Избранные сочинения в шести томах. Том 6-й
Шрифт:
и о значении Канарских островов как отправного пункта для новых открытий. — Португальцам эти острова служат хорошую служ¬ бу, — говорил адмирал. — Здесь они набирают топливо, воду и прочие припасы, и я не вижу, почему бы кастиль¬ цам не последовать их примеру и не извлекать из своих островов такую же выгоду. Смотрите, как далеко на юг проникли наши соседи! Торговля их процветает, богатства вновь открытых земель текут в Лиссабон рекой, хотя по сравнению с сокровищами Катая и тем, что принесет наша экспедиция, это, конечно, не более чем капля воды в океане. —. Разве по вашим расчетам, дон Христофор, до вла¬ дений великого хана не дальше, чем до самых южных зе¬ мель, захваченных португальцами? — спросил Луис. Мореплаватель опасливо оглянулся, но, даже убедив¬ шись, что поблизости никого нет, понизил голос, чтобы никто их не услышал. Зато ответ его польстил юноше, до¬ казав, что адмирал относится к нему с полным дружеским доверием. — Вы знаете, дон Луис, с какими людьми нам прихо¬ дится иметь дело, — начал Колумб. — Я ни в чем не могу быть уверен, пока мы не удалимся от берегов Европы! Ведь нет ничего легче для любой из наших малых каравелл, как ночью покинуть нас и укрыться в зна¬ комой гавани под каким-нибудь выдуманным пред¬ логом! — Мартин Алонсо не из тех, кто способен на такой недостойный и низкий поступок! — прервал его Луис. — Из трусости, пожалуй, и нет, — возразил Колумб с задумчивой улыбкой, которая показывала, как верно и быстро распознал он характер своих спутников. — Мартин Алонсо смелый и умный мореплаватель, он полон решимо¬ сти и осмотрительности — в этом на него вполне можно положиться. Но один Алонсо не в силах за всем уследить, а с обезумевшей от страха, взбунтовавшейся командой не справиться ни одному мудрецу на свете. Пока остается надежда на быстрое возвращение, я не уверен даже в на¬ ших собственных матросах, а в тех, что
матросов. Но вы дворянин и рыцарь, известный своим мужеством. Вам я могу сказать правду, зная, что вы не поддадитесь недостойному малодушию. Наше плавание, Луис, никогда не имело себе подобных ни по дальности расстояния, ни по совершенной безлюдности пути! — Как же вы, сеньор, пустились в путь с такой уве¬ ренностью, словно мы плывем к знакомой гавани? — Да, Луис, я в себе уверен. А что касается всяких разговоров о том, что надо будет плыть куда-то вниз или вверх, о том, что невозможно будет вернуться, о крае света, с которого можно свалиться в пространство, и прочих ужасах, то ведь ни я, ни вы в эти басни не ве¬ рим? — Клянусь святым Яго, сеньор дон Христофор, в этих делах я не слишком разбираюсь! Правда, я до сих пор не слышал, чтобы кто-нибудь свалился с земли в воздух, и не очень-то верю, что такая судьба ждет кого-нибудь из нас или наши корабли. Но, с другой стороны, единственный способ доказать, что земля круглая, — это отправиться на восток западным путем. Здесь я воздерживаюсь от сужде¬ ний. Но, если уж нам придется падать на луну, Луис де Бобадилья полетит вслед за вами! — Вы хотите казаться невежественнее и сумасброд¬ нее, чем есть на самом деле. К чему это, юный мой сеньор? Впрочем, не стоит сейчас об этом говорить. У нас еще бу¬ дет предостаточно времени, и я успею познакомить вас со всеми своими сложными соображениями и самыми убеди¬ тельными доказательствами. Подумайте о другом. Разве это не милость судьбы, что вот наконец я в открытом океане, удостоенный высокого доверия двух монархов, облеченный званием адмирала и вице-короля? И под моим командованием королевский флот, который должен- рас¬ пространить власть Испании и нашей церкви до самых дальних пределов земли! Все это было сказано спокойно, однако с горячей убе¬ жденностью, отличавшей великого мореплавателя, с той убежденностью, которая у одних вызывала насмешливое недоверие, а у других — глубокое уважение. Что касается Луиса, то на него, как и на всех, кто был близко знаком с Колумбом и мог по достоинству оценить здравость его суждений, такие речи всегда производили большое впе¬ чатление, и даже сама Мерседес вряд ли могла бы здесь что-либо изменить. Искра такого же высокого восторга 192
теплилась и в душе юноши, а потому ему было нетрудно попять благородные побуждения родственного сердца. Луис ответил, как думал, и слова его не противоречили мыслям адмирала. Еще долгое время стояли они на юте и поверяли друг другу свои надежды, однако беседа их вскоре стала настолько выспренней и отвлеченной, что пересказывать ее невозможно да и вряд ли необхо¬ димо. Каравеллы вышли из реки около восьми часов утра. С тех пор прошло много времени. Далеко позади растаяли холмы Палоса и очертания знакомых берегов. Эскадра шла курсом прямо на юг. В ту эпоху рангоут 1 на судах был куда беднее, они несли гораздо меньше парусов, чем современные быстро¬ ходные корабли, поэтому и двигались сравнительно мед¬ ленно. Плавание, которому, как многие полагали, вообще не будет конца, во всяком случае обещало быть долгим. Две морские лиги в час считалось тогда отменной скоро¬ стью даже при свежем попутном ветре. Было, правда, несколько дней, когда каравеллы, судя по записям самого Колумба, проходили за сутки до ста шестидесяти миль, и такие дни мореплаватели отмечали с законной гордостью. Но просвещенному читателю, конечно, известно, что в наше время и при наших скоростях хороший парусный корабль прошел бы точно такое же расстояние в два-три раза быстрее! Солнце первого дня этого достопамятного плавания клонилось к закату. Каравеллы шли уже одиннадцать "ча¬ сов, подгоняемые «сильным ветром», как отметил сам Колумб. К этому времени они уже удалились от своего порта на добрых пятьдесят миль, следуя прежним курсом на юг. Палое окончательно скрылся из глаз, и лишь кое- где на востоке над гладью океана еще проступали неясные вершины гор, которые мог различить только опытный глаз моряка. Но вот сияющий диск солнца исчез за западной кромкой океана, и наступила ночь. Как раз в эту минуту Колумб и Луис снова поднялись на полуют, чтобы бросить последний прощальный взгляд на исчезающие берега Испании. Неподалеку от них два матроса сращивали перетершийся трос. Они сидели прямо 1 Р а н г о у т — деревянные детали, служившие для несения парусов: мачты, реи и т. п. 7 Ф. Купер, том VI 193
на палубе, чуть в стороне, как бы из уважения к адми¬ ралу, и сначала тот их не заметил. — Вот и солнце скрылось за волнами необозримого океана, сеньор Гутьерес, — заметил Колумб, который из осторожности всегда пользовался одним из вымышленных имен Луиса, когда кто-либо находился поблизости. — Солнце покинуло нас, друг мой Педро, но оно продолжает свой путь, и в этом я вижу доказательство шарообразной формы земли, а также того, что, плывя на запад, мы не¬ пременно достигнем берегов Катая. — Я всегда охотно склоняюсь перед мудростью ваших планов, предположений и помыслов, сеньор дон Христо¬ фор, — ответил Луис де Бобадилья, строго соблюдавший почтительность в обращении к адмиралу. — Но, при¬ знаться, я не вижу никакой связи между круговоротом солнца и местоположением Катая или дорогой, по которой следует к нему плыть. Мы знаем, что великое светило нескончаемо совершает свой путь по небесам, что утром оно поднимается из моря и уходит на ночь в свою водя¬ ную постель. Если мы это видим в Кастилии, то же самое, наверное, увидим и в Катае. Только почему круговорот солнца должен предвещать нам успех или неудачу? Не¬ понятно! При этих словах оба моряка прекратили работу и с любопытством уставились на адмирала, ожидая его от¬ вета. Заметив их, Луис узнал в одном Пепе и кивнул ему; другого он, кажется, встречал впервые. До виду это был заправский моряк того времени, или, как сейчас говорят в Европе, настоящий морской волк. В это понятие обычно вкладывается представление о че¬ ловеке, полностью слившемся со своей морской профес¬ сией, которая наложила отпечаток на все его привычки, внешность, мысли, язык и даже мораль. Ему можно было дать лет пятьдесят. Приземистый, широкоплечий, муску¬ листый и в то же время очень подвижной, он был, как го¬ ворится, грубо скроен, да крепко сшит; его простое лицо с угловатыми, тяжелыми чертами светилось лукавством, за которым угадывались природный юмор и сильная воля. Колумб сразу признал в нём первоклассного матроса, и не только по виду, но и по делу, которым тот был занят, по¬ тому что сращивание, или, по-морскому, сплеснивание, канатов доверяют лишь самым умелым и опытным членам команды. 194
— Непонятно? — переспросил адмирал, тоже бросив взгляд на двух моряков. — Что ж, я объясню вам, сеньор. Солнце ведь не зря и не без толку ежедневно обходит землю. Трудно вообразить, что такое благодатное и щедрое светило растрачивает свое тепло и свет понапрасну. И, на¬ оборот, если мы представим —а я в этом уверен!—что день вслед за ночью все время движется на запад, что солнце всегда изливает свои живительные лучи на землю и покидает одну страну лишь для того, чтобы осветить другую, тогда вся система обретет законченность и гар¬ монию. То самое солнце, что уже ушло от нас, еще осве¬ щает Азорские острова. А поутру его увидят где-нибудь на востоке, в Смирне или в Греции, на час с лишним раньше, чем оно взойдет над нами. В природе нет ничего бесполезного или неразумного, а потому я уверен, что солнце, покинувшее нас, вскоре будет светить над Катаем, за ночь пройдет над всем обширным Азиатским материком и, обойдя кругом землю, снова пошлет нам свой утренний привет. Короче говоря, друг мой Педро, мы на своих кара¬ веллах совершаем тот же самый путь, что солнце в небе¬ сах, только помедленнее да поскромнее. И, если бы у нас было довольно времени, мы бы обошли вокруг всего зем¬ ного шара и вернулись в Испанию с востока, через земли персов и татар. — Значит, залог нашего успеха в шарообразной форме земли? — спросил Луис. — Я правильно вас понял? — Совершенно правильно, сеньор де Муньос! — отве¬ тил адмирал. — Ия буду весьма огорчен, если хоть один человек на борту моих каравелл в этом еще сомневается. Да вот, кстати, два матроса, они, наверно, слышали наш разговор! Давайте их спросим: мнение опытных моряков всегда полезно знать... Это с тобой я разговаривал на бе¬ регу вчрра вечером? — обратился Колумб к более моло¬ дому матросу. — Тебя, кажется, зовут Пене? — Так точно, сеньор адмирал! Для меня великая честь, что ваша милость меня заметили и запомнили... — Как же не запомнить такое честное лицо! Видно, и сердце у тебя столь же честное, и я уверен, что в случае чего смогу на тебя положиться. — Не сомневайтесь, ваша милость! Вы для меня не просто сеньор адмирал! Человек, который сумел уговорить мою Монику, для меня все равно что король! 7* 195
— Благодарю, честный Пепе, я тебя не забуду. А ты, приятель, — продолжал Колумб, обращаясь ко второму моряку, — как твое имя? Похоже, тебя никакая буря не испугает! — Ваша правда, благородный адмирал, волны мне нипочем, и имя у меня тоже есть! ответил моряк с ви¬ дом человека, который за словом в карман не полезет. — Правда, я обхожусь без «дон» или «сеньор», — ничего не попишешь! А зовут меня по-разному. Приятели, когда торопятся, зовут просто Санчо; а когда у них есть время для церемоний, прибавляют еще Мундо *, так что полное мое имя Санчо Мундо. — Довольно высокое имя для такого коротышки! — улыбаясь, заметил Колумб; он знал, что верные друзья среди команды могут ему еще очень пригодиться, а по¬ тому, не теряя достоинства и не опускаясь до ненужной фамильярности, иногда снисходил до грубоватых шуток, которые нравились морякам. — Удивляюсь, как у тебя хватает смелости называться так громко! — А я и то говорю своим приятелям, что Мундо — это не имя, а мой титул, который превыше всех королев¬ ских титулов. Ведь мир куда больше любого королев¬ ства! — Твои родители тоже звались Мундо? Или ты сам придумал себе такое имя, чтобы дерзить, когда с тобой разговаривает адмирал? — Что до почтенных моих родителей, то вы их лучше сами спросите, сеньор дон адмирал, потому что я не знаю, как они звались и было ли у них имя вообще. Говорят, что, когда мне стукнуло всего несколько часов от рожде¬ ния, меня нашли в старой корзине у ворот корабельной верфи нашего старого... — Это уже неважно, друг мой Санчо, — прервал его Колумб. — Тебя нашли, и корзина служила тебе колы¬ белью, — вот и весь сказ! — Нет, ваша милость, для меня как раз очень важно, где меня нашли. Ну, да будь по-вашему! Раз уж никто толком не знает, куда мы плывем сейчас, то не все ли равно, откуда мы приплыли когда-то? Те, кто назвал меня Мундо, дали мне весь широкий мир в наследство, вот я и стараюсь оправдать свое имя. 1 Мундо — по-испански означает: вся земля, весь мир: 196
— А ты давно сделался моряком, Санчо Мундо, если уж ты хочешь так называться? — Так давно, что теперь на суше меня просто тошнит и кусок не идет в горло! От ворот корабельной верфи до пристани всего три шага, так что, наверное, меня прямо в корзине отнесли на какую-нибудь каравеллу. Как и когда это случилось, никто точно не помнит. С тех пор я покорился своей судьбе и едва приду в порт, как опять спешу выйти в море. — А какими счастливыми судьбами ты очутился на моей каравелле, добрый Санчо? — По приказу наших могерских властей во исполне¬ ние королевской воли, ваша милость! Они рассудили, что такое путешествие, наверное, никогда не кончится, а по¬ тому будет мне больше всего по вкусу. — Значит, ты отправился в это великое путешествие по принуждению? — Совсем нет, сеньор дон адмирал, хотя наши мо- герцы думают, что да. Разве не естественно для человека желать хоть раз в жизни осмотреть все свои владения? Мне сказали, что вы собираетесь на ту сторону света, — мог ли я упустить такой случай? — Ты христианин, Санчо, и, наверное, тоже хочешь донести до язычников свет истинной веры. — Ваша милость сеньор дон адмирал! Какое Санчо дело до того, чем нагружено судно? Мне главное — чтобы воды в трюме было поменьше, а чесноку в похлебке по¬ больше! Если я не такой уж ревностный христианин, то в этом виноваты те, кто меня нашел, потому что церковь и пристань от ворот корабельной верфи на одинаковом расстоянии. Вот Пепе, я знаю, христианин: я сам видел его в купели. Но во всем Могере вряд ли найдется хоть один старик, который бы видел, как крестили меня. Смею, однако, заметить, благородный сеньор адмирал, что я все же не мусульманин. — Ну что ж, Санчо, зато.ты должен быть смелым и опытным моряком. — Об этом, сеньор дон Колумб, пусть вам скажут дру¬ гие. А когда налетит буря, вы сами увидите, что не ошиб¬ лись. И, если наши каравеллы доплывут до того места, где, как многие думают, земля кончается, у вас будет хо¬ роший случай убедиться, кто сможет стать на самый край и, не дрогнув, взглянуть вниз! 197
— Превосходно! — воскликнул Колумб. — Значит, на тебя и на Пепе я могу рассчитывать как на самых надеж¬ ных товарищей. С этими словами адмирал отошел от матросов с серьез¬ ным и достойным видом, который немало помогал ему поддерживать свой авторитет и внушал окружающим глу¬ бокое, уважение. Луис последовал за ним, и через не¬ сколько минут они удалились в свою-каюту. — Дивлюсь я тебе, Санчо, — сказал Пепе, едва матросы остались на корме одни. — Как это ты не боишься так смело разговаривать с адмиралом, посланцем самой королевы! А вдруг он разгневается? — Вот что значит иметь жену и ребенка! — насмеш¬ ливо воскликнул Санчо. — Теперь тебе понятна разница между людьми, у которых есть предки и потомки, и теми, у кого нет ничего на свете, кроме собственного имени? А что до нашего сеньора дона адмирала, то он либо, по- истине великий человек — и тогда ему суждено открыть неведомые моря и земли, — либо просто изголодавшийся генуэзец, готовый плыть куда глаза глядят, лишь бы пить и есть досыта, быть в чести и спать вволю, пока мы тут надрываемся. Так всегда бывает: рысак налегке, а терпе¬ ливые мулы — под вьюком! Но в любом случае мне бояться нечего. Если он великий человек, что ему досужая болтовня какого-то матроса? А если просто плут, нечего ему чваниться перед настоящим кастильцем! — С каких это пор ты сделался кастильцем? Тебя вроде нашли в корзине, корзину у ворот корабельной верфи, верфь была в Могере, а Могер до сих. пор подвла¬ стен Севилье!1 — Слушай, Пепе, разве королева Кастильская не наша государыня? И разве ее подданные — я говорю об истинно преданных подданных, таких, как мы с тобой, — недо¬ стойны считаться ее земляками? Никогда не унижай себя сам, Пепе, потому что всегда найдутся добрые люди, кото¬ рые об этом позаботятся и без тебя. А что до генуэзца, то для Санчо он будет либо другом, либо врагом. В первом случае я буду только рад, во втором — пусть его ищет свой Катай хоть до скончания века, ему его не видать, как своих ушей! 1 Севилья и ее округ входили в границы Кастилии, но счита¬ лись особым владением, а не исконно кастильским городом. 198
— Ладно, Санчо, если бы удача или неудача плавания зависели от твоего языка, быть бы тебе первым моряком на свете! Ты хоть кого заговоришь! Закончив свою работу, оба матроса сошли с юта и присоединились к остальным. Колумб рассчитал верно: его дружеские слова произ¬ вели на Санчо Мундо, как мы его будем отныне называть, самое благоприятное впечатление, а завоевать союзника с таким ловко подвешенным языком дело немалое. Порой один какой-нибудь поступок или один человек определяют успех всего предприятия. И вполне возможно, что откры¬ тие Нового Света до известной степени зависело от су¬ ждений людей еще менее приметных, чем наш Санчо Мундо. Глава XV Ты храпишь самозабвенно, А бессонная измена Бродит у дверей. Если жить тебе охота, Сбрось беспечную дремоту, Пробудись скорей! Ариэль Ветер держался ровный, и все три каравеллы довольно быстро продвигались по направлению к Канарским остро¬ вам. Особенно удачным было воскресенье: за двадцать четыре часа эскадра Колумба прошла сто двадцать миль! И ветер по-прежнему оставался благоприятным. Утром в понедельник 6 августа Колумб весело беседо¬ вал на полуюте с Луисом и еще несколькими спутниками, как вдруг он заметил, что на «Пинте» убрали паруса и торопливо, чтобы не сказать неумело, приводятся к ветру: такой маневр указывал, что случилось что-то неладное. Пользуясь преимуществом в ветре, «Санта-Мария» тотчас поспешила на помощь. ^ Что там у вас, сеньор Мартин Алонсо? — закричал Колумб, как только каравеллы оказались достаточно близко одна от другой. Почему вы так внезапно остано¬ вились? — Видно, от судьбы не уйдешь, сеньор дон Христо¬ фор, — ответил капитан «Пинты». — Такая добрая кара¬ 199
велла, и вдруг руль сорвало с места! Надо его укрепить; прежде чем снова довериться ветру. Суровые морщины прорезали лоб великого мореплава¬ теля, брови его нахмурились. Приказав Мартину Алонсо немедля исправить повреждение, он принялся молча рас¬ хаживать по юту. Видно было, что Колумб сильно взвол¬ нован и что эта задержка ему весьма не по душе. Не решаясь его тревожить, все предпочли спуститься на па¬ лубу, оставив адмирала наедине с Луисом, которого счи¬ тали доверенным лицом короля. Помолчав немного из ува- женйя к Колумбу, Луис сказал: — Надеюсь, сеньор, поломка незначительная и нас не остановит! Я знаю Мартина Алонсо, это бывалый и чест¬ ный моряк. Он найдет способ как-нибудь добраться до Канарских островов, а там можно будет исправить и не такое повреждение. — Конечно, Луис, будем надеяться на лучшее. Жаль, что море разгулялось и мы не можем помочь «Пинте», но Мартин Алонсо и в самом деле моряк опытный: поло¬ жимся на его сообразительность. Но меня тревожит не это, хотя потерять управление в океане дело тоже не шуточное. Тут все много серьезнее! Вы знаете, что «Пинта» была реквизирована для нас по приказу коро¬ левы за какие-то провинности жителей Палоса, и, уж ко¬ нечно, против воли ее владельцев? Так вот, хозяева «Пинты», Гомес Раскон и Кристоваль Кинтеро, находятся на своей каравелле. Для меня ясно: эта поломка не слу¬ чайная. Они и раньше, еще в Палосе, делали все возмож¬ ное, чтобы задержать наше отплытие, и, как видно, про¬ должают нам вредить даже в открытом океане. — Клянусь верностью королеве, сеньор дон Христо¬ фор, поручите это дело мне, и я живо расправлюсь с из¬ менниками! Позвольте мне сесть в шлюпку и отправиться на «Пинту»! Я только скажу этим господам Раскону и Кинтеро, что, если у них опять сорвет руль или случится еще что-нибудь подобное, первый будет повешен на рее его собственной каравеллы, а второй выброшен за борт, чтобы исследовать ее киль и всю подводную часть вместе с тем же рулей! — Не стоит прибегать к таким крутым мерам без крайней необходимости, особенно когда мы не можем до¬ казать их вину, — возразил Колумб. — Разумнее будет подыскать на Канарских островах другую каравеллу.; 200