Избранные произведения. Том 5. Маори: Маори
Шрифт:
— Ну, посмотри, по крайней мере, что он предлагает, что он привез тебе. Ты же знаешь, что я не смогу приблизиться к нему на территории деревни без твоего разрешения. Посмотри и скажи мне.
— Я не позволю тебе купить их оружие на моей территории, сын.
— У нас есть свое золото, я не прошу у тебя средств. Ну, хотя бы поговори с ними.
Те Охине долго молчал, размышляя. Его сын и юный вестовой терпеливо дожидались решения вождя. Наконец, старик поднял голову.
— Да, ты прав. Я должен поговорить с ними. Опотики широко улыбнулся, но Те Охине тут же разочаровал его:
— Но я не стану покупать их оружие! Просто считаю, что с моей стороны было бы невежливо с порога завернуть торговца, даже не поприветствовав его.
Те Охине наскоро собрал всю свою свиту, куда включил и Опотики. После этого он пошел встречать гостей.
Два больших фургона уже въехали на территорию деревни. Пакеа было всего четверо. И хоть они были хорошо вооружены, Опотики посчитал их за глупцов. Он знал, что его воинам ничего не стоило бы свернуть им всем шеи. Проблема заключалась в том, что деревня отца считалась «нейтральной». Мысль была, что и говорить, соблазнительная, но Опотики вынужден был забыть о ней и не развивать дальше. Кроме того, он понимал, что, заполучив несколько лишних ружей, он потерял бы отца.
Надежды же на то, что ему удастся легально получить в свои руки оружие от торговцев-пакеа, Опотики не бросал.
Пакеа вели себя крайне настороженно и были действительно вооружены до зубов. Лучше уж будет честно купить их товар, а не пытаться отнять его силой. Опотики дорожил своими людьми и не желал их бессмысленной смерти.
Подойдя к фургонам, он не удивился, увидев, что пакеа, сидевшие на крышах своих фургонов, держат ружья на коленях. Он понимал, что им следует опасаться не только маори-мародеров, которые могли запросто позариться на их драгоценный в условиях войны товар, но и своих же соплеменников, которые относились к такой торговле со своими врагами крайне недоброжелательно, а особенно к торговцам.
Завидев приближающуюся к ним процессию, один из пакеа спрыгнул с фургона на землю. Опотики нахмурился. Неужели этот жалкий сморчок предводитель торговцев?.. Человек сильно нервничал. Это было странно. Ведь он знал, что приехал в нейтральную деревню и что ему здесь не причинят вреда.
Приглядевшись к нему, Опотики отметил, что белый нетвердо стоит на ногах. Когда же он подошел ближе, маори все стало ясно: пакеа был мертвецки пьян! Как, впрочем, и его товарищи. Опотики брезгливо поморщился, надеясь на то, что качество товара окажется существенно выше качества того спиртного, которым разило от всей этой компании.
Торговец не без труда сконцентрировал свое внимание на сыне вождя и проговорил:
— Ты здесь главный?
Не было ничего удивительного в том, что торговец вел себя невежливо, но даже среди пакеа обычно было принято делать хотя бы намек на дружелюбие. Здесь же не было даже намека. Впрочем, на это можно закрыть глаза, если их товар окажется действительно первосортным…
— Нет, — мрачно ответил Опотики и сделал шаг в сторону, давая выйти на первый план своему отцу.
— Ты можешь звать меня Те Охине, — вежливо представился пакеа старый вождь.
Он не стал сообщать белым людям свое полное имя, потому что они этого не заслужили из-за своего внешнего вида и развязности.
— А я Барбер. Саймон Барбер, — ответил главный среди пакеа.
Он даже не протянул уважаемому старику маори руку для Рукопожатия. Вместо этого он отступил на несколько шагов назад к своему фургону и похлопал ладонью по натянутой промасленной парусине.
— У меня есть кое-что, что тебя, конечно, заинтересует, вождь.
— Ружья, пистолеты. Орудия смерти, — с отвращением угадал Те Охине.
— Ага, — радостно кивнул Барбер. — Ведь вам, ребята, только такой товар и подавай, а? Вы же любите воевать и убивать?
— Мы уважаем и воспеваем благородный кодекс воина, — медленно ответил Те Охине. — Но мы не превозносим человеческую смерть. — Он показал рукой себе за спину. — Это мирная деревня. В этой войне мы не принимаем участия и стоим от нее в стороне. Это могут подтвердить те пакеа, которые живут по соседству с нами.
— Да, мы кое с кем из них уже поговорили, — проговорил Барбер. Он с хрустом почесал свою грязную бороду, которая плавно переходила в густые бакенбарды. Затем этой же рукой с силой провел по волосам, откидывая их со лба. После этого он водрузил на голову шляпу, которую до этого держал в руке. Пряди волос торчали из-под ее полей, словно корявые корни старого дерева. — Что они могут знать о настоящей человеческой жизни, эти вонючие фермеры? Кроме своих паршивых овец и баранов ничего и не видят. Они что угодно скажут и даже не поймут, что сказали!
— Мне не нужно твое оружие, — строго сказал Те Охине. — Забирай его и уезжай отсюда.
— Отец! — вскрикнул отчаянно Опотики, делая шаг вперед. — Ты говорил, что…
— Нет!
Обуреваемый яростью, но дисциплинированный Опотики замолк и отошел обратно.
Он не смел спорить с отцом на виду у всех. Это расценилось бы как неслыханное и непростительное оскорбление.
Тем временем Те Охине вновь повернулся к белому торговцу.
— Это нейтральная территория. Мои люди — мирные фермеры.Мы не воюем.
— Маори?! Не воюют?! Придумай что-нибудь поостроумнее! Такого не бывает! — Барбер неприятно ухмыльнулся и сплюнул сквозь зубы. — Но неужели ты даже не хочешь посмотреть на мой товарец? По крайней мере поймешь, от чего отказываешься!
На лице Те Охине сохранялось выражение непоколебимости, хотя он и ответил:
— Я посмотрю на твое оружие из вежливости, однако, повторяю еще раз: я не стану покупать его у тебя.
— Отлично, отлично! — закивал головой ухмыляющийся Барбер и еще ближе придвинулся к фургону. — Тем более что мы привезли сюда оружие вовсе не на продажу!