Избранные произведения в 2-х томах. Том 1
Шрифт:
— Вот в этой комнате господину капитану будет очень удобно и приятно, — тараторила фрау Линде.
При этом от Соколова не укрылся негодующий взгляд, брошенный ею на старика.
— Вот что, фрау Линде, — прервал капитан хозяйку. — Это очень хорошо, что у вас нашлась свободная комната. Я поселю в ней вашего старого отца. Пусть он здесь живёт, и чтобы я больше никогда не видел его плачущим на улице.
— А кто будет платить за него? Комендатура?
Голос фрау Линде фазу приобрёл резкость, лицо её, за минуту до этого приветливое, стало злым и неприятным.
— Своего
— Но я же могу кому-нибудь сдать эту комнату, возможно даже советскому офицеру, и буду тогда получать за неё деньги.
— Я говорю как представитель комендатуры, — ответил Соколов.
Он твёрдо произнёс эти слова, и вновь выражение лица фрау Линде разительно изменилось, — она снова овладела собою.
— О да, да, господин капитан! — опять зачастила фрау Линде. — Конечно, вашего распоряжения вполне достаточно для того, чтобы мой любимый старый отец жил здесь, сколько ему будет угодно. Если он пользуется вашим вниманием, никаких возражений быть не может.
Я приму его с большим удовольствием, кроме отца, у меня нет ни одного близкого человека на всём белом свете…
Услышав слова дочери, Фридрих Линде приободрился и положил на стул свой узелок. До этой минуты он неуверенно прижимал его к себе обеими руками.
— До свидания, — обратился Соколов к старику. — Если у вас снова возникнут какие-нибудь недоразумения, можете зайти в комендатуру и обратиться ко мне.
С этими словами капитан Соколов покинул дом фрау Линде.
В кабинете у полковника Соколов застал прикомандированного к комендатуре врача. Доктор с тревогой в голосе докладывал, что оставшиеся под развалинами домов трупы разлагаются, что их необходимо немедленно извлечь из-под обломков и похоронить, иначе в городе может вспыхнуть эпидемия.
Выслушав врача, полковник Чайка отдал приказ собрать всё население Дорнау для расчистки руин и пригласил бургомистра, чтобы проинформировать его о мерах, принимаемых комендатурой.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
На другой день к сборному пункту у кирхи явилось лишь несколько десятков жителей. Это из пятидесяти-то тысяч! Чайка критически оглядел из машины собравшихся и поехал назад.
Войдя в комендатуру, полковник обратил внимание на почтальона, который разгружал свою сумку. Это был обыкновенный немецкий почтальон в синей форменной фуражке. Самый факт его появления здесь был необычен: до сей поры никакая корреспонденция от местных жителей не поступала. Полковник удивлённо взглянул на большой ворох конвертов, сложенных в приёмной, прямо на полу. Он прошёл к себе в кабинет, вызвал Соколова и приказал выяснить, что это за пакеты.
Через несколько минут Соколов снова появился в кабинете Чайки. В руках он держал десятка два вскрытых конвертов.
— Все жители внезапно захворали, — негодующе проговорил капитан. — Во всех конвертах врачебные справки о болезни, Если им верить, в нашем городе объявилось множество больных: иные справки
Полковник некоторое время молча смотрел на Соколова, и гот уловил в этом взгляде оттенок укоризны.
— Уж очень вы горячитесь, капитан, — сказал наконец Чайка. — Маша работа требует прежде всего хладнокровия.
— Наше хладнокровие может привести к тому, что в городе вспыхнет эпидемия.
— Думаю, что нет. Спокойнее, капитан. И давайте сначала посоветуемся с бургомистром. Это самый правильный путь, мне кажется…
Михаэлис вошёл в кабинет полковника растерянный и смущённый. Он прекрасно понимал, о чём хочет говорить комендант, но не знал, что ответить, и в душе метал громы и молнии на недисциплинированных жителей Дорнау.
— Посмотрите, товарищ Михаэлис, какая у нас отличная коллекция медицинских справок, — улыбнулся полковник.
— У меня в магистрате их тоже вполне достаточно, — сердито буркнул Михаэлис. — Даже непонятно, откуда они узнали, что я бургомистр, ведь об этом ещё нигде не объявлено.
— Слухом земля полнится, — ответил комендант. — Но раз они уже знают, то вам и надо действовать как бургомистру. Что же мы предпримем для разборки развалин?
— Пусть комендатура проверит несколько справок…
— Комендатура?
— Да, комендатура, — повторил Лекс, — у магистрата ещё очень мало людей, а народная полиция ещё не организована. Однако в этой проверке мы тоже примем участие для того, чтобы им было стыдно. Очень стыдно. И ещё хочу вам сказать, товарищ комендант, что не все жители Дорнау такие плохие, как это может показаться по справкам.
— Это я знаю, — ответил Чайка. — Ну, что ж, давайте попробуем проверить. А насчёт опоры магистрата, это вы правильно сказали, поскорее организуйте вокруг себя людей, товарищ Михаэлис, один вы много не сделаете, а в таких вопросах мы вам в дальнейшем помогать не будем. Займитесь, товарищ Соколов.
Проверка началась.
Они переходили из дома в дом, и везде их встречали охами и ахами. Явно здоровые люди жаловались на головную боль и общее недомогание.
— Если тут и вспыхнула какая эпидемия, — возмущался Кривонос, — так это эпидемия симуляции!
Обход продолжался, и, конечно, слух об этом опережал его: чем дальше они шли, тем чаще им попадались лежачие больные — кто с грелкой на животе, кто со льдом на голове. Однако лаконичное предупреждение мгновенно излечивало и поднимало на ноги всех мнимобольных.
В конце улицы сержант Кривонос зашёл напоследок в один из домов и вернулся быстрее обычного.
— Товарищ капитан… — неуверенно произнёс он. — И тут, конечно, тоже симулируют, но говорят, будто проживает здесь знаменитая актриса… Может, я чего не понял?..
Капитан подошёл к небольшой калитке, посмотрел на табличку с надписью «Эдит Гартман» и решительно вошёл в дом. Кривонос последовал за своим командиром.
В обычной немецкой квартире они увидели трёх женщин.
Одна из них лежала на тахте.