Стихи молодой поэтессы Светланы Кузнецовой вызывают душевное волнение, и невольно начинаешь повторять запавшие в память строки. В чем же секрет обаяния лирических раздумий их автора? В той доверительности, с какою она делится своей признательностью к родной сибирской природе, к людям, радостями и горестями молодой любви? В неутоленной ли нежности ко всему живому, какая разлита в этих строках? В певучести ли русской речи, так ласкающей слух? В акварельной ли прозрачности самих образов, как будто сотканных из любви и света, доносящих аромат, краски, звуки жизни, образов, почти осязаемых и в то же время растворяющихся в общем настроении? Вероятно, и в том, и в другом, и в третьем. Чувства автора и способность к выражению этих чувств сочетанием слов образуют единое целое, являются нам в живой форме:
В сердце синий край растимС
самого рожденья.Из чего река Витим?Из синих отражений?Из чего река Витим?Может, из раздумий?Хочешь, завтра улетим,Сто костров раздуем.Хочешь, просто погрустим,Никуда не деться…Из чего река Витим?Может быть, из детства?
Стихотворение это мало что сказало уму, но многое сказало чувству — и о человеке, которым оно написано, и поманило нас самих в дальние края.
Светлана Кузнецова — коренная сибирячка. Ее детство прошло на берегах Витима в Бодайбо — центре Ленского золотопромышленного района. В ее стихах картины родного края — «елей колючих нежность, кедров тяжелых щедрость», свет золотоносных рек, могучий Енисей, что «несет суда, как грузчик, на спине своей широкой», — предстают перед нами в их первозданной приманчивой красоте. Любимая ею Сибирь — это Сибирь сегодняшнего дня, край молодых и сильных, где в свете таежных костров рядом с исконными северянками, у которых глаза, «как две льдинки, удлиненные к вискам», «девчонки из Орла тонкорукие», «длиннобровые красавцы, парни с Каспия», Увлеченные широтой и новизной необъятных просторов, они «раскрывают до дна земли рудные», завоевывая и общее трудное счастье.
Мне кажется, что прелесть стихов Светланы Кузнецовой создается тем, что поэтический образ в них конкретен, возникает из явлений живого реального мира,
Жаждой жизни, большими путями, радостью расстояний и возвышающих душу тревог, не утраченной близостью счастья веет от стихов Светланы Кузнецовой. И потому после прочтения их тепло чувствуется, хорошо верится.
Александр Макаров
Закон — тайга
Какие каши не заваривалиВ краю отчаянных отцов!«Закон — тайга, — тогда говаривали. —Закон — тайга, и нет концов».Какая даль, какое лихо —Теперь и следа не найти!Оранжевою облепихойПозарастали те пути.А я топчу другие травы,Другие промыслы торю,Но нынче с самым полным правом«Закон — тайга» я повторю.Закон — тайга! Она крутая,Она охоча до добра.Закон — тайга! Она густая,Гостеприимна и щедра.Она не зря людей сдружила.Она награда за труды,Свет рек и золотая жила,Куски тяжелые руды.Она мой мир, а не икона,Моя надежная судьба.Ее великие законыБеру законом для себя.Смеюсь и падаю на белые,На очень белые снега.Всему, что делаю и сделаю,Я говорю: «Закон — тайга!»
Если боль, в Сибирь ухожу…
Если боль, в Сибирь ухожу,На ее берегах тужу,На безлюдьях ее огромных,На загруженных аэродромах,На дорогах ее неустроенных,В городах ее недостроенных.Обнимаю ее, зеленую,Неизбывную, окрыленную,И
горячею головойПрижимаюсь к ней, снеговой.Пусть вся боль от меня уйдет,Пусть тебя моя боль найдет!Это боль моя речью сладкоюИ тебя в тайгу завела,Это боль моя новой складкоюУ тебя на лбу залегла.Ты со мной через боль пройди.Ты пойми меня, ты прости.
Я лишь недавно приняла…
Я лишь недавно принялаНаследство, дедами завещанное.Я лишь недавно поняла,Как вы сложны, простые вещи.Мне стала радость по плечу,Которой проще не найдется;Теперь я дорого плачуЗа все, что мне легко дается.Плачу за устье, за исток.Плачу за мутное, за чистое.За каждый сорванный листокСажаю деревце ветвистое.За каждую чужую больПлачу трехкратною своею.Я долю выбрала из дольИ, что таить, довольна ею.Веду с ветрами разговор,В студеных реках руки моюИ жгу костры средь Синих гор,Мной завоеванных.Самою.
Холодный ветер краски леса стер…
Холодный ветер краски леса стер,И долго мелкий дождь шумел потом.Давай зажжем на берегу костер,На северном, на тихом, на пустом.Хочу с тобою думать у костраВсе ту же думу ясную одну,Что осенью особенно остраТоска людей по яркому огню.Хочу, чтоб в обесцвеченный просторЛетели тучи острых желтых стрел.Давай зажжем на берегу костер.Давай зажжем костер, чтоб он горел!
Сны водою из ручья запивали…
Сны водою из ручья запивали.Вместе песни про тайгу запевали.Про хорошую страну, необжитую,Всю холодными ветрами прошитую,Всю прогретую горячими ветрами,Полоненную лесными цветами.Длиннобровые красавцы, парни с Каспия,О своем в той песне сказ вели.Пели девушки о чем, о разлуке ли?Ах, девчонки из Орла тонкорукие!Раскрывались вам до дна земли рудные,И ложилось на ладонь счастье трудное.Плыли белые снега в глазах черных,Широтой и новизной увлеченных.И плыла, плыла Сибирь в глазах синих…Сколько, сколько молодых, сколько сильных!
Сердцу навеки близки…
Сердцу навеки близкиСолнца литые блики.Елей колючих нежность,Кедров тяжелых щедрость.Сердцу покой не важен,Сердце никто не свяжет.На сердце вспышки радуг,Горе мое и радость.Много в нем накопилось.Хочешь, чтоб поделилась?
Енисей
Енисей — река рабочая.Посмотри-ка вниз с откоса,Как несет он озабоченноБаржи, груженные тесом.Разорвав туманы грудью,Засучив рукав по локоть,Он несет суда, как грузчик,На спине своей широкой.День его трудом наполнен,Дел стремительным размахом,Ходят мускулами волныПод холщовою рубахой.
