Избранная пламенем
Шрифт:
Мы сидели на берегу тёмного озера. Оно, словно чёрное зеркало, завораживающе отражало окружающее свечение. Берег был усыпан кирпично-красным песком. Странное место.
— Неведомо где, — отозвался кот Гелиодор.
— Даже предположений нет?
— Как раз есть, и они совсем не радостные, мяу, — мрачно отозвался Гелиодор. — Но, мы выберемся. Не вечно же мне оставаться в таком виде… следуй за мной.
Кот, важно шагая по тропинке, вёл меня за собой, держа хвост трубой. Его уши стояли востро.
— Знаешь, я уже не ожидала
— Ещё бы! Это правая рука Орголиуса, мяу. Безжалостная, мрачная птица-дева. Её зовут Сирин. Древняя сущность, с которой не каждому по силам тягаться.
— Но не тебе. Даже в образе кота.
— Ну, я не так прост, как ей хотелось бы, мур. Когда-то мы даже дружили, но потом, всё изменилось. Её суть трансформировалась, как если бы яркая звезда стала чёрной. Можешь представить себе свет чёрной звёзды?
— Не знаю. Это странно.
— Согласен. Но, изначально, она была не такой психованной, мяу. Их было три сестры, на чудесном острове. Они были хранительницами древа, что соединялось корнями с нашим древом жизни. В каждом измерении есть такое, то есть, было, — его уши печально опустились, но затем вновь стали востро.
— А что случилось?
— Сирин влюбилась во владыку Пекельного мира и была отвергнута им с позором. Её сердце почернело, замёрзло… она отреклась от своих обязанностей и покинула сестёр. Долго её никто не видел и не слышал, пока однажды она не начала петь. Её песни сводят с ума. Сладкий голос не даёт сопротивляться, и волшебные существа идут на него, как заворожённые. Но, на меня это не действует, как впрочем, и на тебя. Ты же не услышала её песнь?
— Нет. Но у меня другой вопрос, что это за зеркало? Как так получилось, что мы не знали о нём и попали в ловушку.
— Это моя вина, — кот остановился и печально посмотрел мне в глаза. — Я слишком много думал о себе и не заметил такого подвоха. Когда мы выберемся отсюда, я уничтожу это зеркало, — на этих словах, камень на шее кота ярко блеснул.
В этом блеске было что-то странное, что-то тревожное. Гелиодор напрягся, тряхнув кошачьей головой.
— Не нравится моя идея, милая? — обратился он к камню и тот снова блеснул, но уже более слабо.
— Это Эйфирия?
— Она самая, мяу. Как же я устал от этого мяуканья, фыр. Это всё её шутки, которые всем вылезли боком. И ради чего? — возмущался Гелиодор, и камень опять слабо мигнул.
— А что там с братьями-месяцами? Они знают о нас?
— Мяу! Светоч, ты когда-нибудь думаешь о собственной безопасности? Ты вечно в мыслях обо всём на свете, но только не о себе!
— Я просто спросила.
— Не знают, — уже менее эмоционально ответил кот. — Хотя, может уже и знают. Заметят нашу пропажу и полезут сюда. Надеюсь что нет, мяу. Хотя я предупредил Января, куда собираюсь отправиться. Он мудрый и не будет
— А почему не Октября?
— Ха! Чтобы он лбом проломил металлическую крышку зеркала в погоне за тобой? Он же абсолютно неадекватен! — эмоционировал кот, что его длинные белые усы ритмично дёргались в такт возмущениям, а глаза сверкали как молнии.
— Да что с тобой?
— Ох… мяу. Это всё побочные эффекты обращения, прошу прощения за бестактность. Но, я сказал правду! Нам не нужны проблемы, ведь мы сами попали в капкан. Ой! Мяу.
Наблюдая за поведением Гелиодора, в голове возникла ясная мысль, что превращение в кота обнажило его эмоциональность, которую он тщательно контролировал.
— Я верю, что всё будет хорошо. Ты же сам говорил, что случайности не случайны. Значит, так должно было быть.
— Ах! Ты права, дорогая! Я совсем окошатился, и не контролирую себя. О, кажется, нам сюда! — сказал кот и завернул на дорожку, ведущую в глубокую чащу, более тёмную и мрачную. Совсем без светлячков.
— Ты уверен? — с сомнением спросила его. Что-то не внушала мне эта дорога доверия.
— Абсолютно! Мур! — ответил он, к чему-то принюхиваясь. Его ноздри расширялись и сужались, что-то учуяв.
Кот устремился вперёд, а я только успевала за ним, так быстро он перебирал своими лапками. Пройдя мрачную чащу, внезапно нашему вниманию открылась поразительная картина. Впереди находилось нечто восхитительное, что не сразу понятно, что это, но точно ясно, что доброе. В таком-то месте, действительно, неожиданно встретить нечто подобное.
Необычайной красоты цветок с левитирующей над его центром сферой, напоминавшей жемчужину, светились тёплой энергией. Сначала мы увидели сплошное свечение, как в тумане, который расступился перед нами, будто разрешая заглянуть за ширму.
Сам цветок располагался на озере, окружённом чёрными гладкими камнями на берегу. Они были идеальной овальной формы, как на подбор. Кто же это так постарался и зачем тут этот цветок? Какой смысл он несёт в этом тёмном, неприветливом месте?
— Что это? — шепотом спросила я кота, что зачарованно глядел на цветок.
— Не знаю, но должен узнать, мяу. Чувствуешь ли ты это? — ещё сильнее принюхивался он, и глаза его прикрылись как в экстазе.
— Что именно? С тобой всё в порядке?
— Аромат, мур, этот аромат, — промурлыкал кот.
Я втянула в себя воздух. Да, тут определённо пахнет как-то необычно. Ну, наверно, это цветок. Но выраженного аромата до желания впасть в нирвану не возникло, по сравнению с Гелиодором. Он так принюхивался, что мне показалось, его лапы оторвались от земли, и он… взлетает.
— Эй, это нормально? — тихо спросила я, блаженного кота.
— Ч-ш-ш, — шикнул он, не открывая глаз.
Цветок странно завибрировал, а жемчужная сфера начала погружаться в его центр. Оттуда вылетела золотистая пыльца и рассеялась в пространстве.