Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
– И что вас, бросать теперь? – Мартынов вздохнул. – Остаюсь, конечно.
– Ну вот и замечательно, – Колобанов улыбнулся. – В качестве бонуса. Финансирование будет двойное.
Покрывшееся красными пятнами лицо Ковальчука надо было видеть. Смотрелось это настолько комично, что все дружно рассмеялись. Декан лишь рукой махнул:
– Ладно, в таком случае. Пожелания есть?
– Лекарств бы. У нас раненые.
– Это предусмотрено, – Анастасия махнула рукой в сторону леса. – Кто-нибудь, пойдемте, а то тяжело нести.
Ящик с лекарствами был небольшой, но довольно тяжелый. Основное, конечно, антибиотики разных типов, но и еще что-то было. Анастасия клятвенно пообещала, что инструкции прилагаются,
– Вот и все, – мрачно сказал Хинштейн, когда сияние погасло и они остались одни. – Снова в автономке.
– Да нормально все, – махнул рукой Игнатьев и ухватился рукой за ящик с лекарствами. – Помогите его на броню закинуть.
– Давай, – Сергей подхватил груз, и вдвоем они легко поставили его на надгусеничную полку. Порывшись в карманах, достал веревку и принялся крепить. – Только как мы остальным объясним, почему нас было шестеро, а стало четверо, и откуда это богатство.
– А, придумаем чего-нибудь, – Игнатьев помог закрепить ящик, довольно хлопнул по нему ладонью. – Ну что, поехали?
– Поехали.
И танк, взревев мотором, развернулся и зашлепал гусеницами по лесной дороге навстречу войне, которая только начиналась.
Крепость на колесах
– Ну что, старшой, как жизнь?
– Мухам бы понравилось, – с легким, усталым раздражением в голосе отозвался Хромов. Разогнулся, слыша хруст в пояснице, вытер о лежащую тут же тряпку руки. Масло въедалось в кожу намертво, вызывая неприятные ассоциации, и жутко раздражало. – Не трави душу, Николай Васильевич, паршиво.
Громов ловко забрался на гусеницу, заглянул внутрь раскуроченного механиками двигателями, присвистнул.
– Да уж, весело. Придется двигатель снимать, а?
– Во-во. Сам знаешь, какой это геморрой…
И не поспоришь – действительно, геморрой. Сколько бы гадостей в будущем ни писали про Т-34, КВ и прочие советские танки, сколько б их ни ругали, порой вполне заслуженно, одного у них было не отнять. Конструкция, не самая надежная, особенно на первых сериях, обладала и серьезными достоинствами. К примеру, мелкую поломку отремонтировать можно было буквально «на коленке». Более серьезные проблемы, требующие извлечения двигателя, да и вообще практически любого узла, тоже не составляли особой сложности. Но здесь и сейчас…
Немецкая «тройка» – именно ее двигатель сегодня благополучно сдох – куда надежнее и удобнее продукции отечественного танкостроения, но уж если что-то навернулось, справиться с поломкой было ой как непросто. И даже тот факт, что имелась под рукой группа высококвалифицированных немецких техников, работающих не за совесть, а за страх, проблемы не снимал. В конце концов, люди не всемогущи, двумя пальцами многотонную дуру не поднимут. Стало быть, придется стоять, и, возможно, не один день. Ну а куда деваться? Бросать хороший, в общем-то, танк не просто неспортивно, но и чертовски нерационально. Особенно учитывая, что их, танков этих, после авантюры с аэродромом [70] осталось всего ничего.
70
О событиях, предшествующих описываемым, см. роман «Т-34».
Одно хорошо – можно в очередной раз повысить собственную квалификацию. Сергей никогда не считал себя безруким, но здесь и сейчас, вынужденно повозившись со всевозможной техникой, да еще и в компании профессионалов из тех, что в двадцать первом веке уже не делают, узнал очень много нужного и интересного. Когда вернется, если что не заладится, пойдет машины чинить. После здешнего практикума любой автосервис его с руками оторвет. Впрочем, не он один любознательный – когда немцы ремонтировали танки, к ним сбегалось посмотреть (и помочь) немало народу. Такой вот симбиоз.
– А чего сам-то полез? – хитро прищурился Громов и кивнул в сторону расположившихся поесть механиков. – Не доверяешь этим?
– Доверяй, но проверяй. Сам понимаешь…
– Да понимаю, чего уж там. Ладно, я здесь почему? Тебя командир зовет.
– Понял. Бегу и спотыкаюсь. Только умоюсь вначале. Эй, Ганс!
Старший из механиков подскочил, будто в него вставили пружину, и через секунду уже стоял перед ними, вытянувшись во фрунт.
– Как поедите, начинайте ремонт.
Немец только каблуками щелкнул. Вот чем они хороши, так это дисциплиной. Исполнительные, сволочи. Приказали им учить язык – и учат, причем со всем тщанием. Правда, говорят пока так себе. Что уж там, практически не говорят, но уже почти все понимают, что здорово облегчает окружающим жизнь. А то каждый раз звать их штатного переводчика… Ты этого умника Плахова еще найди попробуй. В общем, немцы учили язык и делали успехи. Вот и сейчас – выслушал, принял приказ к исполнению и вернулся к своим. Можно не сомневаться – поедят и приступят. И работать будут качественно. Орднунг! [71]
71
Порядок (нем).
Устроились они неплохо. Когда-то, еще до революции, здесь было нечто среднее между хутором и небольшой деревней. Домов пять-шесть, не больше. Потом вихрем пронеслась вначале Первая мировая, а потом Гражданская войны – и людей не стало. Дома обветшали и были частью разворованы, а частью просто брошены. С тех пор никого здесь, похоже, и не бывало – уж больно неудобно располагалось место. Вдали от больших дорог и любых поселений. В результате природа с легкостью отвоевала обратно места, которые с трудом освоил человек, но построенные из могучих бревен строения пока держались, и даже крыши почти не протекали. И глубокий колодец исправно поставлял воду – прозрачную, вкусную и такую холодную, что зубы ломило. Словом, место не идеальное, но весьма близкое к тому.