Избранное
Шрифт:
Умные глаза герцога отражали напряженную работу мысли.
– Ваше величество, – послышался волевой женский голос. – Может быть, все дело в нашем левом крыле?
– Да, пожалуй…
Герцог понял свою ошибку и горько усмехнулся. К нему приблизилась Первая фрейлина.
– Может быть, нам стоит урезать верха и укрепить центр? – тихо предложила она.
– Так и сделаем, – задумчиво сощурился герцог. – Опустим правую бретельку и чуть заузим лиф. – С этими словами он склонился над швейной машинкой и быстро прострочил нужную линию. –
– Гениально! – ахнула фрейлина. – Гениально, как все истинное.
– Именно на уровне груди! – воскликнул герцог, делая необходимые замеры портновским сантиметром. – Я не разрешу опускать талию на бедра. В конце концов, мы центр Европы, и я не позволю всяким там испанцам диктовать нам условия. Хотите отрезной рукав – пожалуйста! Хотите плиссированную юбку с вытачками – принимаю и это! Но опускать линию талии не дам!
– Я с вами абсолютно согласна, – поклонилась фрейлина.
Открылась дверь кабинета, и заглянул бледный от волнения секретарь:
– Ваше величество, баронесса Якобина фон Мюнхгаузен умоляет принять ее по срочному делу!
– Я занят! – недовольно крикнул герцог.
– Я сказал, – оправдывался секретарь. – Я даже сказал, что вас нет, но она умоляет…
– Черт подери, – недовольно пробурчал герцог, – просто совершенно не дают сосредоточиться!.. Ладно, проси!
Обернувшись к фрейлине, он с сожалением развел руками. Фрейлина быстро двинулась во внутренние комнаты, захватив с собой манекен. Герцог ловким и привычным движением опрокинул швейную машинку. Она ушла в глубь образовавшейся плоскости большого письменного стола, на котором была закреплена стратегическая карта Европы. Герцог взял в руки красный карандаш и принял позу озабоченного полководца.
– Ваше величество! – Баронесса, бургомистр и Рамкопф быстро вошли и склонились в почтительном поклоне. – Бога ради, извините, что отвлекаю вас от государственных проблем! – Баронесса приблизилась к герцогу. – Но случилось невероятное. Вы подписали прошение барона Мюнхгаузена о разводе…
– Я подписал? – удивился герцог и посмотрел на секретаря. Тот молча кивнул. – Да! Подписал! – строго сказал герцог.
– Значит, он может жениться на Марте? – негодуя произнесла баронесса.
– Почему – жениться? – удивился герцог и посмотрел на секретаря. Тот молча кивнул. – Да, он может жениться! – строго сказал герцог.
– Но он не имеет права жениться! – поспешно объяснила баронесса. – Сумасшедшим нельзя жениться! Это противозаконно! И я надеюсь, что ваше величество отменит свое решение.
– Почему?
– Потому что барон Мюнхгаузен сумасшедший.
– Баронесса, я понимаю ваш гнев, – улыбнулся герцог, украдкой измеряя сантиметром длину ее рукава. – Но что я могу сделать? Объявить человека сумасшедшим довольно трудно. Надо иметь веские доводы.
– Хорошо! – воскликнула баронесса. – Сейчас я познакомлю вас с одним документом, и вам станет ясно,
– «Распорядок дня барона Карла Фридриха Иеронима фон Мюнхгаузена на 30 мая 1776 года», – прочел Рамкопф.
– Любопытно, – оживился герцог.
– Весьма, – согласился Рамкопф. – «Подъем – шесть часов утра».
Все переглянулись. Герцог задумался:
– Ненаказуемо.
– Нет, – подтвердил бургомистр и добавил: – То есть я согласен – вставать в такую рань для людей нашего круга противоестественно, но…
– Читайте дальше, Генрих! – перебила баронесса.
– «Семь часов утра – разгон тумана, установление хорошей погоды…»
Герцог молча отправился к окну и посмотрел на небо:
– Как назло, сегодня чистое небо.
– Да, – быстро согласился подошедший бургомистр. – С утра действительно был туман, но потом он улетучился.
– Вы хотите сказать, господин бургомистр, что это его заслуга? – воскликнула баронесса.
– Я ничего не хочу сказать, баронесса, – пожал плечами бургомистр. – Я просто отмечаю, что сегодня великолепный день, хотя с утра был туман. У нас нет никаких оснований утверждать, что он его разогнал, но и говорить, что он не разгонял тумана, значит противоречить тому, что видишь.
– Вы смеетесь надо мной? – взвизгнула баронесса. – Читайте дальше, Генрих.
– «С восьми до десяти утра – подвиг», – зачитал Рамкопф.
– Как это понимать? – удивился герцог.
– Это значит, – произнесла баронесса, пылая от возмущения, – что с восьми до десяти утра у него запланирован подвиг… Что вы скажете, господин бургомистр, о человеке, который ежедневно отправляется на подвиг, точно на службу?
Бургомистр показался озадаченным:
– Я сам служу, сударыня. Каждый день к девяти мне надо идти в магистрат. Не скажу, что это подвиг, но вообще что-то героическое в этом есть…
– Господа, мы дошли до интересного пункта… – объявил Рамкопф. – «В шестнадцать ноль-ноль – война с Англией».
Наступила пауза.
Бургомистр растерянно произнес:
– Господи, чем ему Англия-то не угодила?
Герцог вытянул шею и, многозначительно подняв брови, двинулся к столу.
– Один человек объявляет войну целому государству! – взнервляя обстановку, выкрикнула баронесса. – И это нормально?!
– Нет, – строго оглядел присутствующих герцог. – Это уже нечто.
– Да, это можно рассматривать как нарушение общественного порядка, – сказал бургомистр.
– Где она? – строго сказал герцог, пристально вглядываясь в карту. – Где, я вас спрашиваю?!
– Кто?
– Англия!
– Секунду, ваше величество… – Секретарь пробежал глазами карту. – Вот!
– А где мы? – спросил герцог.
– А мы – вот!
Герцог выхватил сантиметр, измерил расстояние:
– Это же рядом! Возмутительно! Нет, это не шуточки! Война есть война! – закричал он, обращаясь к советнику. – Передайте приказ: срочно разыскать и задержать барона Мюнхгаузена. В случае сопротивления применять силу! Командующего ко мне!