Избавиться от дара
Шрифт:
– Да, я знаю. Ничего, что мы пришли рано. Я хотя бы постою здесь, - прошептала я, пряча слезы.
– Спасибо, Листрен, без тебя я бы не рискнула появиться здесь.
Напарник прижал меня к себе сильнее, успокаивая. Вернуться домой я не могла. Пусть лучше для родителей и брата я буду пропавшей без вести...
Глава третья
Три месяца пролетели быстро.
В шикарном доме четы Лоневи жилось непривычно комфортно. Слуги предвосхищали любое желание внезапно обретенной молодой госпожи. По легенде я - единственная дочь супругов Лоневи, с рождения и до сих пор воспитывалась у дальних родственников в закрытом имении на юге Империи. Корделия была младше меня на полгода. Мне уже стукнуло семнадцать, ей же, по легенде, еще только-только исполняется. Накануне семнадцатилетия Корделии выпала огромная честь попасть в Академию Крайта - на нее пал жребий. Это означало, что у меня был шанс стать "Говорящей". Угу, только не в этой жизни. Ризот четко
Мне приходилось тяжело. Я привыкала вести себя подобающе, делать реверансы и мило болтать ни о чем. С трудом освоила многочисленные столовые приборы и науку их использования. Зато в обучении грамоте рвения мне было не занимать. Фиррент - новый папочка - сдержанно хвалил меня, Агнесс - маман - лишь поджимала тонкие губы, она невзлюбила меня с первых минут знакомства. А ведь именно с ней я проводила большую часть времени. Холодная, высокомерная, самовлюбленная женщина с трудом терпела меня в своем доме. От Фиррента я сама шарахалась - папаша любил зажимать по углам прислугу, когда думал, что никто не видит, и странно поглядывал на меня. Я предпочитала его обществу холодное отношение Агнесс.
Зелья для быстрой обучаемости и запоминания значительно увеличили мою восприимчивость и обострили способности. За месяц я освоила грамматику, изучила основы древнеимперского и этикет. На волне эйфории я перечитала все книги в библиотеке Лоневи. Дорвалась, что называется! Однако у зелий оказались неожиданные побочные эффекты.
В то утро я и мои "родственники" сидели в гостиной. Фиррент с Агнесс пили чай за круглым столиком с витыми изящными ножками. Фиррент - полный лысеющий брюнет средних лет с серыми, почти бесцветными глазами и характером хорошо воспитанного тюфяка, кротко соглашался с наставлениями жены. Агнесс обладала высокой и стройной фигурой, ее можно было бы назвать миловидной, если бы не желчный характер -тонкие губы часто бывали поджатыми, возле рта образовались морщины недовольства. Зато глаза у нее были красивые - широко распахнутые голубые омуты в окружении густых ресниц. В то утро Агнесс за что-то выговаривала мужу высоким резким голосом, а я бесцельно кружила по комнате. Сидеть в четырех стенах надоело, ровно как вести пустые разговоры о погоде, нарядах и подругах Агнесс. Меня одолевала скука. Хотелось все бросить и прогуляться по городу, постоять на ажурном мостике влюбленных, опустить руку в фонтан, ощутить во рту великолепный вкус воздушного пирожного. Какого-то движения и изменения хотелось. Накаркала! В очередной раз, проходя возле низкого диванчика, провела рукой по атласным подушкам с вышивкой, тут меня и накрыло. Стоило слегка прикоснуться пальцами к искусно вышитым чудо-птицам, как меня затопил целый океан эмоций вышивальщицы. Надежда, безответная любовь, незаслуженные обиды и горечь - эти чувства принадлежали молодой и привлекательной девушке простого происхождения, безнадежно влюбленной в Фиррента и методично выживаемой из дома его женой. Информация пришла внезапно и таким сильным потоком, что я не сдержалась. Невольно вскрикнула, отдернула руку, будто ошпарившись, и грохнулась в обморок.
Выходит, артефакт Алонса не является абсолютной защитой для меня. Страшно. Очень страшно. Я даже не представляю, как смогла бы жить без невзрачного серебристого кольца на мизинце правой руки. Когда-то ценой проб и болезненных ошибок выяснилось, что мой дар концентрируется в руках, и защитить меня от непрерывного потока информации может лишь очень тонкая, но плотная прослойка воздуха, что порождает единственный и неповторимый предмет - кольцо мага и алхимика Алонса.
Я поняла, что уязвима. И так захотелось, чтобы рядом был Листрен, обнял бы, утешил. Я свернулась калачиком в постели и заплакала. Мой дар приносил одни неприятности.
Все началось где-то между одиннадцатью - двенадцатью годами. Я стала взрослеть, потихоньку превращаться в девушку: сильно вытянулась, стали появляться некоторые округлости. Но, помимо того, что свойственно всем девочкам в переходном возрасте, во мне стал просыпаться дар. Если вкратце, то я могла считать информацию с любого предмета простым прикосновением, узнать, кому он принадлежал, кто его создал - вплоть до внешности и привычек. А еще на меня потоком выливались эмоции владельца предмета, чаще всего негативные: страх, обида, ненависть, чужая боль. И это было сущим кошмаром. Я умирала от страха, не понимая, что со мной происходит. Ни одна вещь в доме родителей не была для меня безопасной. Любимая чашка упала и раскололась, когда я вдруг ясно увидела толстого и неопрятного дядьку, что ее сделал, когда меня обожгли его "грязные" эмоции. От мысли кому-нибудь все рассказать бросало в дрожь, и я медленно погружалась в безумство. Дар просыпался понемногу, исподволь захватывая, подчиняя себе мое существование. Накатит и отпустит. В первый раз я списала происходящее на бурное воображение. А потом я испугалась по-настоящему. Мне тогда исполнилось тринадцать. Я старалась научиться жить со своей особенностью. Были попытки отсидеться где-нибудь в укромном уголке, а когда поняла, что так будет всегда, запаниковала. Единственный человек, который мог успокоить меня и приободрить, была мама. К ней я слепо кинулась за спасением. Она была измучена болезнью братика, проблемами с убогой квартиркой и отсутствием денег. И когда я кинулась к ней, сквозь слезы толкуя про свои руки, про чужие эмоции, у нее мелькнула мысль, опалившая мне сердце - она пожалела, что родила меня. Тогда для меня рухнул целый мир. В тринадцать лет я почувствовала себя старой, готовой в любой момент умереть. В тот миг я застыла безвольной куклой, внутри словно оборвалось что-то неимоверно важное, сама суть. Я словно умерла. Очнулась за чертой города, сидящей на берегу Рида, на мокром скользком камне, зеленоватая вода приятно омывала ледяные руки. Когда я успела выбраться из переплетений улиц, сколько времени прошло - ответов не было. Я равнодушно смотрела на бегущую воду, выступающие камни, покрытые водорослями. В тот миг решалась моя судьба. Я хотела умереть, мне казалось, что так будет лучше. Как много раз после я жалела, чтобы так и не решилась броситься в воду.
Раздался робкий стук в дверь, возвращающий меня в реальность, служанка принесла успокаивающую настойку и осведомилась о моем самочувствии. Обморок я решила списать на женские недомогания, Агнесс примет мою отговорку за чистую монету и, я очень надеюсь, визита "заботливых родителей" удастся избежать. Мы уже порядком надоели друг другу.
"Мама, спустя годы, я стала понимать людей лучше, заглядывая в самые сокровенные мысли, научилась распознавать мотивы, стремления. Я поняла, что ты любишь меня, просто тот злосчастный день вымотал тебе нервы и отнял силы. Прости меня..."
Глава четвертая
Империя Рейхэм занимает центральную часть материка. Самые обширные, разнообразные и богатые земли принадлежат людям. На севере наши захватнические порывы остужают малопроходимые горы и три расы: дроу, гномы и тролли. На востоке располагается страна вампиров, где представителей человечества ждут с распростертыми объятиями, но именно с Лидэрой у нас очень натянутые отношения. К югу от Империи лежат Свободные земли, где живут полукровки, беглые преступники и Кровники. Земли оборотней граничат сразу с тремя расами: орками, людьми и грабами - малоразумными подземными жителями. В политической игре оборотни не участвуют, ибо постоянно грызутся между собой за лидерство. Ни одна разумная раса в их дела не суется. Широкая полноводная Итала служит естественной границей с вампирами, а также отделяет людей и оборотней от Выжженных земель с их смертоносными тварями. Река Дорин берет начало на территории каменных троллей и является границей между людьми и остальными: дроу, эльфами, орками. Дорин и Итала впадают в Океан, что со всех сторон омывает материк. Из малых рас я забыла упомянуть про Крыланов. Это удивительные застенчивые существа с большими мохнатыми ушками и сильными многоцветными крыльями живут обособленно на юго-востоке. По слухам они разумны и даже обладают какой-то особенной магией. Их маленькая страна надежно защищена Выжженными землями, малопроходимыми территориями грабов и водами Океана, так что даже любопытные маги бывают там крайне редко...
Экипаж тряхнуло. Я выглянула из окна. Снова на Широком мосту столпотворение. Откинулась на подушки, прикрыла глаза, возвращаясь к прерванному занятию. Чтобы не волноваться, я отвлекала себя тем, что вспоминала географию. И все-таки мысли съезжали на предстоящее волнующее событие.
Между дроу и орками на западе от Империи располагается вечнозеленая вотчина эльфов. Вот про них я так стремилась рассказать Листрену. В украденной для меня книге говорилось о том, что эльфы - существа очень красивые, изящные, длинноволосые, остроухие, с большими выразительными глазами. Я целый час разглядывала одну из картинок. Изображенная тоненькая остроухая фигурка и близко не напоминала эльфов современных, на мой взгляд. В Конторе я как-то столкнулась с чистокровным эльфом - неслыханная удача, ведь они живут изолированно и на смешение крови у них наложено табу. Поэтому в Свободных землях нет потомков эльфов, напарник, наверное, единственный полукровка. Налетевший на меня был высоким, широкоплечим и выглядел устрашающе. То, что передо мной оказался эльф, я поняла по поразительно яркому зеленому цвету глаз, тату над левой бровью и вплетенным в длинные светлые волосы режущим кромкам, ужасно острым даже на вид. Что случилось с расой дистрофичных эстетов в книге не описано, автора больше интересовали эльфийские женщины и поэзия. А я так увлеклась считыванием впечатлений владельца книги, что находилась на гране обморока. Повезло, Листрен пришел вовремя и вернул мне так опрометчиво потраченные силы.
Да что же это такое! Возница ругался с кем-то на дороге, доказывая с пеной у рта, что мой род знатнее и нам первым полагается проехать. Я в раздражении выдохнула, сжала холодные ладони. Волновалась очень. Еще немного и увижу Ризота. Как же не хочется!
Я вздохнула и продолжила вспоминать географию. Итак, Свободные земли. Территориально они располагаются между Выжженными землями и оборотнями. Название получили из-за населения: за исключением эльфов и, пожалуй, крыланов, там проживают полукровки всех разновидностей и Кровники - те, кто заключил пожизненный Договор с вампирами.
Столица нашей Империи - славный город Ридол - возник на берегах притока большеводной Италы. Я родилась и выросла здесь, для меня все выглядело обычным. А вот приезжие поражались размерам столицы, кварталами знати с выложенными цветными плитами дорогами, фонтанами и скверами, удивлялись многочисленным мостам и мостикам, перекинутым через зеленоватую воду, и, конечно, издалека любовались императорским дворцом. Другая часть города не вызывала бурных эстетических восторгов - узкие улицы, двухэтажные многоквартирные дома, мастерские, мануфактуры, рынки, большое количество разномастного трудового народа. В рабочей части города находился единственный на всю столицу храм Матери-Прародительницы. В богиню верили люди простые, маги почитали стихии.