Избранница для принца крови. Похищенная ночь
Шрифт:
Понимала. И нет. Ни то, ни другое в любом случае совершенно не помогало усмирить не только вспыхнувшую во мне обиду, но и соответствующие эмоциям ализариновые искры, начавшие кружиться в воздухе против моей воли вокруг нас. Похоже, не я одна была абсолютно не согласна с мнением эйна. А он сам словно никакой другой реакции от нас и не ожидал. Заметив спонтанный магический всплеск… улыбнулся. Мягко. Ласково. С теплом. И… вот уже во второй раз поразил меня до глубины души, опустившись на одно колено, прижимаясь губами к моему животу, что-то тихонько прошептав на неведомом мне староязычном, который я слышала лишь от него одного и значение которому так и не разбирала.
И да, удивило не только это.
— Ты… с ним разговариваешь? — изумилась.
— Считаешь, он не воспринимает? — положил
Всплеск ализариновых искр погас, а горячая ладонь на моём животе так и осталась. Даже после того, как мужчина выпрямился и вновь оказался за моей спиной, позволяя вспомнить о виноградике в моей руке, который я только чудом умудрилась не раздавить.
— Я знаю, ты сомневаешься. Не только во мне и в моих поступках. Во всём. Но ты не должна, — не уверена, о том же самом ли до сих пор говорил эйн, о чём и прежде. — Чувствуешь? Вот что действительно настоящее, Фрейя. Только оно. Всё прочее — ложь и несущественно, — обнял меня крепче, фактически впечатывая в себя, а ощущение горячей ладони на моём животе стало лишь острее и ярче. — Истина проста. И это мы. Только от нас с тобой зависит, в каком именно мире будет расти наш сын. Для любого ребёнка его родители и есть его мир, — склонился ближе, опаляя мой висок своим дыханием. — Когда он подрастёт и окрепнет, сам решит, устраивает его такой мир или же нужно его переделать. А до тех пор эта задача лежит целиком и полностью на нас.
И если начало его речи привело меня в некоторое смятение, но ближе к концу стало более понятно.
— Ты… слышал?
То, о чём я вчера вечером разговаривала с Элене.
— Если не хотела, чтоб я действительно услышал, стоило убедиться, что дверь за мной оказалась достаточно надёжно прикрыта или же выбрать другое место для подобных обсуждений за моей спиной, — усмехнулся повелитель огненных пустынь.
Возмутилась бы такой бессовестной отмазке за такое же не менее бессовестное подслушивание, но в небе сверкнула молния, а пространство наполнил грохот, предвещающий начало грозы.
— Идём, не то промокнешь, — тоже обратил внимание на надвигающуюся непогоду эйн.
А я… совершенно точно не должна была вновь улыбаться. Но только это и сделала. Осталась ровно там, где и стояла прежде.
— Пусть, — пожала плечами.
Возможно, потому что вдруг захотелось сохранить то несуразное и не особо понятное чувство, что наполнило моё сердце. А может просто потому, что я с самого детства очень любила грозу. Когда первые крупные капли падающей с небес влаги упали на моё лицо, я банально прикрыла глаза, наслаждаясь витающим в воздухе запахом свежести, и тем, как правильно оно ощущалось.
Очередная ошибка с моей стороны…
Я осознала это не первой. Сперва тихо выругался эйн.
— Это не гроза, — единственное, что успела от него услышать.
Всё случилось чрезвычайно быстро. Повторные раскаты грома в небе — он же грохот разрушения магического полога, ограждающего сад от мира извне. В тот момент, когда я открыла глаза, оказалось уже слишком поздно что-либо предпринимать. Вспыхнувший из ализариновых плетений щит, созданный эйном, пробило насквозь. И он точно знал, что именно так и случится. Иначе бы не укрыл меня со стороны последовавшего удара не только им, но и самим собой. Мы упали вместе. Но если я почти сразу приподнялась, то эйн — нет. Здоровенная дыра в тёмном мундире сочилась таким количеством крови, что не осталось ни одного просвета на моих руках, когда они обагрились уходящей жизнью мужчины. И да, первая фаворитка повелителя огненных пустынь Аксартона не соврала. Кажется, мы и впрямь можем чувствовать друг друга. Видящая точно права. Иначе почему умирал здесь и сейчас — он, а невыносимо больно — исключительно мне?..
Глава 11
Глава 11
— Нет, не закрывай глаза, не надо. Посмотри на меня, ну же? Давай, посмотри, пожалуйста… Ты же сильный. Ты всё можешь. Не смей умирать… Нет, только не ты…
Разряды молний вспыхивали всюду. Выжигая и уничтожая абсолютно всё и вся, куда прилетят. И не только они. Ализариновые плетения магов крови отражали атаки, атаковали сами не менее жестоко и беспощадно. Кто
— Р-р-р! — огласило всю округу грозным рычанием.
А там, где ещё долю мгновения назад кто-то существовал, мелькнула пара зубастых туш. Рывок в прыжке четвероногих питомцев эйна оказался такой силы, что смёл напрочь не только непрошенного гостя, но и проделал здоровенную дыру в ограждении периметра сада, более не поддерживаемого силой повелителя аксартонских пустынь. Как заметила, так и забыла. Явился тот единственный, чьё появление всё это время я реально до жути боялась пропустить. Дар Всеотца сработал безотказно. Золотая нить сорвались с моего левого запястья ровно в тот миг, когда пришедший по душу павшего от подлого удара Жнец Смерти протянул к нему свою невидимую костлявую длань. Не дотянулся. Не притронулся. Не только потому, что один конец моей прочнейшей нити затянулся вокруг его горла, а другой остался в моём кулаке, и сила натяжения не позволила больше приблизиться. Сверкнувшее под проливным дождём остриё клинка Амитиаса Адальстейн Эльрилейрдского, позаимствованного мной, уткнулось ему в грудь как самая лучшая подстраховка.
— Нет. Ты его не заберешь, — постановила решительно, как только сущность в серой хламиде вынужденно проявила себя.
Жнец был вовсе не тот, с которым я уже виделась в Аксартоне. Потому и удивился. На мгновение. Да и то не столько наличию моей персоны, сколько созданной прорехе в хламиде. Уставился на неё, как на явление собственного Создателя. И лишь спустя несколько мгновений поднял ко мне своё жуткое лицо.
— С чего бы это, валькирия? — спустил капюшон.
Алые провалы в черепе на месте глаз зловеще сверкнули.
— Он… мне нужен, — сказала, как есть. — Он — мой.
Удивляться Жнец перестал. Презрительно фыркнул.
— Ты не присвоила его душу, — угрожающе оскалился. — Он не твой.
Тут он был прав. У меня совершенно не было времени и возможности, чтобы создать защитный круг жизни, позволивший удержать душу ровно столько, сколько могло потребоваться, как однажды уже случалось в пустыне. А если б собиралась забрать душу эйна с собой в Чертоги Возрождения, то давно бы просто-напросто забрала и ушла вместе с присвоенной душой, мы бы с Жнецом тут ни за что не встретились, как обычно то бывает. Но я не собиралась. Просто потому, что… не могла. Если заберу, сделаю с ним всё то, что сделала с Броном, то он точно будет жить, станет практически бессмертным, но больше не будет тем, кем является сейчас. И к чему тогда мне его забирать? Тогда, когда куда более рассудительно и логично в таком случае как раз наоборот — отпустить. Не только эйна. Клинок. Свой браслет. Позволить Жнецу выполнить своё предназначение. Стать свободной. Разве не к тому я стремилась с момента нашего знакомства с эйном? Вот оно — просто возьми. Не обязательно даже прикладывать усилия. Нужно лишь банально не делать ничего.
Но тогда почему не получалось?
Почему, вопреки всему, я поступала иначе?
— Присвоила или нет, не твоё дело. Уходи, — огрызнулась за неимением большего. — Если он и умрёт, то не сегодня.
Алые провалы в черепе Жнеца снова зловеще сверкнули.
— Не сегодня? — протянул Жнец. — А когда? Какой смысл, если он умрёт, но чуть позже? Рана смертельная. У него не хватит сил, чтобы восстановиться. А ты не сможешь удерживать меня вечно. Я всё равно заберу его у тебя, — произнёс уже равнодушно.