Избранное

Хоакин Ник

— Но он питал особые чувства к пещере. Предположим, кто-то обнаружил не только потайной ход, но и узнал, что его используют для махинаций с чудесами…

— Хотите сказать, что Ненита Куген обнаружила ход и пришлось заставить ее замолчать?

— Хотя бы для того, чтобы не допустить скандала, ради верующих, которые шли молиться в пещере.

Молодой человек задумчиво почесал между ног, прищурил глаза и обшарил взглядом весь двор, по которому полосами пролегли длинные вечерние тени. После долгой паузы и того же задумчивого почесывания он наконец изрек:

— Так, значит, девушку протащили в пещеру через часовню?

— Там было бдение у гроба в ту ночь, но, как я понял, чтобы сделать это, время нашлось бы.

Молодой человек замолчал. На этот раз, к счастью, и руки и глаза его остались неподвижными.

Казалось, он окаменел.

— Когда вы видели отца Грегги в последний раз? — спросил Джек.

Собеседник вздохнул и принялся поправлять платок на голове, словно раздумья сбили его набок.

— После пещеры, — сказал он, — я только дважды видел Грегги. В первый раз — когда он приезжал в Манилу, очень расстроенный из-за своего нового прихода. Это в январе, я тогда еще не служил здесь. Он явился ко мне в меблирашку, и, как я понял, его новой «эврикой» был политический экстремизм. Я сказал ему, что уже отведал этого. А последний раз мы виделись здесь, когда он пришел прощаться, потому что уходил к траппистам. Это было месяц назад, в июле. Я спросил почему, и он ответил: «Потому что на мне епитимья до конца дней моих». Тогда я решил, что его новое «открытие» — мистический аскетизм. Но теперь, после ваших слов, я начинаю думать…

Он не закончил, и Джек спросил:

— Вы не говорили с ним о деле Нениты Куген? Тогда вокруг этого было еще немало шума.

— Нет, его грызло что-то другое…

— Махинации в пещере.

— Приятель, если вы правы, то какое можно было бы раскрутить дело против всех этих святош! Гиноонг Ина требовала равных прав на пещеру. А они даже не слушали ее — чудеса-то ведь выгоднее. Чудеса должны были превратить нас в новый Лурд, новую Фатиму, пилигримы стекались бы к нам со всего мира, доллары потекли бы рекой. Никому и дела не было до этой сумасшедшей Гиноонг Ина и ее языческих идей! Ее просто третировали. Но теперь, если можно будет доказать, что там совершались махинации, скольким лицам придется покраснеть! Подданной нашего государства, националистке отказали в ее законном праве, в свободе вероисповедания, только потому, что властям выгоднее было заниматься жульническими махинациями!

Джек, почувствовав себя как-то неуютно, соскочил с перил.

— Ну, пока мы еще не уверены, что там жульничали, — возразил он. — Пока это лишь мое предположение. Но я согласен, что была допущена несправедливость: после того как христиане оставили пещеру, Гиноонг Ина по-прежнему отказывали в доступе туда.

— Как раз поэтому, — сказал Исагани Сеговия, вставая на ноги, — она и наняла меня: надо было начать кампанию за допуск язычников в пещеру. Но власти завели старую песню: что склон берега опасен, он может обрушиться в любой момент и тому подобное. Тогда я решил устроить демонстрации против запрета, активисты приняли в них участие. Ведь в конце концов пещера изначально была языческим святилищем, и женщина, которой там поклонялись, была настоящей жрицей старой религии, как Ина…

— Она действительно верит в это?

— …или даже самой богиней. Да, Гиноонг Ина действительно верит, что ее устами вещает богиня, вошедшая в ее тело.

— А что вам самому известно о Гиноонг Ина?

Снова руки молодого человека двинулись вниз, однако на сей раз только до пояса сползавшей с бедер повязки.

— Когда я еще работал с Грегги, — начал он, — а она добивалась равного с нами времени на пользование пещерой, я проверил кое-что в ее биографии. Ина утверждает, будто родилась принцессой племени т’боли в Котабато [108] , но у нас были сведения, что на самом деле она — некая Урдуха Аглипай, дочь сержанта-илоканца, который служил в Котабато в тридцатые годы. Тогда я отправился в Котабато искать доказательства, что она не та, за кого себя выдает, и обнаружил кое-что забавное. Действительно, у илоканского сержанта Криспина Аглипая в апреле тридцатого года родилась дочь, которую при крещении нарекли Урдухой. Но в том же месяце у дато [109] Кирата из племени т’боли родилась девочка, нареченная тем же именем Урдуха. Ее рождение было зарегистрировано совершенно случайно: датоКирату пришлось привезти

семью в Котабато, потому что в то время в суде разбирался его иск против другого дато,его соперника.

108

Город и провинция на о-ве Минданао.

109

Вождь, правитель (тагальск.).

Джек, стоявший на крыльце, прислонясь к столбу, не смог сдержать улыбки:

— Итак, Гиноонг Ина может быть любой из этих Урдух?

— Или ни той, ни другой, — сказал Сеговия, который оперся о противоположный столб. — Суд так и не уладил спора между двумя дато,и когда они разъехались по своим углам, то объявили друг другу войну. Длилась она двенадцать лет, и в ходе ее клан датоКирата был попросту истреблен. Его самого в конце концов тоже убили, а ведь он был последним в роду.

— Погибла и маленькая Урдуха?

— По одним слухам — да. А по другим ее, когда ей было восемь лет, тайно увезли в Котабато и отдали на воспитание монахиням в американскую католическую миссию. Довоенные документы миссии сохранились не полностью, но в них есть упоминание о том, что, когда разразилась война, в их школе была девочка по имени Урдуха Тиболи. Впрочем, свидетельство это не очень достоверное.

— А что случилось с другой Урдухой?

— Когда началась война, сержанта Аглипая отозвали в Манилу, но семью он оставил в Котабато. Он погиб на Батаане [110] . Его семья три года укрывалась в джунглях, в деревне племени т’боли, которое помогало партизанам. В сорок четвертом япошки совершили налет на деревню и уничтожили всех жителей. Полагают, что юная Урдуха Аглипай погибла вместе со всеми, поскольку уцелевших не обнаружили.

110

Полуостров на Лусоне, где в 1942 г. шли ожесточенные бои с японцами.

— Но история, — сказал, улыбнувшись, Джек, — на этом явно не кончается.

— Ну конечно же нет, — ухмыльнулся в ответ Сеговия. — В сорок пятом году, когда кончилась война, в племени т’боли появилась девушка, утверждавшая, будто она — Урдуха, дочь датоКирата. Но при этом она заявляла, что не претендует на собственность отца, а всего лишь хочет стать жрицей. Года два она обучалась под руководством знаменитой бабайлан,наставницы, а потом исчезла. Т’боли говорят, она ушла сама, но есть подозрение, что враги отца Урдухи, обеспокоенные ее возвращением, покончили с ней.

— И, — вставил Джек, — другая Урдуха тоже объявилась.

— В то же самое время, но только в Маниле. Где вы были в конце сорок пятого года?

— Тоже здесь, в Маниле. Учился в школе.

— Тогда вы, конечно, ходили на эти представления в гавайском стиле?

— Пожалуй, нет. Я был примерным мальчиком.

— Дело в том, что я наткнулся на упоминания об одной молоденькой девице из стриптиза, которая участвовала в этих представлениях в сорок пятом году под именем Принцессы Урдухи, но чье настоящее имя, как полагают, было Урдуха Аглипай. В сорок шестом ее начали проталкивать в кино как восходящую звезду под именем Урдуха Ория. Мне удалось разыскать продюсера, у которого она работала по контракту, но он настаивает, что Урдуха Ория и Принцесса Урдуха, занимавшаяся стриптизом, — разные люди. Однако обе, кажется, имели одну и ту же фамилию — Аглипай. Так что я считаю, что это одно и то же лицо.

— Что-то не припомню никакой восходящей кинозвезды по имени Урдуха Ория, впрочем, тогда мы и не смотрели тагальские фильмы. Однако уверен, что звезды экрана из нее не вышло, иначе даже я запомнил бы ее имя.

— Верно, не вышло, да она и недолго снималась. В сорок седьмом она распростилась со своим продюсером и исчезла, хотя контракт был действителен еще год. Никто не знает, что с ней стало, но, согласно одной версии, она повстречала некоего бродячего американского знахаря и уехала с ним в Индию.