Избранная 147/2

Китра-Л

— Угу. Для кого?

Лэй закрыла ладошками глаза.

— Ты… Ты…

— Глупая Избранная, — ответила за нее я. — Которую ничему не учили и ничего не объясняли. У меня не было спец-курса по истории и традициям Золотой оси.

— Но это же самые банальные вещи. Основа! — всплеснула она руками.

Я состроила рожицу.

— Ах, не важно. Делай, как говорил Странник, просто молчи. Если будут наседать или пытаться снять перчатки, вали все на хозяина. Мол, лорд Тинхе не дозволял перчатки трогать и запретил выражать мнение относительно предмета спора.

— Поняла. Молчать и

никакого публичного оголения запястий. Справлюсь.

Лэй серьезно кивнула.

Я повернулась к двери в третий сектор, но девушка перехватила меня прежде, чем я успела сдвинуться.

— Какого черта? — вежливо уточнила я.

На лице лэй застыло выражение острой муки от моей тупости. Я начала по-настоящему злиться. Кончено я ничего не понимаю. Суток не прошло! Посмотрела бы я на лэй и Врага, как бы они справились в моем мире с кондиционером, маршруткой и передачей показания счетчика через телефон с диагональю экрана меньше четырех дюймов.

— В третий сектор может пройти только камер-лэй или тот, чей статус выше.

— Ну?

— Делать вид, что у тебя есть статус и иметь его — ни одно и то же. Видишь — указала она на едва заметную гравюру лотоса в стене. — Он считывает твой вейос. Есть ли у тебя доступ или нет. Если есть — открывает автоматически. Руку подносить не надо. Его радиус действия начинается вот от той линии. Как только ее переступаешь, он понимает, что ты хочешь пройти дальше и открывает двери. У золотых господ он считывает магию и реагирует так же. У тебя же нет ни того ни другого. Потому ты и вещь. Без сопровождения ты ни на лифте спуститься не сможешь, ни колесницей управлять, ни через портал пройти.

Долбанный, социально-классовый, расистский мир!

— И что делать?

— Ждем.

Через минуту двери раскрылись, и навстречу нам вышла стройная женщина восточной внешности. Яркий макияж аккуратно лежал на смуглом лице, а черные волосы спускались до плеч, подстриженные ровно по линеечке. Это одновременно придавало ей сходство с царицей Египта и с какой-нибудь индийской принцессой.

Она быстро оглядела нас, сразу опознав искомого человека.

— Камер-лэй Странника? — звучным голосом спросил она.

Я кивнула.

— Безумие, — вздохнула женщина неопределенного возраста. — Пойдем скорее, — схватила она меня за руку. Браслеты с колокольчиками на ее запястьях звякнули. Она бесцеремонно потащила меня за собой на третий уровень. — Мы опоздали еще вчера.

— С нее нельзя снимать перчатки — приказ лорда Тинхе, — крикнула вдогонку рыжеволосая лэй. — И пожалуйста, не трогайте ее одежду.

Двери за нами захлопнулись.

— Какие все сразу профессионалы, — пробормотала отправленная за мной принцесса из жарких краев. — Почему бы такой замечательной советчице не занять мое место и не сделать всю работу за меня? Верно, говорю?

Я неопределенно пожала плечами.

Меня повели по коридору со стеклянными стенами. Обернувшись, сквозь них я увидела одолженную Врагом лэй. Она провожала нас взглядом, сжимая ладони в кулачки.

Эхо коридора сменилось на рабочий шум, на огромные многоярусные залы закулисья камер-лэй. Лестницы вздымались вверх, люди носились между зеркалами, лампами, пудреницами и ширмами.

То и дело ругань сменялась слезами, хохотом и звоном разнообразных скляночек.

Ко мне тут же бросилось несколько камер-лэй с кисточками, метром и расческой. Перебивая друг друга, они щупали мое платье, кожу и волосы, высказывая нелестные комментарии. Придя к выводу, что я совершенно ни на что не гожусь, толкнули к свободному туалетному столику. Усадив на стул, на меня без спросу нацелили флаконы с разными жидкостями. Пока с моего лица стирали дорожную пыль (воздух?), интересуясь, насколько стойкий макияж на моем лице, другая камер-лэй расческой, шпильками и лаком угрожала моим волосам.

— Это серьезная задача, — сказала одна из них.

— И не с таким справлялись, — ответила другая.

— Нам понадобиться помощь, — ответила та, что стояла за моей спиной.

Все трое синхронно кивнули.

— Что вы собираетесь со мной делать? — пропищала я, едва ворочая онемевшим от страха языком.

Вверх взметнулись ножницы, щипчики и плойка.

— Я разогрею угли, — вынесла вердикт женщина-принцесса.

Я вытаращилась на свое отражение.

«Лианы из живого ограждения сада на крыше, — взмолилась я, — спасите!»

— 11 —

Мои волосы тянули, скручивали, закалывали, мочили, сушили и сбрызгивали. Кожу лица смазывали, терли, массировали, щипали, опять смазывали, протирали и пудрили. Я не успевала следить за манипуляциями камер-лэй, но первому приказу наклонялась, поворачивалась, закрывала глаза и рот. Я чувствовала себя куклой Барби, которую пытались поделить три капризных ребенка.

С меня стащили вуаль и сандалии. Когда я в очередной раз открыла глаза, мои перчатки обрели цвет слоновой кости. В первый момент я испугалась, думая, что каким-то хитрым образом мне успели подменить наряд, а потом увидела, как одна из камер-лэй раскрашивает юбку на моем платье. Она выводила серебристые узоры штучкой похожей на карандаш, и те спустя мгновения превращались в настоящую ткань.

Когда все закончилось, я едва ли узнала наряд, в котором вышла из дома Врага, как и девушку, что отражалась в зеркале.

— Почему ее глаза не сияют, — камер-лэй схватила меня за подбородок и повернула к девушке, что занималась волосами.

— Что ты использовала?

Та передала ей флакончик.

— Жидкая магия, — прочитала она. — Закапай еще. Написано по одной капле, но я всегда капаю по три.

Мое кресло наклонили назад.

— Не моргай. Глаза вверх.

— Может не надо? — попросила я. В первый раз эта штука жутко щипала.

— Хочешь выглядеть перегоревшей лампочкой в центре гирлянды и портить весь ансамбль?

— Нет.

— Чудно.

Из мишуры, под навесом струящихся тканей, блеска и света, вынырнула египетская принцесса, что забрала меня из второго сектора.

— Когда тебя объявят, выйдешь в центр зала. Поклонишься ложе Вечных, гостям, потом леди Солярис. Молчи. Никаких слов, шуток или благодарностей. Шоу распланировано до последней секунды. Когда подадут знак — еще раз кланяешься и спускаешься вниз по лестнице. До тех пор тебе запрещено заговаривать с кем-то из верхушки. Поняла?