Избранная лирика

Золотов-Сейфуллин Александр

* * *

Я в этих строчках узнаюЧудесницу, красавицу свою.О ней сказать я много мог,Когда бы не страданий рок.

* * *

Как вновь увидеть свет твоих очей,Родных, очаровательных, прекрасных,Услышать нежный тихий звук твоих речей,Продолжив время отношений страстных?

О ГЛУПОЙ КРАСАВИЦЕ

О Лермонтов! Все эти строкиГодятся и к моей любви:Я слышать не могу её речей истоки,Но обожаю прелесть той реки.

* * *

Нас могут краешком лучей услышать ЗвёздыИ тайну нашу разнести Селена…Тогда любовных мыслей гроздьяИзвестны будут всей Вселенной.

* * *

Я

жил тобою, друг! СейчасЗабыто всё, и я спокоен…Так ветеран, прошедший войны,Тоски, быть может, гонит час.

В АЛЬБОМ ДРУГУ (Д.Н.)

Когда вручишь ты наконецМне символ нашего союза —Свободной музыки венец?И да простит нам наша музаМгновенья творческих грехов.Святые дни, когда желалиМы добрый скипетр Богов,Давно ушедших, и витали,Как Ангелы во власти снов.Нам жизнь большое начерталаИ жребий гласный указала:Твори, поэт иль музыкант,Природный ум, твори умелоИ, делая таланно дело,Сжигай себя, как славный Дант.

И СОЗДАЛ БОГ ЖЕНЩИНУ

Всё так и эдак, всё в насмешке,В глумлении и нервной спешкеВершает женщина дела.Плетёт ли сеть или злословит,Мужчину глупого ли ловит —Она по-прежнему мила.Пленяет страстно и надёжноИ носит смело дерзкий взгляд,Умом блеснёт, где только можно,Любови приготовит яд.С холодным чувством откровеньяОна мутит покой и сон,В хандру впадает переменно —Веков так было испокон.Позвольте молвить: «Так и будет».Над нею божества печать.Она Всевышнего осудитИ будет вечно вдохновлять.

В АЛЬБОМ (Е.З.)

Тебе – любимице Амура,Моя прелестная Лаура,Я шлю невидимый убор.Когда-нибудь московский двор,Увидев сей венец восточныйНа белоснежных завитках,Воскликнет злобно: «О Аллах!»Людей сомкнётся круг порочный,Чтоб шаг безбожницы каратьИ путь к Христосу указать.Но тут (о, чудо!) НевидимкуТебе лишь стоит повернуть —И всё: толпа увидит дымку,Твой лёгкий след и к Солнцу путь…Когда ж, явившись в град пустынный,Ты обратишь свой милый взорК предмету памяти невиннойИль бросишь искренний укорИ скажешь мудростью восточной,Меня страданием обняв,И властью мысли непорочнойСразишь, бальзам так и не дав…Ах, полно, славная ЗулеяИ пери девственной красы,Молчу, страдаю, но не смеюГлаголом верным простотыСказать о чувстве безнадежномИ в страхе глупом и мятежномВлачу тоскливые часы.Минуты скучные считаюС блаженной маскою глупцаИ мусульманского творцаС надеждой втайне призываю.

* * *

Dilecta! [1] Сердце освежи,Утешь поэта ночи,Терпеньем слову послужи,Души просветли очи.К его игривому перуИ вдохновенья негеСойди к вечернему двору,Не думай о ночлеге.Поведай сладостный обряд,Воспетый родословной,Согрей унылый зимний садСвоим дыханьем ровным.Рукою белой, как цветок,Сними вуаль печали,И резвый звонкий голосокПусть очарует дали.Тогда мой благодарный слогТвой дивный стан восславитИ плечи, и изгибы ног,И юность позабавит.

1

Единственная (лат.)

АКТЁРУ

В альбом Фельдшерову А.Р.

Тебе, мой друг, сады Шираза!Ты заслужил тот славный дарИ лавр престижный из алмаза,Рукоплескания пожар.Храм Талии – твоя обитель,Да будет счастлив твой покой,Правдивых фраз немой хранитель,Старик усердный и живой.Где ж, братец, верный Дионис?Садись же рядом пред бокалом!Пусть в взоре тихом и усталомВино запечатлеет «бис»…Но вот ты вновь на скриплой сцене,Сопутствуя иным певцам,Заводишь искренние пени.И добр, и мудр не по летам.

БЛИЗОРУКОСТЬ

На А. Вексельмана – одноклассника

Средь колб стеклянных и пробир —Он нам ходячая наукаИ наш моральный бригадир.Но вот беда (и что за мука),Пророчески объемля Мир,Созданье это – близоруко.

В ДЕРЕВНЮ (К Д.Н.)

Быть может, ты желалМоих трудов посланьеИ в мирном ожиданьеКалендари листал?Всё не писалось мне…В седой жаре ВостокаЯ ждал дождей потокаИ хлада при Луне.Здесь я устал, мне скучно.Взираю равнодушноНа Неба силуэт.Всё та же пыль столбами,И бледными губами,Как злой анахорет,Желаю пасторали,Привольный ветр степей,Московский дух полейИ северные дали.Чтоб в шумной теснотеПобыли мы с тобоюИ в песен пестротеУпрямой головоюВоздали бы успехЛюбви и откровенью,Предав грехи забвеньюБез тягостных помех.Забудутся печали,И, сидя у окна,Воскликнет каждый: Vale! —В объятиях вина.Пусть добрая вдовушкаМадонной будет намИ холодная кружкаПриближена к устам.К чему мечты иныеИ мыслей суета,Речей слова пустые,Курортные места?

ДРУГУ (Д.Н.)

Ужель забыл о нашем прошлом, друг?!Иль страсть к ученью затуманила твой разум?Могу и я дать место гневу вдругЧерез послание острейшей фразой.Давно ль не помнишь ты истории страницы?Или в рассудок твой прокрались небылицыО всяких суевериях людских,О всевозможных бедах монстров злых?Открой истории главу!Об Англии, о Билле во двенадцатом году.То было доброе прошедшее столетье,И вспомни Лудда – зачинателя всех бед,Его ведь тоже звали Нед!Но на дворе не прошлый век,И ты не Лудд, что был ткачом,Он разрушитель и больших пороков след,Ты ж – созидатель и борец со злом.

ДРУГУ (Д.Н.)

Ты помнишь сладостные лета,Когда восторженной мечтойМы наслаждались, как поэты,Иль озиралися с тоскойК предмету юнос ти забавнойИ мыслью доблестной и славнойНесли торжественный покой?Близ стены нравственного храмаТогда не ведали забот.И тени жизненных хлопотИ судьб неведомая драмаНам были чужды, как Богам.Надежду мы несли словам,И с восхищеньем ненапраснымДарили взгляд друзьям прекраснымИ речи верные устам.Теперь иные в нас стремленья:Молчим всё чаще, больше пьём,Помалу забываем дом…И от избытка нетерпеньяВ нас нынче праведник восстал,И добродетельных началМы ищем первые мгновенья.