Избранное
Шрифт:
Лев Иваныч подмигнул нам с Юркой.
— Сейчас явится. Наше дело маленькое — увидим его трофеи и руками разведем, дескать — вот это да!..
Прошел еще целый час, а Федора Константиновича все не было и не было.
Лев Иваныч посмотрел на часы и как-то даже весело сказал:
— А вдруг наш дорогой гость заблудился и погибает в лесу от голода и жажды? Кто будет отвечать, а?
Тогда Юркина тетка сказала:
— От голода он не умрет.
— И от жажды он не умрет, — сказал я.
У меня, наверно, было какое-то неестественное
— Дядя Лева, пойдем его поищем, — предложил Юрка, — может, он правда заблудился.
— Сейчас придет, — сказал Лев Иваныч.
А Юрка отозвал меня в сторонку и тихо сказал:
— Спорим, что он т а м.
— Почему ты думаешь?
— Спорим?
Я сказал:
— Нет, спорить я не буду. Я лучше поеду в город.
Юрка ничего не ответил. Вдруг тррр… едет милицейский мотоцикл, а в коляске зубной врач.
Лев Иваныч кричит:
— Ну как, сосед, коза нашлась?
А зубной врач говорит:
— Тысяча и одна ночь!
Мы с Юркой не поняли, что он хотел этим сказать, но почему-то подумали, что коза — т а м.
А сержант милиции затормозил у калитки и спросил:
— У вас, случайно, лесенки не найдется?
— А что случилось, если не секрет?
— Цирковой номер. Гражданин верхом на козе.
Когда я услышал эти слова, я сказал:
— Юрка, я сейчас поеду в город. И ты поедешь в город. Мы вместе поедем в город.
Лев Иваныч принес лесенку и говорит:
— Если разрешите, я с вами.
— Поехали! — сказал сержант, и мотоцикл умчался.
Когда мы с Юркой прибежали на нашу полянку, мы увидели там старшину и сержанта милиции, Льва Иваныча, зубного врача и козу.
Тут же на пеньке сидел Федор Константинович и, закрыв глаза, растирал свою поясницу. У Федора Константиновича было ужасно сердитое лицо.
— Значит, будем считать так, — сказал сержант, — первой в яму рухнула коза, а за ней проследовал этот вот гражданин…
— Этот гражданин — руководящий работник в системе нашей торговли, — сказал Лев Иваныч.
— Ясно, — сказал сержант. — Виноват. Значит, первой свалилась коза, а за ней руководящий работник.
— Не будем на этом останавливаться, — сказал Лев Иваныч, — коза меня мало интересует. У козы что? Одни рога, а у человека репутация.
— Это точно, — подтвердил сержант. Он покосился на Федора Константиновича и сказал: — Ведь это надо же, а?.. Козе простительно, ну а вы-то как в яму попали?
Федор Константинович вместо того, чтобы ответить, погрозил козе пальцем и сказал расплывчатым голосом:
— Мелкий… рогатый… скот…
Потом он немножко подумал и тихо запел:
— Коза-коза… Ах, эти черные глаза…
— Все ясно, — сказал сержант, — гражданин находится в состоянии опьянения.
— Это вам показалось, — сказал Лев Иваныч и вдруг увидел таз, который еще до нашего прихода кто-то достал из ямы. — Юра! Как сюда попал наш таз?
Пока Юрка думал, как ему выкрутиться, я решил все взять на себя. Во-первых, я хотел выручить Юрку, а потом, рядом были два милиционера, и мне было не страшно.
Я сказал:
— Этот таз я сюда принес.
— Зачем?
— Чтобы не страдал от жажды тот, кто туда попадет.
— Куда — туда? В таз? — не понял Лев Иваныч.
— Нет. Не в таз. В яму-ловушку, которую мы вырыли…
— Вы только послушайте, граждане, что он говорит! — закричал Лев Иваныч.
— Тихо!.. Довольно! — сказал Федор Константинович. — За это хулиганство виновные понесут ответственность!.. А сейчас прошу проводить меня на станцию. Немедленно!..
Лев Иваныч сразу растерялся.
— Федор Константинович… Вы, так сказать, не волнуйтесь… Так получилось.
А зубной врач говорит:
— Прошу прощения, меня ждут пациенты. Если милиция не возражает, я уведу свою козу. Боюсь, что от всех ее переживаний она перестанет доиться.
— Милиция не возражает, — сказал старшина и вместе с сержантом уехал на мотоцикле.
Лев Иваныч, взявшись за голову, пошел вслед за начальником. Потом он обернулся ко мне и сказал то, что вы уже знаете:
— Чтоб и твоего духу здесь не было!.. Твое счастье, что тебе лет мало, а то, как миленький, помахал бы метлой пятнадцать суток, хулиган ты этакий!..
Вот и все.
Теперь вы понимаете, почему я больше не езжу на дачу?
1964
МАЛЫШ
Как сейчас помню, было это седьмого сентября. Вызывает меня Лопатин Алексей Николаевич, заведующий отделом информации. «Саша, а не дать ли нам в субботний номер строчек сто занятной информации?» Я говорю: «Прекрасная идея». Тогда он говорит: «Вот тебе домашний адрес, поезжай и побеседуй с Валентиной Ивановной Смирновой». Спрашиваю: «Кто такая?» Он отвечает: «Узнаешь на месте». Я говорю: «А все-таки какая проблема?» — «Проблема воспитания». Я говорю: «Понятно, моральная проблема…» А он улыбается: «Нет, пожалуй, не столько моральная, сколько физическая». — «Понимаю, спорт, воспитание молодежи?» А он говорит: «Почти угадал. Воспитание молодежи, но не спорт». Я говорю: «Ладно, Алексей Николаевич, еду. Правда, вы что-то скрываете, но это даже интересно».
Минут через сорок являюсь по адресу. Звоню. Открывает молодая женщина.
— Здравствуйте. Глебов.
— Здравствуйте. Вы из редакции?
— Так точно.
— Заходите, пожалуйста.
Вхожу. Небольшая квартирка, по-видимому двухкомнатная. Обстановка современная. Книг много. Тахта. Зеркальный шкаф. Цветы.
Я говорю:
— Валентина Ивановна, я к вам приехал для беседы, но в редакции мне почему-то не сказали, о чем мы будем с вами беседовать… Вы в курсе дела?
Она улыбается.