Из жизни непродажных

Волчок Ирина

– Я ее к груди приложу, можно?
– спросила Лана у врача.

– Можно…

Девчонка сразу жадно вцепилась крошечным ротиком в сосок.

– Активная какая, - довольным голосом сказал врач.

– Олег, подойди поближе, - не сводя глаз с ребенка, позвала Лана.

– Хватит, мамочка… - Акушерка решительно забрала малышку, которая тут же заорала.
– Давайте, мы ее в порядок приведем, обмоем, пупочек обработаем…

А Олег так и стоял оцепенело у двери, даже дышать забыл.

–

Олежка, да подойди же, наконец…

С трудом переставляя дрожащие ноги, он подошел.

– Все нормально, Олежка. Все хорошо. Давай уже,

приходи в себя!
– насмешливо сказала Лана.

* * *

Уложив уснувшую Екатерину Олеговну Камневу в нарядную кроватку, Лана еще минутку постояла над ней, полюбовалась. И пошла на кухню, где ее мужчины готовили обед.

Все трое были очень заняты: Платон крутил мясорубку, Олег резал овощи, а Тимка складывал на обеденном столе пазл.

– Мам, смотри, я уже почти закончил!
– закричал он.

– Молодец какой! А мы это будем есть на второе или на десерт?
– разглядывая почти сложившуюся сценку из «Малыша и Карлсона», серьезно спросила Лана.

– Мы это скотчем склеим и повесим на стенку! Чтоб Катька ее рассматривала!
– торжественно объявил Тимка.

– Мам, я все мясо уже наизнанку вывернул, что в него еще кидать?
– спросил Платон

И одновременно с ним - Олег:

– Лань, посмотри, бульон готов?

– А разве у тебя сегодня нет английского?
– спросила она у Платона, заглядывая в кастрюлю с бульоном.
– Можно овощи класть, Олежка.

– А что важнее: обед или английский?

– Английский. Котлеты я и сама пожарю. Иди-иди! Thanks for your help.

– You welcome, - проворчал Платон, неохотно покидая свой пост у мясорубки. И тут же из прихожей проинформировал: - Катька пищит!

– Что за бессонное дитя! Олежка, я сейчас с ней приду и буду руководить.

– Может, я все-таки пропущу сегодня английский?
– с надеждой спросил Платон.

– Ценю твое благородство, но пользоваться не буду, - торопливо бросила на ходу Лана.

– Эх!
– с досадой выдохнул Платон и захлопнул за собой дверь.

Через несколько минут Лана вернулась на кухню, держа на руках крохотное создание в нарядном розовом комбинезончике, уселась на Диван рядом с Тимкой и стала шепотом руководить приготовлением обеда. У нее это получалось как колыбельная со странными словами: «Соли больше не клади… спи, моя хорошая… тише, тише, не кричи… можно выключить огонь». Олег улыбался, искоса поглядывая на жену, Тимка откровенно таращился и хихикал.

Катерина снова уснула, а Тимка склеил скотчем пазл.

– Ма, - прошептал он.
– Я пойду у вас в спальне его приклею?

–

Пойдем вместе, мой хороший. Я Катю уложу, а ты пристроишь свое произведение. И будем обедать…

– Я тебе твой бульон и мясо в спальню принесу, - предложил Олег.
– А то ведь опять проснется - и останешься голодная.

– Ой, как я хорошо жить стала, - с удовольствием заметила Лана.
– Балуй меня. Мне нравится быть… несамодостаточной.

У большого зеркала в прихожей Лана приостановилась и оглядела себя со всех сторон. Да, она сильно похудела. Лишние килограммы почти все растаяли - быстро и таинственно.

Тимка, который на ходу все любовался своим творением, наткнулся на нее, поднял глаза:

– Ты чего, мам?…

– Да так… Я уже не такая толстая, как тебе кажется? Тимка обошел ее вокруг.

– В животе и сзади ты стала маленькая, а вот тут, - он показал на грудь, - больша-ая…

Лана засмеялась:

– Ну, спасибо, сын, утешил!

Если бы то, что она увидела в зеркале, успокоило ее…

Что-то с ней случилось. Никогда она не обращала серьезного внимания на то, как выглядит. И что перед собой душой кривить, даже бравировала слегка своим равнодушием к моде, к «тряпкам и мазилкам». При светлых волосах у Ланы были темные брови и ресницы, и лицо потому было ярким и выразительным. Очень короткие волосы утром просто мылись и расчесывались - а ложились они всегда хорошо. Как могут плохо лечь волосы длиной в два-три сантиметра? Джинсы и свитера, летом - маечки на тоненькой ладной фигурке смотрелись отлично. Брюки и пиджаки - еще лучше. Главное, чтобы все это было чистым и отутюженным. Повезло ей с внешностью.

И вдруг эти стремительно наросшие килограммы, мешающие двигаться, делавшие отражение в зеркале чужим. Ей даже казалось, что из всех неприятностей, обрушившихся на семью в последнее время, эта - самая серьезная. В ее крепости обнаружилось брешь - в самой укрепленной ее части. Лана чувствовала себя уязвимой…

– Любуешься? Правильно. Женщина с младенцем на руках - что может быть красивее?
– Олег нес на тарелке большую чашку с бульоном.

– Это если стройная женщина с младенцем на руках, - ответила Лана и виновато посмотрела на мужа.
– Олежка, я толстая старая зануда…

– Ты стройная и красивая мать троих детей. Что за комплексы у тебя появились?

Катерина завертела головой и захныкала.

– Ты уморишь мою дочь голодом, женщина. И твое диетпитание остывает.

– Мам, пап, идите смотреть, как я картину повесил. Свет правильно падает?
– окликнул их из спальни Тимка.

Родители переглянулись и засмеялись.

– Ты знаешь, я счастлива, - вдруг сказала Лана.

– Ты знаешь, я счастлив, - одновременно с ней доверительно сказал Олег.