Избранная морского принца
Шрифт:
— Ты еще собираешься? — спросил он, стараясь не злиться. — Мне подождать снаружи?
— Я готова, ваше высочество, — сдержанно отозвалась жрица, слегка склоняя голову.
Леавара с виноватым видом замерла возле неё, близняшки вовсе отплыли подальше, усердно прибирая разбросанные гребни и ленты.
— Джи… — Алестар глубоко вздохнул, посчитал про себя до двенадцати, но помогло плохо, и он с тихой злостью поинтересовался: — Ты хочешь меня опозорить?
Теперь и Леавара решила, что у неё срочные дела совсем в другом конце комнаты. Джиад же только удивленно вскинула брови и
— Чем именно?
— Своим видом! — не в силах сдержаться, рявкнул Алестар. — Ты избранная наследника! А это даже не охота, на свадьбу принято надевать самое лучшее. Да последний слуга, принимающий салту у гостей, выглядит наряднее тебя!
Краем глаза он увидел, как умница Лера подхватила близняшек под руки, почти вытолкав из комнаты и исчезнув вслед за ними.
— Если ваше высочество не устраивает мой вид, — негромко и очень спокойно сказала Джиад, — есть отличный выход. Полагаю, госпожа Эрувейн ждет именно вас, мое присутствие не обязательно.
— Муренья праматерь… — Алестар зло крутнул хвостом, поднимая вверх пару опустившихся на пол туник. — Джиад, ты можешь просто вести себя так, как принято? Я не хочу плыть один! Что плохого в том, чтобы украсить себя?
Он указал взглядом на собственные широкие браслеты, унизывающие обнаженные руки почти до предплечий.
— Вашему высочеству идет, — согласилась жрица уже совсем чужим голосом, очень вежливым и сдержанным.
Она смотрела мимо Алестара с привычным холодным упрямством, всем видом показывая, что уступить не намерена. И, даже не накрашенная, выглядела так, что Алестар с бессильным злым восхищением залюбовался. Тонкая в поясе, с точеной линией плеч и грудью, обрисованной мягким золотом туники, с такой гордой посадкой головы… Заплетенные в сложную прическу волосы переливаются в свете туарры, как агат, и если бы запустить в них пальцы, попробовать, действительно ли тонкие пряди, будто наполненные светом изнутри, такие гладкие…
Прилив накатил совсем некстати. Алестар с трудом выдохнул ставшую вдруг вязкой воду, отчаянно подумал, что целый вечер на свадьбе — это совсем не то, что так нужно сейчас. Но все равно ведь не позволит! Проклятое запечатление жаром пылало в крови, требуя обнять, расстегнуть наборный янтарный пояс, такой тусклый по сравнению со смуглой нежной кожей, просунуть ладони под тунику, льнущую к теплому гибкому телу…
— Плыви, как хочешь! — яростно бросил Алестар, крутнувшись на месте и торопливо рванув прочь из комнаты.
До самого порога дворца каи-на Герувейна, отца Эруви, они не сказали друг другу ни слова. Джиад молчала, как всегда, Алестар же боялся открыть рот, чтобы не сорваться в приступе несправедливого и оттого особенно злого раздражения. Хотя так ли уж несправедливого?
Он ведь ничем в этот раз её не обидел! Хотел угодить, порадовать. И как, ради Троих, проявлять нежность и заботу, если она шарахается от этой заботы, словно дикий салту? Алестар нарочно велел Леаваре посмотреть, что из украшений понравится жрице, чтобы подарить, — сама же точно не попросит. Обручальный браслет еле согласилась носить, а потом дуры вроде Ми говорят, что наследник жалеет подарков для избранной!
Проплывая под аркой, украшенной изумрудными полосами
Посмотреть и вправду было на что. Обычные свадьбы в Акаланте праздновались при храме Троих, но семья Эрувейн считалась одной из старейших и богатейших в Акаланте, так что их дворец уступал по размерам только королевскому. Потолок и стены главного зала сверкали бесчисленными огнями туарры, как звездное небо в ясную погоду, а самые крупные шары спускались сверху на тонких цепочках, освещая воду пятнами ровного теплого света. Посреди зала возвышался вынесенный из внутренних помещений семейный алтарь — кусок скалы, испещренный именами членов семьи. Точно такой же алтарь тщательно скрывался от посторонних глаз в покоях отца, появляясь на свет только в самые большие праздники. Алестар надеялся, что однажды там появится имя Кас…
Он и сам удивился, что вместо привычно резкого укола на этот раз воспоминание о Кассии отдалось лишь глухой тоской. Неужели отец прав, и он в самом деле забудет любимую? Время лечит, твердили все вокруг, но как же это подло. Они ведь клялись в вечной любви…
— Алестар!
Откуда-то сбоку налетела буря цветных шелков, сверкающих украшений и светлых косичек, усеянных жемчугом. Даже не думая стесняться, Эрувейн повисла у него на шее, расцеловала в обе щеки и, тут же отпустив, кинулась к Джиад.
— Госпожа избранная! Счастье приплыло в мой дом вместе с вами!
Сияя улыбкой, глазами и всем своим существом, как солнышко в ясный весенний день, Эрувейн обняла слегка опешившую жрицу, чмокнула её в щеку.
— Вы ведь никогда не были на свадьбе? На нашей свадьбе, в Акаланте?
— Нет, — призналась Джиад, с некоторым страхом косясь на разноцветный веселый шквал.
— Вам понравится, — уверенно пообещала Эруви, отпуская жрицу и отплывая на пару взмахов, чтобы раскинуть руки, будто обнимая весь зал. — Посмотрите! Говорят, когда двое любят друг друга, на их свадьбу приплывает Мать Море!
Что ж, если это правда, к Эруви и глубинному нахалу богиня должна была явиться непременно. А вот и он. Алестар наткнулся на внимательный взгляд кариандца, держащегося немного поодаль. Тот склонил голову с безупречной учтивостью, словно отсалютовал перед поединком, и Алестар ответил тем же. Да, он тоже постарается быть вежливым. Ради Эруви, это её день и её избранный.
— Не уплывайте слишком рано, — попросила Эрувейн, встряхивая копной косичек, рассыпающихся по плечам. — Госпожа Джиад, с меня лента!
Толкнувшись хвостом, она снова сорвалась с места, прежде чем жрица успела что-то ответить, и скрылась среди толпы. Джиад вопросительно посмотрела на Алестара.
— Обычай, — хмуро ответил Алестар на незаданный вопрос. — Тот, кто получит ленту, которой связывали руки супругов перед алтарем, станет следующим.
— Спасибо, что предупредили, — вежливо отозвалась Джиад. — постараюсь держаться подальше…
— Не беспокойся, силой тебя никто к алтарю не потащит, — прошипел Алестар. — Мало ли какие у нас обычаи, тебе-то на них плевать!