Избранные стихотворения

Байрон Джордж Гордон

О, кто говорит: человек, искупая Грех праотца, вечно рыдай и горюй! Нет! цел уголок недоступного рая: Он там, где есть первый любви поцелуй! Пусть старость мне кровь беспощадно остудит, Ты, память былого, мне сердце чаруй! И лучшим сокровищем памяти будет — Он — первый стыдливый любви поцелуй!

¹⁸⁰⁶

При виде издали деревни и школы в Гарроу-На-Холме

О,

если бы Юпитер вернул мне ушедшие годы!

Вергилий

О детства картины! С любовью и мукой Вас вижу, и с нынешним горько сравнить Былое! Здесь ум озарился наукой, Здесь дружба зажглась, чтоб недолгою быть; Здесь образы ваши мне вызвать приятно, Товарищи-други веселья и бед; Здесь память о вас восстает благодатно И в сердце живет, хоть надежды уж нет. Вот горы, где спортом мы тешились славно, Река, где мы плавали, луг, где дрались; Вот школа, куда колокольчик исправно Сзывал нас, чтоб вновь мы за книжки взялись. Вот место, где я, по часам размышляя, На камне могильном сидел вечерком; Вот горка, где я, вкруг погоста гуляя, Следил за прощальным заката лучом. Вот вновь эта зала, народом обильна, Где я, в роли Занги, Алонзо топтал, Где хлопали мне так усердно, так сильно, Что Моссопа славу затмить я мечтал. Здесь бешенный Лир, дочерей проклиная, Гремел я, утратив рассудок и трон; И горд был, в своем самомненьи мечтая, Что Гаррик великий во мне повторен. Сны юности, как мне вас жаль! Вы бесценны! Увянет ли память о милых годах? Покинут я, грустен; но вы незабвенны: Пусть радости ваши цветут хоть в мечтах. Я памятью к Иде взываю все чаще; Пусть тени грядущего Рок развернет — Темно впереди; но тем ярче, тем слаще Луч прошлого в сердце печальном блеснет. Но если б средь лет, уносящих стремленьем, Рок новую радость узнать мне судил, — Ее испытав, я скажу с умиленьем: "Так было в те дни, как ребенком я был".

¹⁸⁰⁶

* * *

О! если бы — вместо всех молний очей — Дала бы ты нежности волю, Быть может, они не будили б страстей, Но рай бы им выпал на долю. Ты блещешь такою небесной красой, Хотя и горят твои очи, Что мы повергаемся в прах пред тобой; Но выдержать взгляда нет мочи. Когда ты природой была создана, В тебе совершенство блистало — И долго, благая, боялась она, Чтоб небо тебя не призвало. Чтоб только избавить тебя — отвратить От глаз твоих сонмы святые, Природа должна была пламя вложить В глаза, до того неземные. С тех пор загорелся твой взгляд роковой И смертного жжет и тревожит: Он падает ниц пред твоей красотой, Но выдержать взгляда не может. В звезду превращенные, светлой звездой Горят волоса Береники; Но нет тебе места меж ними: собой Затмила б ты звездные лики. Когда б твои очи заискрились там — Созвездия меркнуть бы стали, И самые солнцы, подобно звездам, Едва бы на небе мерцали.

¹⁸⁰⁶

* * *

О! если мне порой в прекрасном сновиденьи Приснится, что любим я пламенно тобой — Не правда ль, ты простишь мне это упоенье? Не изольешь свой гнев на сон минутный мой. Ведь про любовь твою мне может только снится: Она доступна лишь для мира тайных грез, Когда же настает мгновенье пробудиться — Что остается мне? — тоска и горечь слез. Скорей же усыпи меня, сомкни мне очи И душу услади отрадным сном, Морфей! О! если будет он похож на сон той ночи — Какое счастие опять в душе моей! Нет, не сдвигай бровей сурово так и строго! Нет, не завидуй мне, перл счастья моего! Когда во сне моем виновен я так много — Знай: искупаю я страданьями его. Пусть он меня дарит твоей улыбкой нежной — Не думай, что за то нет в мире казни мне: За те мгновения блаженства — неизбежно Я пробуждением наказан уж вполне.

¹⁸⁰⁶

К Мэри, при получении ее портрета

Твоей красы здесь отблеск смутный — Хотя художник мастер был — Из сердца гонит страх минутный, Велит, чтоб верил я и жил. Для золотых кудрей, волною Над белым вьющимся челом, Для щечек, созданных красою, Для уст, — я стал красы рабом. Твой взор — о нет! Лазурно-влажный Блеск этих ласковых очей Попытке мастера отважной Недостижим в красе саоей. Я вижу цвет их несравненный, Но где тот луч, что, неги полн, Мне в них сиял мечтой блаженной, Как свет луны в лазури волн?