здание учебно-производственного комбината Заводского района. Раньше тут детишки в перерывах между школярством изучали одну из множества рабочих профессий, но эпоха проклятого тоталитаризма с его обязательным трудовым воспитанием кончилась, а здание — осталось. Вот милиция на него глаз и положила… Дом, кстати, тоже далеко не новый, но хорошо сохранившийся, во всяком случае — куда лучше нашего… Но когда подполковник начал захаживать в чиновничьи кабинеты, желая заполучить лакомый кус, то оказалось, что на УПК жаждущих — великое множество, и многие из них, между прочим, за благоприятное разрешение их проблемы готовы платить наличными… Вопрос о передаче нам УПК повис в воздухе. Тягостная пауза могла закончиться чем угодно, в том числе — и тем, что Заводской РОВД оставят с носом…
А тут как раз в Энск засобирался с очередным проверяющим визитом министр внутренних дел страны, и подполковник решил воспользоваться моментом и попросить министра уговорить руководство города без волокиты отдать нам помещение учебки. Но для этого министру надо было наглядно доказать, что РОВД действительно находится в руинах, и дальнейшее сохранение его здесь создаёт смертельную опасность как для самих сотрудников, так и для наведывающихся по своим нуждам мирных граждан…
И вот аккурат накануне визита министра в Энск началась комедия под названием: «Разрушение здания Заводского РОВД силами личного состава». Во всех комнатах и кабинетах, где что-либо аварийно зависало и обещало вот-вот рухнуть, сокрушающими ударами ломиков всё было обрушено и небрежно сметено грудами по углам. Заодно во многих помещениях содрали обои, сняли или разломали двери, демонтировали плафоны, сорвали линолиум с пола, выкрутили электрорезетки и выключатели, разбили часть стёкол в окнах, а в туалетах — демонтировали половину унитазов… Видок у нашего райотдела стал ещё тот — словно целую неделю здесь хозяйничали и вовсю глумились над ментовскими хоромами злодейские бандитские элементы!.. В таких условиях чтобы не дать РОВД новое здание — нужно быть совсем уж бессердечным извергом, каковым наш министр не казался, а потому все уверенно начали готовиться к скорому новоселью…
Но тут случилась дикая лажа: министр приболел, и отложил визит в Энск на неопределённое время!.. Когда приедет — никто понятия не имел, а ведь нам же надо было по-прежнему функционировать и исполнять свои обязанности по борьбе с криминалитетом… Но как это сделать в здании, если по всем его четырём этажам словно вихрь промчался?.. Какое-то время пытались мы работать при разрушенных потолках и обваленных стенах, но потом стало ясно, что фигня получается, и тогда разные службы райотдела распределили по различным помещениям…
Следственный отдел, например, разместился на первом этаже некоего страхового общества, якобы арендуя у него несколько комнат, а на самом деле просто вломившись сюда внагляк, в обмен на обещание струхнувшим владельцам общества, что не будут возбуждать никаких уголовных дел против ихней шарашкиной конторы до тех пор, пока здесь находятся…
Инспекция по делам несовершеннолетних приютилась в трёх комнатушках райналоговой инспекции, главный плюс — наличие ВОХРа на входе, а то эти нынешние трудные подростки такие агрессивные и способные на такие крутые накаты, что без постоянной вооружённой охраны нервные инспекторши чувствовали себя неуютно…