Избранное. Том 2
Шрифт:
Резко сократились военные расходы, затраты на присутствие российских вооруженных сил в Восточной Европе, странах СНГ и других регионах мира; были заморожены амбициозные инвестиционные проекты, всегда волновавшие коммунистических лидеров; прекратилась помощь развивающимся странам и странам – политическим сателлитам, кардинально уменьшились государственные дотации сельскому хозяйству, угольной промышленности, сведено к минимуму финансирование космических программ, фундаментальной науки. Куда же делись высвободившиеся средства? Почему они не пошли на смягчение тяжести переходного периода для наиболее экономически уязвимых слоев населения? Да прежде всего потому, что о создании компенсационных механизмов, социальных амортизаторов никто из молодых экспериментаторов и не думал. Высокие цели заслоняли проблемы смягчения тягот подопытных граждан. Скорее наоборот, они гордились жесткостью (жестокостью) реформ, и не было большего оскорбления, как обвинение в отходе от жесткой линии. Идеалы бездефицитного бюджета сменили идеалы коммунизма.
Так
Измерение потерь – задача, не имеющая однозначного решения. В этой области существует много методик. Интегральные потери обычно пытаются оценить в денежных единицах. Однако здесь многое зависит от того, какие коэффициенты (цены) устанавливает тот или иной исследователь для каждого вида потерь. А они, как правило, мало или вообще несопоставимы друг с другом – скажем, экологические нарушения, моральный ущерб (социально-психологические деформации), интеллектуальный потенциал отдельных групп в различных социально-экономических ситуациях и т. д.
Кроме того, все реформаторы и их эпигоны в один голос твердят одну и ту же банальность: «История не знает сослагательного наклонения». Опровергать эту истину бессмысленно, пока не будет изобретена машина времени. Здесь уместно напомнить один журналистский штамп. Корреспондент спрашивает широко известного, но, к сожалению, старого человека: «Если бы вам дали второй раз прожить всю жизнь, какой бы вы путь выбрали?» В подавляющем числе случаев старец (старуха) отвечает: «Конечно, я прожил бы и вторую жизнь, как первую». Ответ верен и для мудреца, и для глупца. Мудрец понимает, что прожито то, что прожито, и время для него не имеет обратного движения. Глупец выпячивает грудь колесом и объясняет: все, что он делал в своей жизни, ставшей историей, было единственно правильным.
Так будем же выше этого житейского трюизма. Да, историю общества, страны нельзя повернуть вспять. Но это не значит, что следует игнорировать любые попытки в историческом аспекте рассмотреть альтернативные варианты общественного развития. Такой подход выхолащивает суть научного взгляда на мир, сводит науку к сухой фиксации фактов, к бухгалтерскому учету свершившихся событий. История стран, народов, культуры и искусства, безусловно, фиксирует и изучает уже случившееся. Но то, что стало историей, когда-то было настоящим и будущим. Поэтому специально для снобов не будем называть исследования исторических альтернатив и их последствий «историей», а взамен признаем, что крайне важно анализировать последствия тех или иных «исторических» решений в сопоставлении с альтернативными возможностями реализации других вариантов развития и, соответственно, наступления других событий. История ничему не учит только исторических детерминистов. Все должны знать цену своей истории. Особенно в России, где каждый исторический поворот имеет авторское клеймо, идеологическое обоснование и демагогический антураж. И каждый сегодняшний политический деятель завтра станет историей. Но он не должен сегодня или спустя некоторое время изображать себя слепым орудием кем-то выдуманного «исторического процесса», а должен отдавать отчет, что является активным его созидателем. Личная ответственность за историю сродни личной ответственности за исполнение преступных приказов.
Именно с этих позиций следует рассматривать любые оценки потерь, понесенных Россией в результате политических, социально-экономических, военных потрясений. Аптекарская точность здесь не только невозможна, но и неуместна. И чтобы не спорить о сопоставимости критериев измерения ущерба в различных сегментах общественной жизни, возьмем только один параметр (наверное, самый существенный с гуманистической точки зрения) – численность населения.
Демографы постоянно уточняют людские потери России. Но счет идет на миллионы и десятки миллионов человеческих жизней, какие методики подсчетов ни применяй. Первая мировая война, Гражданская война, белая эмиграция, голод и коллективизация, ГУЛАГ, Великая Отечественная война, вторая и третья волны эмиграции, Афганистан, Чечня, резкое увеличение смертности в связи с социальными и экономическими стрессами последних лет.
По расчетам Б. Ц. Урланиса, в Первой мировой войне Россия потеряла убитыми 1,8 млн человек. В Гражданскую войну, согласно Ю. А. Полякову, погибло 2,5 млн человек. Потери Советской армии во Второй мировой войне оцениваются в 8,6 млн человек [14] . Эти цифры относятся только к потерям военнослужащих в ходе боевых операций. Общие демографические потери, связанные как с войнами, так и с социальными потрясениями, были существенно выше. Причем здесь следует выделять как прямые потери, так и косвенные – из-за снижения рождаемости. Прямые демографические потери СССР во Второй мировой войне оцениваются в настоящее время в 25 млн человек, т. е. почти в три раза выше, чем непосредственно в боевых действиях [15] .
14
См.: УрланисБ. Ц. Войны и народонаселение Европы. М.: Соцэкгиз, 1960. С. 391–392; Поляков Ю. А. Советская страна после окончания Гражданской войны: территория и население. М.: Наука, 1986. С. 104; Гриф секретности снят. Потери Вооруженных сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах. М.: Воениздат, 1993. С. 130–131.
15
Цит. по: Демографический потенциал России. Аналитические обозрения Центра комплексных социальных исследований и маркетинга. Вып. 5–6, 1996. Серия: Социология. М., 1996.
Искусственно организованный голод в 1932–1933 гг. унес 9,5 млн жизней. Это была месть Сталина крестьянству, не желавшему «великого перелома» в деревне.
По сведениям, которые приводит шведский политик Пер Альмарк в книге «Открытая рана» со ссылкой на исследования американского профессора Рудольфа Руммеля, посвятившего всю жизнь сбору данных о массовых репрессиях в СССР в 1917–1987 гг. в мирное время было истреблено 62 млн человек [16] . Несколько миллионов спаслись бегством в эмиграции или отказались возвращаться в Россию после немецкого плена (так называемые «перемещенные лица»). Да и начиная с 1990 г., уже при перестройке и реформах, из «свободной России» ежегодно стабильно уезжает по 100 тыс. человек [17] .
16
Известия. 1997. 30 октября.
17
См.: Демографический потенциал России… С. 128.
О демографических процессах в очередной раз реформируемой России разговор особый.
Ожидаемая продолжительность жизни населения России составляла в 1991 г. 69,02 года, а уже в 1995 г. – 64,61 года. Для мужчин соответствующие цифры составили 63,45 и 58,22 года [18] . Наибольший «вклад» в столь впечатляюще быстрое падение ожидаемой продолжительности жизни внесли мужчины в возрасте от 30 до 60 лет, причем с 1993 г. на первое место вышли старшие трудоспособные возраста – после 45 лет [19] . Вот он, разящий, беспощадный удар шоковой терапии, вполне в большевистских традициях. По данным Управления статистики населения Госкомстата РФ, только за два года (1993–1994 гг.) количество самоубийств увеличилось на 36 %. Свыше 80 % самоубийств приходится на мужчин. Причем лишь 20 % из них уходят из жизни в пенсионном возрасте. А в целом количество самоубийств среди мужчин в России в 3–4 раза больше, чем в Японии и США [20] . Среди молодежи призывного возраста за последние пять лет увеличилось число наркоманов и токсикоманов более чем в шесть раз, алкоголиков – в три раза [21] .
18
См.: Демографический потенциал России… С. 93.
19
См.: Там же. С. 94–95.
20
Аргументы и факты. 1997. № 889. Октябрь. С. 24.
21
Там же.
Так что эксперименты над живым «человеческим материалом» продолжаются, вот только «материала» становится все меньше и меньше.
Проводимые исследования по расчету гипотетической численности населения России в XX в. и сопоставление их с фактическими показателями дают удручающую и трагическую картину. Конечно, различные специалисты приводят разные оценки. Но колеблются они от самой осторожной (принадлежащей А. Г. Вишневскому), по которой совокупные демографические потери составляют 121,3 млн человек к 1995 г. [22] , до 320 млн человек. Даже если тяготеть к минимальным оценкам, то на каждого живущего ныне россиянина (а их около 148 млн) приходится одна тень человека, который был бы нашим сверстником. По моим оценкам, в границах нынешней России к началу XX в. проживало 5,9 % населения мира, сейчас – 2,4 % жителей планеты.
22
См.: Демографический потенциал России… С. 17.
Такова людоедская цена политическим амбициям деятелей, возглавлявших Россию на протяжении последнего столетия, неоднократно повторявших, что их цель – величие страны, благоденствие ее граждан. Могут возразить, что не всех своих граждан убивали, гноили в тюрьмах, изгоняли из страны, морили голодом российские власти. Были и нашествия иностранных держав. На это отвечу: существует множество исторических свидетельств, что разумная дипломатия российской правящей элиты могла предотвратить обрушившиеся на страну войны и, уж во всяком случае, обеспечить принципиально лучшую готовность России к военным действиям, лучшую координацию с союзниками.