Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
За старшего Хромов оставил Селиверстова, а с собой взял всего-то двух бойцов. Охраны у пленных, как успел рассказать полицай, было всего ничего. Чай, не крутых боевиков захватили, а стопроцентно женскую команду, хозвзвод да медиков. И держат, что характерно, под замком. Так что втроем справятся, да и доберутся быстрее. Здесь и идти метров сто, не больше.
Правда, немедленный старт не получился. Один из разведчиков, обследовавший танк, внезапно замахал руками:
– Старшой, иди сюда! Глянь!
Что же, можно и подойти, что Хромов и сделал. Привычно запрыгнул на броню, глянул в люк. М-да…
Танк на вид ничем не отличался от стандартной «тройки», разве что позади башни на броне вокруг моторного отделения
144
Проблемы со связью имели в начале войны все участники конфликта – оборудование было дорогим и недостаточно надежным. При этом важность связи понимали все и подход имели разный. В СССР, к примеру, были специальные командирские танки с радиостанциями, остальные же радиооборудования не имели вовсе. Передача команд предусматривалась визуальными средствами, хотя ситуацию сглаживало постоянное увеличение доли радиофицированных танков (например, Т-28 и Т-35 радиофицировали полностью). У немцев же любой танк имел радиооборудование, но в большинстве случаев только приемники. В отличие от советских командирских танков, имеющих в качестве внешнего отличия поручневую антенну вокруг башни, а внутри отличающихся наличием собственно радиостанции, немцы подошли к делу несколько иначе. Их командирские танки имели варианты, не предназначенные для непосредственного участия в бою. Артиллерийского вооружения в башни не ставили, для маскировки его заменяли на муляжи, зато имелось мощное радиооборудование, причем сразу нескольких типов и различной мощности. Так, командирские Pz. III (производились в 1940–1942 годах) оснащали рамочной антенной станции FuG 7 или FuG 8, машина имела дополнительное бронирование. По сути, эти танки представляли собой мобильные бронированные радиоузлы. Техника по тем временам достаточно редкая, но отнюдь не уникальная.
– Берем, – махнул он рукой. – Все, хватит ерундой заниматься, дальше…
В этот момент до них донеслись вначале треск винтовочных выстрелов, затем громыхнуло орудие. Звук получился малость приглушенным из-за расстояния, но перепутать звук трехдюймовки с чем-то еще у Хромова вряд ли получилось бы. Значит, все, началось!
Тоомас Ильвес, когда его назначили командовать резервом, не обиделся. Надо – значит, надо, командиру виднее. А что такое субординация, он, собиравшийся стать профессиональным военным, знал отлично. И потом, Ильвес хорошо понимал мотивы Хромова.
Как и Селиверстов, Тоомас был заместителем командира разведки, должность неофициальная, однако оттого ничуть не менее реальная. Но вот ценили их за совершенно разные качества. Селиверстова – за отменную реакцию, умение быстро и не задумываясь стрелять, способность при нужде поднять людей в атаку. Ильвесу же можно было поручить проведение самостоятельной операции, что он в прошлый раз и доказал, грамотно командуя имеющимися в его распоряжении разношерстными силами и победив. Для командира засадного полка, как в шутку назвал его группу Хромов, требовались именно такие качества.
Вышедшие к нему освобожденные механики Ильвеса не удивили совершенно – это был один из рассматривавшихся в дороге вариантов. Они с Хромовым, пока добирались, постарались рассмотреть все расклады, пусть и самые невероятные, и спланировать действия для каждого. Всего не предусмотришь, разумеется, но пока что и сюрпризов не было. Немцам выдали по двадцать граммов спирта – все ж не май месяц, а одежонка у них так себе – и отправили в бронетранспортеры, под тенты. Ну а сами приготовились к бою – мало ли, кого вынесет следом.
Предусмотрительность оказалась к месту. Там, где разведчики даже днем прошли скрытно, механики оставили ясно видимый след. По нему их и отследили, после чего бросились в погоню и нарвались – вот чего-чего, а пулеметов и патронов к ним у Ильвеса имелось в достатке.
А вот что оказалось неожиданностью, так это количество врагов. Фрицы, по-видимому, успели немного разобраться в ситуации, были вусмерть обижены тем, что у них из-под носа увели пленных. Может, так, может, иначе, но в погоне участвовало не меньше сотни человек. Даже пулеметный огонь их не остановил. Зато остановили танки.
Т-34 в противотанковом исполнении был не самым эффективным средством борьбы с пехотой. Его пятидесятисемимиллиметровое орудие для этого попросту не предназначалось, даже стрелять сейчас не пробовали. А вот Т-28 показал себя с наилучшей стороны. Да, не самая новая машина, однако короткоствольное орудие внушительного для танка калибра и пулеметные башни мигом заставили вражескую пехоту вжаться в снег. Плотность огня этот реликт тридцатых годов создавал отменную и в качестве мобильного форта был хорош.
Впрочем, Ильвеса этот момент занимал в последнюю очередь. Расклады, при которых его атакуют немцы, имеющие превосходящие силы, они предусмотрели заранее. В этом случае требовалось поднять как можно больше шума и отходить, что он, собственно, и сделал.
Немцев в том, что подниматься в атаку чревато для здоровья, убедить оказалось довольно просто. Сколько они потеряли в первые минуты боя, никто не считал, но ответный огонь плотностью не отличался. Да и в атаку фрицы (а может, словаки или еще какие-нибудь венгры, кто ж их при все ухудшающемся свете разберет) подниматься не спешили. Хорошо понимали, видать, что переть без соответствующих противотанковых средств на бронетехнику очень вредно для здоровья. Так что залегли, дожидаясь подкрепления и время от времени получая беспокоящие «подарки» из танкового орудия. Погиб ли от них кто-то – вопрос открытый, но энтузиазм наверняка умер безвозвратно.
Возникшей паузой Ильвес воспользовался грамотно. Позади своих позиций, на заранее облюбованной полянке, он сам, лично вдавил кнопку брелка. Ровно три минуты спустя в воздухе, словно из ничего, возник ярко светящийся овал. Сначала крохотный, он стремительно расширялся и уже через несколько секунд превратился в полукруг высотой около трех метров. Края светились теперь мутноватым фиолетовым огнем, неприятно режущим глаза, а за ним было заросшее одуванчиками поле и лето. Ну да почти все это уже видели, когда уходила основная часть группы. Не теряя даром времени, Ильвес махнул рукой, давая команду к эвакуации, а уже через десять минут он сам, вслед за Т-28, последним ушел в другой мир. Немцам остались лишь стреляные гильзы, быстро замерзающая лужа на месте закрывшегося портала да несколько пятен крови на снегу. Бой обошелся Ильвесу в четверых раненых, но всех их успели эвакуировать.
Кто-нибудь из немцев, возможно, увидел чуть больше, чем стоило бы, однако это никого по большому счету не интересовало. Свою задачу Ильвес выполнил, стянув на себя практически все силы немецкого гарнизона. Правда, большая часть их подтянулась к месту боя уже после того, как русские ушли, но это тоже ни на что не влияло.
Немцы – народ рациональный, и удобство складских помещений оценили по достоинству. А что, просторные, в большинстве своем недавно построенные, крепкие. И от станций железнодорожных, как правило, недалеко – их в основном для транспортных нужд и ставили. Поэтому использовали склады на всю катушку: и для грузов, и как казармы, и для содержания пленных.