Из записок районного опера
Шрифт:
В ящиках стола — писчая и копировальная бумага, скрепки, дырокол, конверты, марки, всякая иная фигня, выкинуть которую — жалко, вот и валяется бесполезно в твоих ящиках годами… Стены кабинета украшены картами района и города, с обозначенными на них маршрутами общественного транспорта, списком находящихся в розыске преступников (обычно в нём 10–15 фамилий), настенные календари с не очень похабным рисунком, небольшим портретиком Сталина, — за Иосифа Виссарионовича начальство постоянно дёргает, мол: «Не положено!», и периодически на какое-то время портретик исчезает, но затем неизбежно возникает вновь, неистребимый как Феникс…
Казённые занавески на окнах, электрокипятильник в шкафу под папками с документацией (прячем от пронырливых коллег из соседних подотделов, чтобы не стырили!), засиженная мухами лампочка под потолком…
Вот, пожалуй, и полный пейзаж нашего подотделовского бытия.
14. НАРУЧНИКИ И ТАБЕЛЬНОЕ ОРУЖИЕ
Кроме
Наручники каждому из нас выдаются при поступлении на службу, они — номерные, и закреплены персонально за каждым из сотрудников. Применять их нам приходится персонально — на допросах, при конвоировании, арестах или задержаниях. Свои «родные» наручники я посеял на третьем месяце службы, точней говоря — я почти уверен, что их у меня спёрли во время одного из визитов на притоны. Тёрся там сзади меня какой-то мутный хмырь, пока я притоносодержателю профилактический втык делал… Хмыря того я больше никогда не видел, и сильно грешу на то, что ему мои наручники приглянулись… Докладывать начальству об утрате закреплённого за мною спецсредства не стал (меня самого олухом и выставили бы!), а новые наручники раздобыл себе при обыске у одного подозреваемого. Сам он подался в бега, мне пришлось участвовать в шмоне на его адресе, в присутствии его мамаши… Смотрю — наручники в тумбочке валяются. Чего, секу, им пылиться?.. Пока ейная мамаша в соседней комнате увлечённо пререкалась с моими товарищами, я те железки кинул себе в карман — и уволок!.. С тех пор они мне исправно и служат…
Теперь о пистолете. За каждым из оперуполномоченных закреплено табельное оружие — пистолет системы «Макаров». Дрянная, ненадёжная и неудобная в применении пукалка, ею разве что в собственной квартире с родной тёщей перестреливаться, и то — всю обойму пришлось бы всадить в упор, чтобы гарантированно завалить любезную моему сердцу маму супруги Анну Илларионовну… А на улице, на некотором от преступников расстоянии, особенно при условии, что в руках у них — с т в о л ы поувесистее твоего, что «макарыча» потной ладошкой стискивать, что свою яишню — польза будет примерно одинакова…
Стрелять меня ещё в армии научили. Ну а в милиции лишь изредка удаётся съездить на зачётные стрельбы, так что в принципе в стоящего в двух шагах от меня неподвижного человека я попасть смогу (если не будет сильного ветра, или руки не затрясутся с бодуна), однако в том-то и соль, что попадать мне ни в кого не хочется…
Каждое применение табельного оружия — это последующее разбирательство, с писанием подробнейшего рапорта: как и почему применял?.. можно ли было избежать применения?.. и если была хоть малейшая возможность не стрелять, то какого же хрена я, сосиска пархатая, за оружие хватался?!. И хорошо, если в результате всех разбирательств подтвердится, что действовал я строго в рамках служебных полномочий и инструкций, что пулял в кого надо, и попал именно в того, в кого пулял… Ну а если, не приведи Господь, срикошетившая от камня или асфальта пуля угодит в случайного прохожего?.. Если вообще окажется, что я элементарно обознался, и тот самый особо опасный рецидивист, которого мне только что удалось прямо на улице изрешетить вдоль и поперёк, при детальной проверке и вскрытии патологоанатомом окажется вовсе невиновным, и лишь слегка похожим на «особо опасного» мирным обывателем?.. Хана тогда оперу… Куча отличнейших, преданнейших делу и долгу оперов загремели из органов, а то и за решётку лишь потому, что дёрнула их нечистая сила невпопад нажать на спусковой крючок… Каждый выстрел мента в реальную цель, в живого человека — это как игра в лоторею, где ставкой — твоя последующая жизнь. Не повезло тебе — и всё, суши вёсла, паря… В таких условиях сто раз подумаешь, прежде чем из табельного оружия произведёшь хотя бы один выстрел!.. Но если дело обстоит именно так, то тогда естественен вопрос: а зачем вообще пистолет тебе нужен?.. Выхваченным оружием надо пользоваться быстро и без малейших колебаний, руководствуясь золотым правилом: обнажил с т в о л — стреляй немедленно и насмерть!.. А замешкайся ты, и заметивший пистолет в твоей руке преступник выстрелит первым, нож метнёт, кастетом ударит…
Но раз стрелять ты заранее и не собираешься, или во всяком случае считаешь это очень нежелательным, то хвататься за пистолет не стоит вообще, и даже ещё определённей выскажусь: лучше и вовсе не иметь при себе табельного оружия!.. Честное слово, без «Макарова» в кармане любой опытный опер чувствует себя куда раскованнее и увереннее… Когда руки твои пусты, и в карманах нет ничего убойного, то поневоле начинаешь рассчитывать исключительно на собственные ум, быстроту реакции, сообразительность и отвагу… Ты постоянно настороже, у тебя нет ложного чувства защищённости (именно — ложного, ибо практика доказывает, что при серьёзной опасности гарантировать твою безопасность не сможет ни пистолет, ни пулемёт, ни даже гранатомёт!..)
Постепенно в тебе, безоружном, вырабатываются такие качества, как ловкость, изворотливость, умение разбираться в человеческой психологии и в нюансах всевозможных возникающих вокруг тебя ситуаций, твёрдость души и решительность…
Упомяну и чисто бытовые неудобства постоянного таскания с
А летом?.. Если разгуливаешь по улицам в лёгких брючках, футболке с короткими рукавами и сандалиях на босую ногу, то где тогда прикажете цеплять «пушку»?.. Может, ещё в сумочку — барсетку прикажете её положить?.. Из которой быстро в минуту опасности оружие не достанешь, и которую у своей жертвы нападающие обычно отнимают в первую очередь…
В фильмах, правда, пистолеты ещё носят, элегантно заткнув их себе за пояс, ну так то ж кино!.. А попробуй так и взаправду — и тяжёлый «Макаров» всё время будет проваливаться у тебя в брюки, а в самый ответственный момент — запутается… Или же — выстрелит в момент выхватывания, безошибочно отстрелив у тебя самое святое!.. Да и опять-таки летом за километр будет заметно, что пистолет в штанах болтается!..
Я это всё так подробно расписываю для того, чтобы пояснить, почему вопреки всем инструкциям лично у меня вообще нет (!!!) закреплённого за мною табельного оружия!.. Как в своё время при поступлении на службу не получил его, так до сих пор и не получаю, и никому про свою «беспистолетность» особо не кричу, будучи уверенным в том, что погруженное в свои проблемы начальство это обстоятельство будет замечать лишь изредка и ненадолго…
Вот в прошлом году был случай: некий маньяк-садист тогда терроризировал всю область, — то там на вечерней или ночной улице женщину ножиком порежет и изнасилует уже мёртвую, то — тут… Областное УВД и все РОВД области были поставлены на уши, вооружённые милицейские патрули по усиленному варианту патрулировали улицы с семи вечера до шести утра, и, по слухам, министр внутренних дел предупредил по телефону, что в случае очередной мокрухи те сотрудники органов, которые в момент совершения убийства патрулировали данный «квадрат», будут немедленно изгнаны из милиции. Перспектива для выходящих на патрулирование — не из приятных!.. Попытались и меня тогда воткнуть в состав одной из таких групп патрулирования, но тут-то и выяснилось, что до сих пор у меня не оформлен допуск к табельному оружию!.. Начальство взбеленилось: «Как это?!. Да почему же ты молчал до сих пор?! Немедленно оформи допуск и получи табельный «Макаров»!..» Но сказать — легче, чем сделать…Не один час оформляется допуск, и даже далеко не один день… Пока я вяло пытался что-то совершить в этом направлении, маньяка благополучно поймали (причём совершенно случайно — он пытался сбыть снятые с очередной зарезанной жертвы золотые часики своему приятелю, на наше счастье оказавшемуся ментовским осведомителем!), и вопрос о моём скорейшем вооружении без каких-либо усилий с моей стороны сам собой угас.
Чтоб совсем уж закрыть эту тему, добавлю, что хранится табельное оружие в оружейной комнате на первом этаже, в специальных «пирамидах», и каждый раз при выезде на операцию в случае надобности его полагается забирать оттуда под расписку в спецжурнале, а при возвращении — сдавать обратно, опять-таки под расписку. Если же вскорости после одной операции ожидается выезд на другую, и знающие об этом хлопцы «макарычи» не сдают, а уносят в свои кабинеты, то это уже считается грубейшим нарушением, застукают за подобным проверяльщики — взгреют по первое число!.. Ещё один довод за то, кстати, чтобы не возиться с пистолетами вообще… Знаю, что многие опера думают иначе, — свыклись они с оружием, и без него чувствуют себя сиротами… У каждого это — индивидуально, общих критериев нет, одному — так, а другому — совсем иначе… Оружие — как и женщина, его надо уважать, к нему надо привыкнуть и привязаться, его надо понять и прочувствовать до печёнок-селезёнок… А для меня оно — раз и навсегда чужое… Мёртвый и во многом небезопасный для меня самого кусок железа. Ну не люблю я оружие, и всё тут!..
15. ОПЕРАТИВКА
…На моих часах — ровно девять. По утрам в девять у нас — оперативка.
Вместе с остальными спешу в кабинет начальника районного уголовного розыска.
Нашему майору — четвёртый десяток. Нездоровый цвет лица (постоянно пребывает в прокуренных кабинетах), красные от недосыпа глаза, грубоватый и охрипший от крепких сигарет голос… Мы его уважаем: не болтун, вырос из рядовых оперов и работу знает досконально, что матюкливый — так у нас всё руководство такое, зато в отличие от прочих — матюкается не зло и беспредметно, а — по-доброму, заслуженно, так сказать — адекватно ситуации, и стало быть — не обидно…