Шрифт:
Предисловие к книге
Особенностью Надежды Болтянской, определившей тональность её поэзии, являлось то свойство её природы, что она, в отличие от других поэтов, не просила любви к себе у окружающего мира, а напротив, в своих стихах сама отдавала этому миру свою любовь.
Несмотря на её трагическую судьбу, её лирика полна светлой печали, и даже отдельные трагические ноты не разрушают это гармоничное моцартовское мироощущение.
Поэзия Надежды Болтянской существует не как отзвук конкретной политической эпохи, а выражает чувства, присущие всем людям во все времена, но лишенные пошлости и агрессии.
Её стихи интеллектуально изысканы, музыкальны и отличаются неизменным художественным вкусом. Они отмечены точностью и выразительностью поэтических красок, неожиданных
Бог дал человеку высокий разум и талант творить, но чтобы смирить его гордыню, сделал его, как всех живых тварей, зависимым от плоти, которая смертна. И почему-то именно лучшие, самые чистые душой уходят из жизни слишком рано.
У каждого поколения свои вкусы, свои герои, своя поэзия и свои понятия о нравственности. В наше тревожное больное время, с цинизмом и жестокостью в отношениях между людьми, стихи Надежды Болтянской плохо вписываются в современную поэзию своей щемящей искренностью, душевной чистотой и гармонией, акварельной нежностью, добротой, своей не шаблонностью и своим тонким чувством прекрасного. Но всё же я надеюсь, что кто-либо из читателей найдёт в них что-то близкое своей душе, оценит их и полюбит.
Эмилия Болтянская
История жизни Надежды Болтянской
Надежда Евгеньевна Болтянская родилась 19 февраля 1963 года в городе Москве, в котором и прожила всю свою недолгую жизнь.
Её отец, Евгений Зиновьевич Болтянский, по образованию – инженер-строитель, кандидат технических наук, еврей по национальности. Дедушка по отцовской линии, Болтянский Зиновий Исаакович, окончил военное училище и был офицером. Он родился в семье ремесленников в городе Николаеве. Бабушка, Дебора Романовна Болтянская (Вапнер), была родом из Вильнюса. Её отец служил переводчиком в Российском торгпредстве в Берлине, где она провела детство. В годы репрессий её отец был арестован и погиб. Родственники бабушки Деборы в Вильнюсе все погибли во время войны от немецких фашистов.
Мать, Болтянская Эмилия Викторовна, по национальности русская. Она окончила с отличием биологопочвенный факультет МГУ и стала микробиологом, кандидатом биологических наук. Надин дедушка по линии матери, Земцов Виктор Митрофанович, родился в станице Алексиково в семье донского казака Митрофана Петровича Земцова, который, сдав экстерном экзамены на учителя словесности, всю жизнь работал учителем в подмосковном городе Орехово-Зуево, где женился на Марии Георгиевне Макеевой, происходившей из рабочей семьи. Виктор Митрофанович в молодости писал стихи и возглавлял писательскую организацию города Орехово-Зуево. Он был принят в Литературный институт, но как комсомольский вожак (он был вторым секретарём городского комитета комсомола) добровольно пошёл служить в армию. Он окончил с отличием Артиллерийскую академию имени Дзержинского и был оставлен на преподавательской работе. Всю войну Виктор Митрофанович был на фронте, а после войны защитил кандидатскую диссертацию и занимался преподавательской деятельностью. Он автор двух вузовских учебников в области математики. Бабушка Надежды по линии матери, Валентина Николаевна Земцова (Фролова), родилась в Москве. Ее отец, Фролов Николай Иванович, был банковским служащим, по национальности русский, но его бабушка была немкой. Мать Валентины Николаевны, Александра Акимовна, была дочерью купца 2-й гильдии Чеварзина Акима Ивановича, который, предположительно, был по национальности чуваш.
По-видимому, благодаря такому смешению генов различных национальностей Надежда Болтянская родилась одарённым ребёнком. Она стала сочинять стихи ещё в детстве. Конечно, это были наивные двустишия о любимых ею кошках и котятах. Серьёзно относится к написанию стихов Надя стала в старших классах школы и в институте.
Для Нади с детства образцом в жизни была мама. Поэтому Надя хотела стать микробиологом, как она, и поступить в МГУ на биологический факультет. В шестом классе она целый год занималась в биологическом кружке во Дворце пионеров и читала мамины книжки по микробиологии. Но мама отговорила её заниматься биологией и объяснила, что с её восприимчивостью к инфекциям ей нельзя быть ни микробиологом, ни медиком. Поэтому Надя решила заняться математикой. Поскольку у неё были нестандартные способности к этому предмету, она поступила в известную в Москве физико-математическую школу № 2, в которой училась с 8-го по 10-й класс. В этой школе она наконец-то оказалась в доброжелательной среде умных, интеллектуально развитых ребят, в той среде, которую она искала и которой не было в общеобразовательных школах. Математику в школе преподавал талантливый математик и педагог Валерий Сендеров. Он очень поддерживал Надю и привлекал её к участию в математических соревнованиях с другими ведущими математическими школами Москвы. Кроме того, Надя несколько лет участвовала в городских олимпиадах по математике и занимала в них призовые места. Надя считала, что «Вторая школа» сыграла большую роль в формировании её как личности. Окончила она школу с отличием.
После окончания школы Надя мечтала учиться на механико-математическом факультете МГУ, но в силу обстоятельств того времени и отсутствия связей ей пришлось поступить в Московский инженерно-строительный институт (МИСИ). Для Нади это было тяжёлым ударом, и во время учёбы на первом курсе она несколько раз порывалась бросить институт.
Однако со второго курса института Надю как отличницу перевели в группу «Теории сооружений», ради которой она и поступила в МИСИ, и которая готовила специалистов для строительной науки. В этой группе студентам давали широкое математическое образование, особенно по различным разделам механики, которая является важной частью высшей математики.
В это же время она стала членом редколлегии стихотворной факультетской стенгазеты «Бьём и не стесняемся» – БИН, в которую писала сатирические стихи и сочиняла сюжеты для рисунков её однокурсников, талантливых художников. На третьем курсе Наде пришлось одной с помощью студентки-художницы выпустить огромную газету, наполнив её своими стихами. Для газеты она даже написала сатирическую рок-оперу в стихах.
Увлечением Нади в студенческие годы стали походы на слёты клуба самодеятельной песни (КСП). Для этих слётов Надя специально писала песни, сочиняла к ним музыку и пела под гитару свои песни и песни Окуджавы. Водил её на эти слеты двоюродный дядя Саша Землянский, который был её ровесником и очень её оберегал.
Когда Надя стала учиться на втором курсе, в семье случилось несчастье: из-за плохо и несвоевременно сделанной операции в Нарофоминской больнице чуть не умерла мама. Маму четыре месяца пытались спасти в Московской хирургической клинике Первого медицинского института. Надя плакала по ночам и просила Господа Бога взять у неё здоровье и жизнь и отдать их маме. У Нади кроме мамы, не было такого близкого друга, который бы разделял все её жизненные, эстетические и нравственные взгляды, и был бы её духовной опорой и поддержкой. Она говорила маме: «Ты одна меня никогда не предашь, поэтому я могу рассказывать тебе всё о себе». Она очень боялась остаться без нее. К Новому 1983 году мама вышла из больницы живая, а весной этого года, когда Наде исполнилось 20 лет, она тяжело заболела. Врачи после трёх лет наблюдений обнаружили, что она больна системной красной волчанкой – аутоиммунным неизлечимым смертельным заболеванием. Но Надя была мужественным человеком, жизнелюбивым и оптимистичным. Несмотря на это страшное горе, она не ушла в болезнь, а продолжала жить нормальной жизнью.
Надя с отличием окончила институт и четыре года отработала по распределению в вычислительном центре ГипроНИИ АН СССР, но при очередном обострении болезни её признали инвалидом второй группы и запретили работать.
В 27 лет Надя вышла замуж за Владимира Евгеньевича Машкова, её ровесника, который не испугался, что она так тяжело больна. Они прожили в дружбе и любви 25 лет. Муж её был инженером, а не литератором, но в течение всей их совместной жизни он первым читал её стихи, которые она оставляла ему на кухонном столе, и очень точно оценивал их. Наде было важно, чтобы стихи ему понравились. Любовь и преданность Володи давали Наде силы жить и бороться с болезнью.