Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
И вот здесь возникал самый интригующий момент – как отсечь появление большого немецкого босса заранее? Да не просто заранее, а так, чтобы успеть вывести свою технику на позиции. По всему выходило, что вариант всего один – радиоперехват. Если из него узнают о скором появлении Гудериана, то можно будет начинать действовать. Как минимум провести усиленную разведку. Если получится – здорово. Если нет. Если нет, то и хрен бы с ним, с Гудерианом. Они и так уже сделали куда больше, чем кто-либо мог ожидать. И с этим циничным решением согласились, в конце концов, все трое.
Весь следующий день они посвятили организации службы радиоперехвата в их отдельно взятом отряде. Честно говоря, помогли тут педантичность и перфекционизм самих немцев. Создавая бронепоезд, фрицы просто не могли оставить его без связи, что, собственно, выглядело вполне логичным решением. Одним из секретов побед вермахта над всеми
105
Действительно, по уровню оснащения бронетехники средствами связи немцы были впереди планеты всей. Практически все танки имели радиостанции. Для сравнения, в СССР до войны (точнее, до появления машин класса Т-34 и КВ, но даже эти танки, имея штатное место и штатного же члена экипажа, радиостанциями оснащались далеко не всегда, как, впрочем, и самолеты) они полагались только командирским танкам (легко узнать по поручневым антеннам на башнях). Но нынешние историки любят деликатно забывать, что в армиях Франции и Великобритании того периода положение с радиофикацией обстояло ничуть не лучше.
В бронепоезд они тоже впихнули радиостанцию. Даже две – основную и резервную, за что Сергей готов был сказать им большое человеческое спасибо. Плюс радиостанции на танках. Мощность у всего этого хозяйства была весьма посредственной, но и новым хозяевам не через Атлантику связь держать предполагалось. Да что там, они вообще ни с кем на связь выходить не должны были, наоборот – сидели тихонько, как мыши в норе, и слушали, что происходит вокруг. И слышали многое, благо стационарные установки немцев выдавали мощь изрядную и сигналы их принимались легко, с минимальными помехами.
Еще один плюс – тот факт, что среди людей Хромова нашлось аж семеро, с радио вполне знакомых. Вот так, радиостанций своих СССР производил откровенно мало, зато людей, худо-бедно разбирающихся в радиоделе, хватало. Здесь сказывались и хорошее, спасибо большевикам, образование, к сороковым годам обеспечившее не самой развитой стране приток ценных кадров во все сферы жизни, и массовая популяризация хай-тека. И радиолюбителей в стране хватало, так что справиться с радио было кому.
Однако самым главным сюрпризом оказалось иное. Хромов родился в информационный век и привык, что любое, важное, маловажное или даже совсем неважное сообщение должно защищаться от чужого взгляда. Так вот, здесь и сейчас немцы шифрами пользовались на удивление мало. И не потому, что не знали важности кодировки – в конце концов, еще в ту войну и использовали шифры, и жестоко нарывались на последствия их взлома [106] . Но здесь они, похоже, и впрямь считали, что с недочеловеками церемониться нет смысла – все равно ничего не поймут. Так что, может, реально важные сообщения радисты Хромова, перехватив, и не могли прочитать, но стоящий в эфире треп с успехом перекрывал их потребность в информации. Несмотря на хваленую немецкую дисциплину, шла она потоком. Командир батальона распекал нерадивого подчиненного. Два радиста обменивались новостями и обсуждали какую-то штабную Гретхен. Летчик докладывал о том, что схлестнулся с русскими бомбардировщиками, словил порцию свинца и еле сумел уйти… В общем, и важная информация, и откровенный бред, требовалось лишь отделить зерна от плевел. Тот еще геморрой, конечно, однако же, в принципе, ничего невозможного в этом не было.
106
Самая, пожалуй, известная история – крушение немецкого крейсера «Магдебург». Тогда русским водолазам удалось поднять со дна труп шифровальщика со всей документацией. Добровольно он выпрыгнул за борт или не совсем, история умалчивает. Так или иначе, Антанта получила немецкие коды, что позволило союзному флоту перехватить инициативу на море.
Первые сутки, вернее даже чуть больше, в эфире стоял полный хаос. Немцы все же иногда чересчур упорядоченны, и если что-то идет не так, как планировалось, а четких приказов нет, или впадают в ступор, или мечутся, как безголовые куры. Сейчас наблюдался именно второй вариант, когда никто и ничего толком не знает, а взять на себя ответственность за принятие решений банально опасаются. Как же, ведь приказа-то нет! Вот и верещали словно резаные… А потом все резко устаканилось.
Очевидно, кто-то на самом верху грозно рыкнул, ударил кулаком по столу и назначил главного по бардаку. И вот с этого момента началось веселье. При наличии четкой иерархии возможности немцев могут вызвать только зависть. Даже из того, что удалось понять на основе их любительского перехвата и столь же непрофессионального анализа, было ясно – фрицы решили зачистить окружающее пространство всерьез и качественно. И оставалось лишь цинично подумать о том, что идея насчет Кулакова и передачи ему большинства освобожденных заложников и трофеев должна себя оправдать. На них-то, любителей без практического опыта, немцы, частым гребнем прочесывающие окрестности, наткнутся в первую очередь. И большой партизанский отряд отведет подозрения от сидящих в засаде людей Хромова. Не слишком честно, разумеется, но и Кулаков, если не дурак, расклады понимать должен. Сообразит о последствиях – рванет прочь со всех ног, и пускай немцы гонятся по следу, уж его-то такая толпа оставит качественно. Ну а не сообразит – что же, значит, он плохой командир, и его отряд был обречен при любом раскладе.
Разговоров в эфире прибавилось изрядно. И, как ни странно, фильтровать их стало даже легче – немцы больше говорили по делу. Буквально к вечеру удалось понять, что немцы вышли на след отряда Кулакова, но тот все же оказался не дурак, сумев вывести людей вместе с пожитками и трофеями. Ушел болотами, да еще и засаду организовал. По нехватке опыта не слишком эффективную, правда, однако самые горячие немецкие головы она слегка отрезвила. Плюс, очень похоже, у немцев банально не хватало народу.
Как бы они ни пыжились, практически все силы им приходилось держать на фронте, который из-за связанного с потерей командующего нарушения управляемости проявил совершенно неожиданное для них стремление к стабилизации. А провал наступления, да и просто утрата темпа в преддверии зимы чреваты были серьезными проблемами, это немецкие генералы понимали хорошо. Так что резко снять с фронта пару дивизий и зачистить леса они сейчас попросту не могли, почему и вынуждены были ограничиться полумерами. Оттеснили партизан-самоучек в сторону от места событий и примерно через неделю успокоились наконец. Не из-за миролюбивости характера, естественно, а по причине исчерпания ресурсов. Ну не хватало им пока сил для контроля бескрайних российских просторов. И так уже размазали гарнизоны, словно масло по горбушке. Так что за неделю фрицы вроде как навели порядок и начали успокаиваться. И примерно тогда же появилась Большая Вражеская Шишка.
Ильвес примчался к обеду будто наскипидаренный. С утра была его очередь дежурить при радистах. В принципе, тех, кто на эту роль подходил, в группе всего двое и имелось – курсант-эстонец и Плахов, остальные слишком плохо знали немецкий. Но основная тяжесть легла именно на широкие плечи Томаса – штатный переводчик группы мучился дикими головными болями после контузии, подменяя напарника лишь на два-три часа в день. Была бы крайняя нужда – справился бы и дольше. Однако стоило посмотреть на его бледное, покрытое крупными каплями пота лицо (а именно таким оно спустя пару часов и становилось), как приходило понимание: человеку нужен постельный режим, а не умственное напряжение. И поэтому неудивительно, что в нужное время в нужном месте оказался именно курсант.
– Дождались, – хрипло выдохнул он.
– Рассказывай, – кивнул Хромов. Он сидел у стола и меланхолично надраивал СВТ – как оказалось, это занятие успокаивает нервы не хуже валерьянки. – И кто у рации?
– Я Плахова вызвал. Ничего, выдержит.
– Это хорошо. Рассказывай. Хотя нет, погоди…
Селиверстов примчался почти сразу. Вполне логичное решение – за две минуты ничего не изменится, так лучше подождать, чем говорить дважды. А уже после этого Ильвес объяснил расклады, и получались они достаточно интересными.
Если кратко, то некий чин распекал подчиненного, применяя для этого обороты, «неприемлемые для воспитанного человека, но распространенные в армейской среде». Под сенью родных осин это звучало бы как мат казарменный, обыкновенный, но у немцев наверняка есть своя терминология, отличная от принятой в «великом и могучем». Впрочем, тонкости лингвистики в данном случае штука маловажное, главное, как всегда, содержание. А вот оно как раз было весьма познавательным.
Герр оберст с чувством облаивал какого-то гауптмана за то, что тот, свинья этакая, опять пьяный. Что же, интернациональная проблема, наверное. И офицеры, чрезмерно снимающие стресс, наблюдаются в любой армии мира, особенно когда вокруг много стреляют. И также неудивительно, что любителя зеленого змия спровадили куда подальше, чтоб бед не натворил. А в тылу пускай хоть до смерти упьется, особых проблем это не доставит. Да и если человек пьет, это не значит, что он ни на что не способен. И даже в этом случае хотя бы будет начальству на ком раздражение срывать, оставив в покое более дельных офицеров. Логика нехитрая и вполне интернациональная.