Эту книгу я составлял не как «Избранное» в привычном его понимании, а как поэтический документ времени, в котором я жил и живу вместе со своими читателями – старыми и молодыми, вместе со страной, много перенесшей за эти годы. Стихи, написанные в далекие и уже ушедшие времена, дороги мне прежде всего потому, что они хранят атмосферу тех лет и наши общие настроения.
По моему глубокому убеждению, лирика тоже может быть гражданским свидетельством эпохи, отраженной через душу поэта, через его личные муки и радости, сомнения и надежды. Ныне стало модным отрицать или охаивать все, что происходило когда-то с нами. Особенно стараются те, кто не знает ни того времени, ни его промахов и взлетов, ни его потерь и завоеваний. К сожалению, необразованность многих «новых русских» и пришедших к власти бизнесменов
смещает акценты духовности и культуры в сторону хлесткого китча, в область вседозволенной пошлости и примитива. Не случайно на отечественном телеэкране можно узреть передачу с провокационным названием «Пушкин безнадежно устарел» или выслушивать амбициозные выкрики о том, что Петр Первый погубил Россию. Кто действительно губит Россию, так это как раз те самые ниспровергатели великой российской культуры, которая оказалась им не по зубам, потому что в свои юные годы и позже они не прочли мудрых книг, что делают человека человеком, а не авоськой, набитой глупостью и высокомерием. Те же, кто сознательно провоцирует общественное мнение, зная истинную цену нашей истории и высоким завоеваниям искусства и литературы, ибо достаточно грамотны и начитанны, те совершают двойной грех перед страной, перед ее будущим и особенно перед молодежью, которая легко может принять провокацию за истину.
Сейчас, слава богу, многое меняется. Многолюдие в книжных магазинах, переполненные залы на поэтических вечерах, интерес к прошлому и неприятие насилия и порноликования на телеэкранах – всегда было и остается нравственной нормой интеллигентных граждан России. Хочу напомнить, что Великая Римская империя рухнула именно из-за пресыщенности. Разврат, жестокость и вседозволенность погубили ее будущее, ибо общество не может существовать на зловонных пустотах. Россия понемногу справляется с напастями, с отчаянием и гнетом денежных мешков, куда рыночные умельцы безуспешно хотели запихать всю страну, предварительно переплавив ее богатства в личные золотые слитки.
Но вернемся к поэзии и к этой книге, которую я представляю на ваш суд, дорогие читатели. Не могу не признаться, как мне радостно от того, что отечественная поэзия востребована в это непростое и противоречивое время. За последние два-три года тиражи и моих книг невероятно возросли. Вышло двадцать семь изданий общим тиражом более двухсот тысяч экземпляров. Только в советские времена, когда книготорговая сеть работала слаженно и результативно, а все любители поэзии имели материальную возможность покупать книги, был подобный спрос на стихи, какой ощущается сейчас. Видимо, люди устали от насилия, стрельбы, от детективных историй и сусальных сериалов. «Душа обязана трудиться и день и ночь…» – сказал великий русский интеллигент Николай Заболоцкий.
И этот труд, связанный с подлинной литературой и с ее самой таинственной и незащищенной областью – поэзией, – приносит не только радость, но и совершенствует человеческую натуру. В последние месяцы я написал много новых стихов, некоторую часть которых включил в эту книгу. И, хотя «Избранное» предполагает уже отмеченные временем произведения, я все-таки рискнул предложить вашему вниманию и новые стихи, ибо они о нашей жизни, которая в любом своем периоде всегда была для меня «избранной».
Андрей Дементьев
Я родился на Волге…
Я родился на Волге,Где в погожие дниНас баюкали волныИ будили они.
«Я родился на Волге…»
Я родился на Волге,Где в погожие дниНас баюкали волныИ будили они.Я вставал на рассвете,Лодку брал и – айда!Только Волга да ветер,Может, знали куда.Выходил, где хотелось.Шел созвездьями трав.Падал в мяту и вереск,От восторга устав.Слушал утренний гомонИ вечернюю тишь.Лес глядел в сотни оконИз-под зелени крыш.Я любил его оченьЗа приветливый нрав,За бессонницу сосенИ безмолвие трав.…С той поры миновалоСтолько лет, столько зим.Как ни в чем не бывало,Мы встречаемся с ним.Он по-майски наряден,Что гостям по душе.И стучит тот же дятелНа своем этаже.Узнаю эти тропы,Тихий шепот осин,И стволы высшей пробы,И бездонную синь.1964–2004
«Военное детство. Простуженный класс…»
Военное детство. Простуженный класс.Уроки негромкие, словно поминки.И булочки с чаем, как праздник для насИ довоенные в книгах картинки.Никто не прогуливал школу в тот год.За это директор души в нас не чаял.Мы были прилежны от горьких невзгодДа, может, от булочек с жиденьким чаем.Весной мы ходили копать огород,Картошку сажали на школьном участке,Чтоб как-то от голода выжить в тот год.Но стали налеты на город все чаще.Военное детство – потери и боль.Уроки терпенья, уроки надежды.Разрушенный бомбой забытый собор.Примерка на вырост отцовской одежды.И первая смерть… Брат погиб под Орлом.И первые слезы, и пропуск уроков.Но горе осилил наш старенький дом,Когда постучались ребята к нам робко.И робко расселись – средь фото и слов…Да только ничто не исправишь словами.И выложил класс из бумажных кульковЗаветные булочки плачущей маме…2004
Волга
А я без Волги просто не могу.Как хорошо малиновою раньюПрийти и посидеть на берегу,И помолчать вблизи ее молчанья.Она меня радушно принимает.С чем ни приду – с обидой иль бедой.И все она, наверно, понимает,Коль грусть моя уносится с водой.Как будто бы расслабленная ленью,Течет река без шума и волны.Но я-то знаю, сколько в ней волненьяИ сколько сил в глубинах тишины.Она своих трудов не замечает.Суда качает и ломает лед.И ничего зазря не обещает.И ничего легко не отдает…1966
«Мне приснился мой старший брат…»
Мне приснился мой старший брат,Что с войны не пришел назад.Мне приснилось, что он вернулся –Невредимый и молодой.Маме радостно улыбнулся:– Я проездом… А завтра в бой. –Мать уткнулась ему в ладони…– Что ты, мама! Ну, как вы здесь? –По глазам угадав, что в домеХлеба нету, да горе есть.– Угостить тебя даже нечем.Если б знать – я сменяла б шаль… –– Что ты! Разве я шел за этим?! –– Не за этим… А все же жаль,Что вот так я встречаю сына. –Брат достал фронтовой паек,На две равные половиныПоделил он его, как мог.– Это вам… –И, взглянув на брата,Я набросился на еду.– А теперь мне пора обратно.А теперь я ТУДА пойду.Завтра утром нам всем в атаку.В ту, последнюю для меня… –И тогда я во сне заплакал,Не укрыв его от огня.1960
«Я помню первый день войны…»
Я помню первый день войны…И страх, и лай зениток.И об отце скупые сны –Живом, а не убитом.Война ворвалась стоном – «Жди…»В бессонницу солдаток.Еще все было впереди –И горе, и расплата.А ныне добрая земляПокрыта обелисками.Война кончалась для меняСлезами материнскими.И возвращением отца.И первым сытным ужином…Но до сих пор ей нет концаВ душе моей контуженой.1965
