Избавиться от дара
Шрифт:
Знай, эльфы, что в Империи живет полукровка, на него открыли бы настоящую охоту. Ведь остроухие красавцы помешаны на чистоте крови. А еще ему почти тридцать два, хотя по меркам долгоживущих эльфов - это младенчество. Выглядел Листрен лет на девятнадцать-двадцать.
– Что ты задумала?
– Я?
– удивилась я с трудом отвлекаясь от раздумий.
– Ничего.
Краем глаза заметила, что шумная компания с гоготом вывалилась на улицу. Из двери дохнуло речной прохладой и сыростью.
– И чего мне ждать: ножа под ребро или гадости какой в физиономию?
– заволновался напарник.
Шутник! Я вообще тихая и безобидная. Это его прошлая пассия оказалась
– Я думала, ты мне друг.
– Та-а-к, в ход пошло тяжелое оружие, значит.
– Листрен наклонился вперед.
– Сола, потому, что я тебе друг, зелье ты больше не увидишь.
И весь такой упрямый: сел, руки на груди сложил, не подступиться. Разносчица, что постоянно вертелась поблизости, во все глаза на него уставилась, разве что слюни не пускала.
– Ну и ладно, я научусь читать!
Получила в ответ поощрительную белозубую улыбку.
– Вот и молодец.
Ночь выдалась холодной и унылой. Над головой на бархатной поверхности безоблачного неба россыпью драгоценных камней сверкали далекие, недоступные звезды. В детстве я думала, что это разноцветные камешки, разбросанные Богиней, чтобы порадовать людей. Саму Пресветлую Изоливию я тогда представляла женщиной невысокого роста, с большой грудью, как у кормящей, со светлым одухотворенным лицом и всепрощающим взглядом. Этот образ значительно отличался от стоящей в главном храме статуи - высокая строгая женщина могла быть кем угодно, на мой взгляд, но не защитницей слабых и увечных, женщин, детей и стариков. На громкий вопрос искренне недоумевающего ребенка взрослые реагировали очень странно, и нам с мамой пришлось покинуть храм до того, как краснолицый священнослужитель добрался до нас. С тех пор в храм я заходила редко.
Домой мы с напарником шли с диаметрально противоположным настроением. Листрен - расслаблен и доволен. Я - злая и обиженная. Книги - моя страсть, но читать я не умею, могу лишь картинки рассматривать. Я родилась в обычной городской семье, мы не бедствовали, но на мое образование денег не было. Да и ушла я из родительского дома до того, как открылись бесплатные вечерние курсы при храме, где учили счету и письму. А в Конторе я выполняла работу, не требующую образования. Другое дело горьковатый, пахнущий мятой и полынью настойчик из неизменной зеленой бутылочки, который давал мне возможность полчаса-час насладиться чтением. Буквы переставали казаться диковинными письменами, а самостоятельно складывались в слова и предложения. Даже сильная головная боль - расплата за временные способности - не могла испортить мне настроения.
Мы с напарником проживали в рабочей части города, на втором этаже довольно приличного дома. Неприхотливая конспиративная квартирка из двух крошечных комнатушек встретила нас затхлым запахом. Я поморщилась и поспешила распахнуть окно. Холодный ветерок, ворвавшись в помещение, в благодарность легонько коснулся лица призрачными пальцами, взлохматил челку. Привычно пристроила казенный плащ на исцарапанной однорогой вешалке, бережно опустила на кровать драгоценный сверток.
– Сола, сними скорей эту гадость с лица!
– воскликнул напарник.
Он уселся в продавленное, некогда темно-красное кресло с резными подлокотниками, пододвинул к себе низенький столик, выложил на него все свои ножички, прислонил к креслу ножны от короткого меча и стал методично осматривать оружие на предмет зазубрин. Я могла только догадываться, чем сегодня занимался мой напарник, но предпочитала ничего не знать.
Устало присела возле своего столика, уставленного целым арсеналом косметических средств. В круглом зеркале отразилась изможденное бледно-серое лицо в ореоле растрепанных волос. Привычным жестом заправила за ухо выбившуюся прядь, пригладила волосы и взялась за возвращение себе привычного вида. Молочко из одной бутылочки, эмульсия из другой и крем напоследок - и с зеркальной поверхности на меня смотрит родное существо. Теплого тона кожа, отсутствие теней-синяков под глазами сделали меня значительно привлекательнее. Расплетающаяся коса темно-каштанового цвета лежала на левом плече, пышная челка едва выше бровей, серо-зеленые глаза, очерченные скулы, тонкие, но красиво изогнутые губы. Я улыбнулась своему отражению и повернулась к напарнику.
– Терпеть не могу твою маскировку, - полуэльф откинул перевязь с мечом в сторону, - Иди сюда с книжкой своей, горе ты мое луковое.
Я фыркнула.
– Я - счастье твое сахарное!
– отозвалась с тихим смехом, знает ведь, что лук я на дух не переношу.
Один шажок к кровати и я ощутила приятную тяжесть в руках подарка, восторг и предвкушение медленно разливались внутри. Эта книга сама притянула мой взгляд и завладела мыслями, когда я была на задании. Я заметила ее на столе одного неприятного типа, почти полностью заваленную бумагами. И было несправедливо. Такая красавица не должна пылиться и ощущать свою ненужность - книги живут прочтением. Еще тогда, отрешившись от всего, я прикрыла глаза и представила: темная кожа обложки, прохладная, чуть шершавая на ощупь, легкий запах чернил и бумаги, интригующее, безмерно любопытное содержание.
Я взяла стульчик с высокой спинкой и села по левую руку от напарника, чтобы рассматривать картинки. А в такой красавице они просто обязаны быть.
– Нет, так не пойдет. Хочешь читать - садись сюда.
– Друг похлопал себя по колену, вопросительно выгнул бровь.
– Листрен! Приставай к служанкам и подавальщицам, а от меня держись подальше, - возмутилась я.
– Сола, крошка, это для обывателей ты мне сестричка, а я не против более близких отношений.
Подмигивание и коварная искушающая улыбка. Листрену бы в театре играть!
– Вот зараза!
Это сейчас я могла легкомысленно отмахнуться от его намеков, знаю, что напарник так шутит. А вот в начале нашего знакомства малейший намек на отношения парень-девушка вгонял меня в панику. Я замыкалась в себе и шарахалась от полуэльфа, как от прокаженного.
Листрен легко увернулся от моей руки и пружинисто поднялся с кресла.
– Ну, как хочешь, мое дело предложить.
Вот так всегда, не поймешь его, то друг-товарищ, то заигрывает. Ай, ладно. Мы работаем вместе уже около года, всякого навидались и знаем друг дружку лучше, чем иные жених и невеста на собственной свадьбе. К тому же, напарник значительно меня старше и относится скорее как к сестре, чем как к девушке.
Страсть как хотелось, чтобы мне почитали вслух, но еще больше хотелось изучить книгу одной. Но учиться читать сегодня было слишком поздно. Листрен продолжил заниматься оружием, а я немного полистала подарок и улеглась спать.
Глава вторая
Солнечные лучи весело заглядывали в окно, мельтешили по одеялу, слепили глаза. По ощущениям время уже где-то к обеду. Пора бы вставать, да сил нет.
В коридоре раздались уверенные шаги, спустя несколько мгновений напарник вошел в комнату.