Избранницы короля
Шрифт:
— Ваше величество! — воскликнула она. — Этот Бедлоу поклялся, будто сэра Эдмунда Берри Годфри убили ваши слуги!
— Но это ложь! Да они и не могли бы этого сделать. Их там не было даже близко!
— Он наплел целую историю, — вздохнула Мэри.
– Якобы Годфри был приглашен в Сомерсет-хаус к пяти часам дня. Здесь его провели в какую-то комнату, слуга милорда Белласиса держал его, а Уолш и Лефевр душили подушками.
— Этому бреду никто не поверит.
— Сейчас люди верят в то, во что хотят поверить. — Голос Мэри Ферфакс был тих и печален. — Говорят, что труп лежал здесь, на черной лестнице, целых двое суток.
Королева содрогнулась.— А что мои несчастные священники?
— Докажут свою невиновность мученической смертью.
— Но все это чудовищная ложь! Неужели никого не волнует правда?!
— Ваше величество, с этим Оутсом носятся, будто он сам Господь Бог. В тюрьму бросают всех подряд, без разбора. Помните мистера Пеписа, флотского командира, который так отличился во время Большого пожара? Его тоже забрали, и неизвестно, чем бы это кончилось, если б один из обвинителей, его собственный дворецкий, неожиданно не слег и не признался — в преддверии собственной смерти, — что оклеветал хозяина. А Пепис, между прочим, протестант. Вы спросите, чем он провинился? Всего лишь тем, что состоял на службе у герцога Йоркского и был у него на хорошем счету.
— Никому не спастись, — пробормотала королева. — Никому.
Она взглянула на Мэри и поймала себя на постыдном недоверии даже к ней, своей близкой подруге. Да разве теперь узнаешь, кто враг, а кто друг?..
А что за человек этот Бедлоу, который утверждает, будто труп Годфри валялся у нее на задней лестнице? Он что, был здесь? Может, он — один из ее слуг?
Как же распознать, кто тебе предан, а кто предаст? Кому теперь можно доверять?
На улицах только и разговоров, что о слугах королевы, убивших судью. А раз это сделали ее слуги, значит, подстрекательница — она сама!
Она так одинока... Одинока и во враждебной стране. Она уже не верила, что они удовольствуются ее изгнанием. Нет, они потребуют ее смерти.
Ее обвинят в убийстве, и заступиться за нее некому.
Страну трясло как в лихорадке. Ежедневно разоблачалось по нескольку тайных заговоров. По улицам расхаживали вооруженные группы, на их шляпах было написано: «Долой папство!», и твердили они лишь одно: королева-католичка убила судью-протестанта.
Тайтус Оутс разъезжал по городу в епископском одеянии: в шелковой сутане, с атласной лентой на высокой шапке. Его плечи покрывал длинный шелковый шарф. Он кричал, что он — спаситель страны.
Несмотря на все ухищрения портных, он был по-прежнему уродлив, но никто не посмел бы признаться в этом даже себе самому — все тряслись от страха. Весь город почтительно склонял головы перед спасителем Англии.
Екатерина знала, какую главную жертву наметил себе этот уродец. Он попросту выжидал, потому что жертва была слишком ценна и он опасался ее спугнуть.
И вдруг оказалось, что она не одинока! Она не ошибалась, никогда не ошибалась в собственном муже! Король вернулся из Виндзора в столицу.
Он услышал об обвинениях, выдвинутых против слуг королевы. Он понял, к чему клонят обвинители. И послал за Бедлоу.
Король потребовал подробного рассказа обо всем, что случилось в Сомерсет-хаузе. Не будет ли господин Бедлоу так добр, чтобы описать комнату, где произошло убийство? Быть может, он
Бедлоу рассказывал с готовностью и жаром. Он в деталях описывал покои королевы, поскольку заранее эти детали выяснил. Наконец он закончил. Король взглянул ему в глаза.
— Все это звучит очень странно, — произнес он. — Я навещал Ее величество в упомянутый вами день. Похоже, я сам находился в Сомерсет-хаузе в момент убийства.
— Ваше величество, — промямлил Бедлоу, — это не исключено. Сэра Эдмунда заманили в дом, пока вы беседовали с королевой.
Король поднял брови.
— С тех пор как вы и ваши люди переполошили всю страну рассказами о заговорах, стража охраняет мою персону весьма бдительно. Так вот, в указанный вами час все входы и выходы в Сомерсет-хаузе были перекрыты, поскольку там находился король. По-вашему, стражники проворонили и сэра Эдмунда, и заговорщиков? Ваша история вообще хромает на обе ноги. Место, где, по-вашему, лежал труп, находится на пути из кухни в покои королевы. Значит, слуги, носившие ей еду, или не замечали его, или даже перешагивали через него целых двое суток! Сомнительно, не правда ли?
Бедлоу раскрыл было рот...
— Уведите его! — взревел король.
И Бедлоу поспешно ретировался, боясь, что следующим приказом короля его бросят в Тауэр. Однако Карл был осмотрителен и такого приказа не отдал. Он знал, что в воздухе — как во времена войны с голландцами — носится революция.
Он не в силах пресечь обвинения против королевы на корню. Но он будет рядом и будет защищать ее, пока сможет.
Народ продолжал верить в виновность королевы, и Шафтсбери с Бэкингемом ставили теперь перед собою две цели: добиться высылки герцога Йорка вместе с его герцогиней и покончить с королевой.
Король не пожелал с нею развестись? Что ж, развод не единственный способ избавить Англию от опостылевшей португалки.
Почему, к примеру, не внушить англичанам, что она замыслила покушение на жизнь самого короля? Люди готовы принять любую ложь, во всяком случае, из уст Тайтуса Оутса. Пусть же он преподнесет им самое потрясающее из своих разоблачений. Доказать, что королева состояла в переписке с папой, не представляло особого труда: через несколько недель после своего прибытия в Англию она послала ему письмо, в котором обещала склонять короля к принятию католичества, если папа в обмен согласится признать ее брата королем Португалии. Однако для окончательной победы этого могло оказаться недостаточно; следовало искать другие улики против королевы.
Итак, пойти в монахини она не захотела. Возможно, плаха прельщает ее больше?
Тайтус Оутс, упивавшийся собственным могуществом, уже знал, чего от него ждут.
Поистине, ему предстояло состряпать самое потрясающее и самое гениальное из всех его разоблачений.
Ждала Англия; ждали министры, желавшие гибели королевы.
Екатерина тоже ждала.
Оутс предстал пред Королевским советом, заявив, что вынужден поднять вопрос чрезвычайной важности. Однако прежде чем изложить суть вопроса, он напомнил министрам, что, будучи человеком правдолюбивым и по природе бесстрашным, он, с целью разоблачения гнусных замыслов иезуитов, не побоялся в свое время проникнуть в самое их логово под видом одного из них и что теперь он точно также не побоится указать на преступника, какое бы высокое положение тот ни занимал.