Избранная. Между любовью и долгом

Геррер Мария

Под столом кто-то завозился, и холодный нос ткнулся в мою ногу.

– Выходи, шпион, – позвала тетя. – Любишь ты подслушивать.

Из-под стола нехотя выбрался Буля.

– Я не люблю подслушивать, – буркнул он. – Я люблю быть в курсе происходящего. Рад видеть вас, господин Канцлер.

Пес припал на передние лапы и завилял хвостом-прутиком.

– Взаимно, – Канцлер потрепал его по холке. – А сейчас мне пора. Государственные дела ждать не могут.

Грег поднялся. Мы с тетей тоже встали из уважения к его персоне.

–

До скорой встречи, Золотая Лисичка, – Канцлер поцеловал мою руку и мне это понравилось. У него это получилось почтительно.

Дэн целовал мне руку как-то по-другому. Хотя чего я сравниваю? Киреев спорил на меня. А Грег – друг детства.

– Был рад увидеть вас, метресса Анна, – Грег слегка склонился и коснулся губами руки тети. Какой он галантный!

Она снова присела в низком реверансе. А я про него даже не подумала… Да и не умею я так.

– Я зайду на днях посмотреть, как идет подготовка нашей дебютантки, – продолжил Грег. – Главное, научите свою племянницу танцевать вальс правильно. Без этого ее ждет грандиозный провал.

Канцлер ушел, а я повернулась к тете:

– Я очень хочу знать, что тут происходит и что мне ожидать в ближайшем будущем. Я не собираюсь скоропостижно выходить замуж. Тем более ради чьей-то выгоды.

– Давай, для начала ты поешь, – примирительно произнесла тетя. – Ведь проголодалась с дороги. Я понимаю твое возмущение. Но сначала обед, все остальное потом.

– Могли бы и Грега накормить, – буркнула я. – Чаем сыт не будешь.

– Канцлер очень занятой человек, ему не до обедов с простыми смертными, – она позвонила в серебряный колокольчик. – Итак, давай перекусим.

– Думаешь, я сытая стану добрее? И не надейся. Я не отстану.

– Кто бы сомневался, – вздохнула тетя. – Но мы поговорим после обеда, и это не обсуждается. Я не предупредила тебя – выходить в халате можно только к первому и второму завтраку. Тогда нас обслуживают служанки. К обеду и ужину ты должна быть подобающе одета. Дом полон мужчин-слуг. Ты не можешь компрометировать себя.

В этом тетя права. Про слуг я не подумала.

– Поняла, учту на будущее.

Только мне кажется, Грегу я понравилась в таком виде. Но это наблюдение оставила при себе.

Сервировку на столе переменили быстро.

– Итак, вместе с обедом начнем обучение придворному этикету, – коварно усмехнулась тетя. – Совместим полезное с приятным. Надо было учить тебя этому раньше, но не получилось. Не было у нас таких столовых приборов. Видишь эту странную вилку и нож с дыркой?

– Вижу, – обреченно кивнула я. – И что с ними делать?

– Смотри на меня и все поймешь, – тетя изящно взяла вилку двумя пальцами.

– А для меня местечко найдется? – Буля бесцеремонно запрыгнул на стул, где до этого сидел Канцлер. – Мне бы коньячку…

– Ты неисправим, – вздохнула тетя и позвонила в серебряный колокольчик. – Коньяк Бультазару Арчибальду! – приказала она лакею. – Одну рюмку.

– Только рюмку? – разочарованно спросил Буля.

–

Хватит и этого, – отрезала тетя.

Глава 9

Буля смачно крякнул и залакал коньяк.

– Ты останешься жить тут? – спросила я пса.

– Естественно, – Буля допил коньяк и теперь жевал кусок ветчины. – Я все время буду с тобой. Я – твой друг. Моя задача – оберегать тебя он неприятностей, а ты за это будешь за мной ухаживать. Или тебя не устраивает? – насторожился пес.

– Просто интересно. А раньше ты где жил?

– В питомнике при дворце. Я нахожусь на государственной службе. Но теперь полностью в твоем распоряжении. Это поручение дал мне сам Канцлер.

– У меня никогда не было собаки. Вообще никакой живности не было, даже хомяка, – призналась я.

– Это плохо. Значит, опыта нет. Сразу предупрежу – я люблю поспать днем, слегка храплю, без коньяка мне тоскливо. Из мяса предпочитаю телятину. Мне нравится, когда мне чешут спинку и живот. Ежедневные прогулки обязательны. Два раза в день, как минимум. Об остальном расскажу позже, – пес закончил с ветчиной и принялся за отварной язык. – Ах да, еще обожаю миндальные сухарики. Это моя главная слабость. Меня необходимо баловать.

– Бультазар, ты не слишком много себе позволяешь? – поддела его тетя. – Не много ли ты хочешь от моей племянницы?

– Нет. Я предупреждаю метту Элинор, как ей следует вести себя со мной.

– Если Бультазар тебя утомит, скажи мне, я его быстро поставляю на место, – пообещала тетя. – Он бывает невыносим. А теперь продолжим изучать основы поведения при дворе. Будем наверстывать упущенное.

Тетя долго и подробно объясняла мне назначение каждого столового прибора. Оказалось, кое-что было знакомо мне с детства.

Я повертела в руке тяжелый кубок. Его я тоже помню. Золотые лилии на синем стекле. Если посмотреть на свет, кажется, что они качаются от ветра.

– Воспоминания накатили? – поинтересовался Буля.

– Да, – кивнула я. – Так странно. Непривычно.

– Ты скоро освоишься, – заверила меня тетя. – Рада, что память к тебе возвращается. Это последствия шока. Я консультировалась со специалистами. И в этом мире, и в другом, где мы с тобой жили. Помнишь, мы были у врача перед тем, как тебе пойти в школу? Он задавал тебе много вопросов.

– Да, это я помню. Спрашивал какие-то глупые вещи. Картинки показывал. Интересовался, что я на них вижу. Он мне тогда не понравился. Это был психиатр? – насторожилась я.

– Нет, конечно, – возмутилась тетя. – С какой стати? Психолог. Он заверил, что со временем ты все вспомнишь. Твой мозг блокировал неприятные моменты из прошлого. Но память к тебе не возвращалась. Через несколько лет я снова посетила врача, на этот раз здесь. Врач предупредил, что в переходном возрасте подростки очень ранимы. И лучше не бередить твои душевные раны. Это может вызвать повторный шок.