Избранные сочинения в 9 томах. Том 6: Мерседес из Кастилии; Красный корсар
Шрифт:
Тут им овладело величайшее изумление:
– Это действительно невероятно видеть здесь корабль, – вскричал он, качая головой. – А что это корабль, так это несомненно.
– В этом не может быть ни малейшего сомнения, но корабль этот в странном месте.
– Я дважды объехал мыс Доброй Надежды в 1746 году и видел корабль, который целый час торчал перед нашим килем – это было довольно странно.
– Удивительно! – рассеянно проговорил Уайлдер, более занятый своими мыслями, чем словами собеседника.
– Некоторые моряки говорили, что
– Нет, нет, – сказал Уайлдер, – это не «Голландец». Как давно ты заметил паруса? – крикнул Уайлдер матросу на мачте.
– Я только что вошел, а матрос, которого я сменил, сказал, что видел его больше часа. Это Боб Брэйс, сэр. Ему не спится, и он остался со мной за компанию.
Уайлдер велел позвать смененного матроса.
– Почему ты не в кубрике? – строго спросил его Уайлдер.
– Не спится, ваша честь, вот я и остался посидеть наверху.
– У тебя же была одна ночная вахта, будет еще одна. Зачем же тебе третья?
– Честно говоря, сэр, с той минуты, как мы подняли якорь, я как-то забеспокоился насчет нашего плавания.
Эти слова услышали миссис Уиллис и Гертруда, подошедшие поближе.
– Значит, и у вас есть сомнения? А что же конкретно и почему вы не доверяете своему капитану?
– Но можно же спросить, ваша честь. Мне еще утром, когда мы погнались за стариком в лодке, не понравилось, как он исчез. И вообще мне что-то в этом корабле не по душе. Поэтому, сколько бы я ни валялся, я не усну.
– Давно ты заметил корабль под ветром? – спросил у него Уайлдер.
– Я не поклялся бы, что это настоящий корабль, я увидел его как раз перед тем, как пробило семь склянок. У кого хорошие глаза, тот и теперь видит то же самое.
– А каком положении находился он по отношению к нам, когда ты в первый раз увидел его?
– Немного ближе к бимсу, чем теперь.
– В таком случае мы оставим его позади! – вскричал Уайлдер с явным удовольствием.
– Нет, ваша честь, вы забыли, что мы держим круче к ветру с самого начала вечерней вахты.
– Ты прав, – ответил разочарованным тоном его командир. – И он совсем не отстал от нас?
– Нет; он, должно быть, очень быстроходен, если может конкурировать с «Королевской Каролиной».
– Иди, иди в кубрик, утром мы лучше рассмотрим этот корабль.
– Иди и спи, не развлекай там народ всякими сказками, – напутствовал матроса помощник капитана, слышавший их разговор.
– Мистер Иринг, – начал Уайлдер, когда матрос неохотно ушел, – переменим направление.
– Так точно, сэр. Тем более за погоду нельзя ручаться.
– Да. Люди только легли. Свистните всех наверх, пока они не уснули. Подымите людей на помощь.
Помощник капитана прокричал хорошо знакомую матросам команду, призывавшую на помощь
Теперь судно выровнялось и начало плавно поднимать нос из волн и подставлять борт ветру. Оно больше не взбиралось на нескончаемые водяные холмы, а погрузилось в пространство между двумя валами, откуда выпрыгнуло, словно резвый скакун, помчавшийся вдвое быстрее. Казалось, будто ветер ослабел, хотя на самом деле он подгонял судно, едва скользящее по волнам. Затем «Каролина» снова начала нырять и подскакивать, как и прежде.
Когда все реи и паруса закрепили как положено, Уайлдер обернулся в сторону неизвестного корабля, отыскивая ту точку горизонта, где он ожидал его увидеть. Хотя волнение на море легко сбивало с толку.
– Корабль скрылся, – сказал Иринг голосом, в котором странно сочетались и бодрость, и недоверие.
– Он должен быть с этой стороны, но, признаюсь, я не вижу его.
– Да, да, сэр. Говорят, именно там возникает и исчезает по ночам судно, что появляется у мыса Доброй Надежды. Но все же это не может быть «Голландец» – слишком далеко от мыса Доброй Надежды до берегов Северной Америки.
– Вот он! – вдруг вскричал Уайлдер. – И клянусь Небом, он уже переменил направление!
Действительно, на горизонте виднелся все тот же зыбкий контур. Каждому моряку было ясно, что курс судна изменен в соответствии с новым курсом «Каролины» – в открытый океан.
Это произвело на всех сильное впечатление, хотя на каждого по разным причинам.
– Корабль действительно переменил направление! – вскричал Иринг после долгого раздумья, и в его голосе зазвучал суеверный ужас. – Я долго живу на море, но никогда не видел, чтобы корабль так легко переменил направление при таких волнах.
– Легкий и подвижный корабль может менять направление, – сказал Уайлдер, – особенно если его ведет твердая рука.
– У Вельзевула всегда твердая рука. Ему ничего не стоит пустить, как стрелу, самый тяжелый корабль.
– Мистер Иринг, – сказал Уайлдер, – мы поднимем все паруса на «Каролине» и постараемся перегнать этот дерзкий корабль.
Помощник, ум которого работал очень медленно, возразил бы, но не осмелился: в тоне его молодого командира, ровном и спокойном, было нечто такое, что наводило на него робость. Однако он совершенно справедливо усмотрел риск в порученном ему деле.
Паруса были быстро и последовательно развернуты, хотя в такую погоду это было опасно, учитывая мрачный горизонт. Все с глубоким вниманием устремили взгляды на предмет или, вернее, тень, видневшуюся под ветром. Они выполнили команду быстро, стараясь избежать непонятного соседства, поставили все три брамселя и ожидали, что будет дальше.
Казалось, сама «Королевская Каролина», как и ее экипаж, поняла необходимость удвоить скорость. Лишь только она почувствовала, что большие паруса развернуты, она вся подалась вперед.