Избранные сочинения в 9 томах. Том 6: Мерседес из Кастилии; Красный корсар
Шрифт:
На этом месте матрос замолчал, продолжая пережевывать табак.
– Что же ты думаешь об этом корабле? – спросил Корсар с некоторым нетерпением.
– Что перед нами корабль, а не церковь, в этом нет сомнения, – отвечал Фид решительным тоном.
– Подает ли он сигналы?
– Может быть, он и переговаривается при помощи парусов, Фид этого не знает и видит только три брамселя и никаких сигнальных флагов.
– А вы как думаете, мистер Уайлдер? Не видно ли между парусами чего-либо более темного?
– Действительно, там видно что-то, что я принял за сигналы,
– В таком случае нас, значит, еще не заметили и мы можем спокойно ожидать, наблюдая за ним и изучая его во всех подробностях, вплоть до новых парусов.
Корсар сказал это не то серьезно, не то с насмешкой, а затем, отпустив матросов, обратился к стоящим около него в почтительном молчании офицерам:
– Джентльмены, время отдыха прошло, и судьба посылает нам случай показать свою храбрость. Я не берусь точно определить, что водоизмещение этого судна составляет семьсот четырнадцать тонн, но вижу, как и всякий опытный моряк, что расположение рей с сильной парусностью и оснастка указывают, что это военное судно. Все ли со мной согласны? Ваше мнение, господин Уайлдер?
– Ничего возразить не могу и вполне согласен с вашим мнением, – ответил Уайлдер.
Лицо Корсара прояснилось.
– Так вы думаете, что это – корабль королевского флота? Мне нравится ваш прямой ответ. Теперь другой вопрос: вступать ли нам с ним в бой или нет?
Вопрос был не из легких, и офицеры молчали, переглядываясь между собой и стараясь прочитать ответ в глазах товарищей. Наконец их командир поставил вопрос другим образом, обращаясь к каждому в отдельности:
– Что же вы молчите, генерал? Вы человек опытный, и вопрос этот касается именно вас: вступать ли нам в бой или же развернуть паруса и удирать?
– Мои люди не умеют отступать, давайте им приказ – и они покажут себя.
– Но стоит ли нам рисковать без нужды?
– Это испанское судно, а испанцы часто посылают ценности на военных судах, – заметил один из офицеров, не любивший бесполезно рисковать, если это не сулило добычи. – Посмотрим, если корабль от нашего вызова откажется, значит, он боится потерять богатый груз, в противном же случае он будет храбр, как храбры бывают люди, которым нечего терять.
– Ваше мнение, Брейс, имеет основание, и мы не упустим его из виду. Теперь по местам, осмотрите ружья и пушки, но не привлекайте внимания экипажа: еще не решено, будем ли мы сражаться или нет. В случае уклонения от сражения не давайте повода думать, что мы отступаем от принятого решения.
Все разошлись по местам, хотел уйти и Уайлдер, но командир удержал его.
– Скучали мы в бездействии, мистер Уайлдер, и теперь, кажется, приближается разнообразие. Все может случиться, я успел вас узнать и уверен, что если по воле судеб со мной что-либо случится, то вы с честью замените меня.
– Постараюсь сделать все возможное, чтобы в случае такого несчастья оправдать ваше доверие.
– Я вам верю. Благородный человек должен надеяться, что его доверие не будет обмануто. Вы согласны?
– Вполне согласен!
– Однако у ваших молодцов острое зрение, они первые заметили этот корабль.
– Этому они учатся, как и все люди их звания. Более же точное определение, что это военное судно, дали вы первый.
– А семьсот пятьдесят тонн, названные с такой уверенностью негром? Определил же с какой точностью!
– Невежда всегда судит с апломбом.
– Вы правы, но взгляните на корабль, какого он держится направления?
Уайлдер некоторое время внимательно наблюдал в подзорную трубу за ходом корабля, потом взглянул на командира и, уловив недоверчивый взгляд последнего, покраснел, сжал зубы и промолчал.
– Ну что же корабль? – спросил Корсар.
– Он увеличил свою парусность, и через несколько минут мы увидим весь его корпус.
– Это быстроходное судно! Оно направляется прямо на нас.
– Не думаю, его корма отклоняется к востоку.
– Верно, ваша правда, – согласился Корсар, направив трубу на корабль. – Нас еще не заметили. Скорее убрать передний штанговый парус! Пусть они попробуют разглядеть наши голые мачты на этом расстоянии. Мы готовы и к битве, и к отступлению, – заметил Корсар, наблюдая за приготовлениями офицеров. – Признаюсь вам, Уайлдер, что мне доставит истинное удовольствие встреча с этим кораблем под британским флагом. Может быть, он окажется нам не по силам, и если нападать будет рискованно, мы уклонимся от боя, но отступать я не намерен, если силы наши будут равны. Представьте себе, с каким удовлетворением можно было бы потопить их флаг.
– Я думал, что люди нашей профессии предоставляют почести дуракам и предпочитают золото железу.
– Так вообще о нас думают, но я лично предпочитал бы нанести удар гордости короля Георга, чем воспользоваться его сокровищами. Прав ли я, генерал? – прибавил он, заметив приближение последнего. – Прав ли я в том, что и приятно, и доблестно померяться силами с кораблем его королевского величества?
– Мы деремся для славы! При первом сигнале я к вашим услугам…
– Настоящий солдат! Скажите, генерал, если бы судьба дала вам на выбор высшее счастье, – что бы вы выбрали?
– Я часто думал, – немного поразмыслив, ответил тот, – будь я земным владыкой, я бы с десятком храбрецов захватил пещеру, в которой оказался сын портного по имени Аладдин.
– Вот идеал пирата. Но это была бы бесславная победа. А честь ничто для вас?
– Ха! Полжизни воевал ради чести, а в конце жизни обнаружил, что кошелек мой пуст, как и в начале тяжкого пути! И я распрощался с честью – но только не с честью победителя! Я ненавижу поражения, но победу ради одной чести продам по дешевке!
– Ладно. Главное – верная служба, а мотивы могут быть разные. Что это значит?! Кто распустил брамсель? – лицо Корсара сделалось страшным. В его голосе слышались ярость и угроза, и внимание всех обратилось на мачту. Там на реях сидел Фид, а злополучный парус трепался по ветру. Шум, производимый парусом, вероятно, помешал ему услышать слова капитана. Лицо матроса выражало полнейшее спокойствие, из которого его вывел второй грозный оклик командира:
– По чьему приказанию ты распустил парус? – спросил Корсар.