Избранные творения в двух томах. Том 1

Святитель Игнатий

Упомянутый выше юноша, услышав ответ от Господа, что для спасения нужно жительство по заповедям Божиим, сказал: Вся сия сохраних от юности моея: что есмь еще не докончал? Рече ему Иисус: Аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое и даждь нищим: и имети имаши сокровище на небеси: и гряди вслед Meне, взем крест ²⁵⁸. Спасение возможно при сохранении имения, в жизни посреди мира; для снискания совершенства требуется предварительное отрешение от мира. Спасение необходимо для всех; снискание совершенства предоставлено произволяющим. Образец христианского совершенства мы видим в святых апостолах, как засвидетельствовал о себе и о них святой апостол Павел, сказав: Елицы убо совершеннии, сие да мудрствуем ²⁵⁹, что совершенство христианское, будучи жительством в Боге, есть бесконечное поприще преуспеяния, как бесконечен Бог ²⁶⁰. «Это совершенное, несовершающееся совершенство совершенных, как поведал мне некто вкусивший его, – говорит святой Иоанн Лествичник, – столько освещает ум и отвергает его от всего вещественного, что по вступлении в сие небесное пристанище по большей части из жизни по плоти возносит, приведши в состояние исступления, на небо к видению (и там содержит). Об этом говорит негде познавший, может быть, из опыта, яко Божии державнии земли зело вознесошася ²⁶¹». Об этом сказал восхищенный до третьего неба и оставшийся жить там сердечными чувствованиями и помышлениями: наше житие на небесех есть ²⁶². Совершенство состоит в явном причастии Святаго Духа, Который, вселившись в христианина, переносит все желания его и все размышление в вечность. Такое состояние души своей исповедал святой Давид, засвидетельствовавший о себе: Дух Господень глагола во мне, и слова Его на языце моем ²⁶³. От действия Святаго Духа мог сказать Давид: Коль возлюбленна селения твоя, Господи сил. Желает и скончавается душа моя во дворы Господни: сердце мое и плоть моя возрадовастася о Боге живе ²⁶⁴. Имже образом желает елень на источники водныя: сице желает душа моя к Тебе, Боже. Возжада душа моя к Богу крепкому, живому: когда прииду и явлюся лицу Божию ²⁶⁵. Увы мне, яко пришельствие мое продолжися! ²⁶⁶. Неестест венно человеку в обыкновенном его состоянии такое пламенное желание преселения в вечность: оно свойственно лишь мужу духоносному, как и духоносный Павел сказал о себе: Мне еже жити, Христос; и еже умрети, приобретение есть. Желание имый разрешитися и со Христом быти ²⁶⁷. «Купец, – говорит святой Исаак Сирский, – когда исполнится предприятие его и получится следующая ему часть корысти, спешит возвратиться в дом свой. И монах, доколе не совершено поприще делания его, не хочет разлучиться с телом. Когда же ощутит в душе своей, что поприще им совершено и он получил залог, тогда начинает желать будущего

века… Ум, обретший премудрость Духа, подобен человеку, нашедшему корабль на море. Когда он поместится в этот корабль, то немедленно уплывает в нем из моря мира преходящего и приплывает в остров, принадлежащий будущему веку. Ощущение будущаго века в сем мире подобно малому острову на море: приставший к этому острову уже не будет более трудиться в волнах мечтаний сего века». Преподобный Макарий Великий живописует христианское совершенство следующими чертами: «Надобно человеку, так сказать, пройти двенадцать ступеней и потом достигнуть совершенства. Если кто достиг сей степени, то и пришел в совершенство. Опять, когда благодать начнет действовать слабее, он сходит с одной ступени и стоит на одиннадцатой. Иной, богатый и обилующий благодатию, всегда, день и ночь, стоит на степени совершенства, будучи свободен и чист от всего, всегда увлеченным и восхищенным в горняя. Если б это сверхъестественное состояние, явленное ныне человеку, изведанное им на самом опыте, всегда ему сопребывало, то он не мог бы ни принять на себя служения Слову, ни понести каких-либо трудов, ни слышать что, ни в нужных случаях позаботиться о себе или о наступающем дне, а сидел бы в одном углу восхищенным и как бы упоенным. По этой причине полная мера совершенства не дана человеку, чтоб он мог иметь попечение о братии и упражняться в служении Слова. Но стена уже разрушена и смерть побеждена. Это должно понимать так: как в каком-либо месте, при возжженной и светящей в нем свече, может находиться и некоторая мрачная сила и густой воздух потемнять его, так и при духовном свете находится некоторое покрывало. По сей причине находящийся в этом свете человек исповедует себя еще не совсем совершенным и свободным от греха. Разрушилась, так сказать, и разорилась отделявшая стена, но только отчасти, а не совсем и навсегда, потому что благодать иногда сильнее наставляет и укрепляет человека, а иногда как бы слабеет и уменьшается, сообразуясь с пользою человека. Кто достиг в сей жизни совершенной степени и самым опытом узнал будущий век? Я еще не видел ни одного человека, который бы вполне достиг христианского совершенства, вполне был свободен от всякого порока. Хотя и упокоевается кто в благодати, постигает тайны и откровения, вкушает неизреченную сладость благодати, однако при всем том и грех в нем обитает… Я еще не видел никого совершенно свободным; ибо и я отчасти восходил некогда до той степени и узнал, что нет ни одного человека (вполне) совершенного». По сей-то причине, как мы видели, святой Иоанн Лествичник, а подобно ему и многие святые Отцы, назвали человеческое совершенство в христианстве несовершенным совершенством, как и святой апостол Павел сказал: Не уже достигох или уже совершихся: гоню же, аще и постигну, о нем же и постижен бых от Христа Иисуса. Братие! аз себе не у помышляю достигша; едино же, задняя забывая, в передняя же простираяся, со усердием гоню к почести вышняго звания Божия – христианского совершенства – о Христе Иисусе ²⁶⁸.

Христианское совершенство есть дар Божий, а не плод человеческого труда и подвига; подвигом доказывается только действительность и искренность желания получить дар; подвигом, который обуздывает и укрощает страсти, естество человеческое соделывается способным и предуготовляется к принятию дара. От человека зависит очистить и украсить, и то с помощию Божиею, обитель в себе для Бога; пришествие Богу в эту обитель зависит единственно от Божия благоволения ²⁶⁹.

Нестяжание и отречение от мира есть необходимое условие к достижению совершенства. Ум и сердце должны быть всецело устремлены к Богу; все препятствия, все поводы к развлечению должны быть устранены; всяк от вас, сказал Господь, иже не отречется всего своего имения, не может быть Мой ученик ²⁷⁰. Упование на тленное имущество должно быть заменено упованием на Бога, а самое имущество – обетованием Бога, Который сказал: не пецытися глаголюще: что ямы, или что пием, или чим одеждемся? Всех бо сих языцы ищут: весть бо Отец ваш Небесный, яко требуете сих всех. Ищите же прежде Царствия Божия и правды его, и сия вся приложатся вам ²⁷¹. Посреди всех лишений, посреди трудного положения, в которое повидимому приводит себя христианин, отказавшийся от имения и от всех преимуществ, доставляемых миром, он, содействующею ему Божию благодатию, поставляется в самое удовлетворительное положение, какого мир никогда не может дать своим служителям. Это положение изображено святым апостолом Павлом так: Во всем представляюще себе якоже Божия слуги, в терпении мнозе, в скорбех, в бедах, в теснотах, в ранах, в темницах, в нестроениих, в трудех, во бдениих, в пощениих, во очищении, в разуме, в долготерпении, в благости, в Дусе Святе, в любви нелицемерне, в словеси истины, в силе Божией, оружии правды десными и шуими славою и безчестием, гаждением и благохвалением: яко лестцы, и истинни: яко незнаеми, и познаваеми: яко умирающе, и се, живы есмы: яко наказуеми, а не умерщвляеми: яко скорбяще, присно же радующеся: яко нищи, а многи богатяще: яко ничтоже имуще, а вся содержаще ²⁷². В таком положении были все святые апостолы, все оставившие и шедшие вслед Господа ²⁷³. Они не имели вещественного имущества, но всему миру, утопавшему в погибели, доставили неоцененное духовное богатство – богопознание и спасение. Они не имели вещественного имущества но вселенная им принадлежала: во всякий город, во всякое селение, куда они ни приходили, приготовлены им были Промыслом Божиим и помещение, и содержание, и елицы из уверовавших во Христа господие селом или домовом бяху, продающе приношаху цены продаемых и полагаху при ногах Апостол ²⁷⁴. В таком положении были все святые мученики. Пред вступлением в подвиг обыкновенно они давали свободу рабам, а имущество раздавали нищим ²⁷⁵. Разорвав все связи с миром, они совлекали с себя самую одежду – тело, в беззакониях зачатую, облекались в одежду Святаго Духа, в Самого Господа нашего Иисуса Христа, претворяли свою одежду – тело, из плотской в духовную, из тленной в нетленную, из греховной в святую, из земной в небесную. Страдания святых мучеников имели особенный характер: они страдали не как чада ветхого Адама – как члены Христа. Святая мученица Фелицитата была беременною в то время, как ее, за твердое исповедание веры, заключили в мрачную и душную темницу. В темнице она разрешилась. Во время родов, которые были трудны, Фелицитата не могла удерживаться от воплей. По этому поводу один из тюремных стражей сказал ей: «Ты так кричишь теперь; что ж с тобою будет, когда тебя предадут зверям на снедение?» Она отвечала: «Теперь страдаю я; но тогда Другой во мне будет страдать за меня, потому что я страдаю за Него». Мученичество отнюдь не было изобретением человеческим или последствием одного человеческого произволения: оно было даром Божиим человечеству, и потому было сверхъестест венно, как и святой апостол Павел сказал: Вам даровася еже о Христе, не токмо еже в Него веровати, но и еже по Нем страдати ²⁷⁶. Подобно мученичеству и монашество есть дар Божий. Монашество есть подвиг вышеестественный. Оно есть тоже мученичество в сущности своей, лишь для поверхностного невежественного взгляда представляясь чем-то иным, неопределенным. Подобно мученичеству, монашество требует, чтоб ему предшествовало отречение от мира. Как подвиг мученичества начинается различными терзаниями тела, а совершается смертию его, так и подвиг монашества начинается отсечением своей воли и своих разумений, отречением от плотского наслаждения, а совершается умерщвлением души и тела для греха, оживлением их для Бога. Встав против греха до смерти, купив победу над ним непощадением тела в усиленных, сверхъестественных подвигах, многие иноки с величайшей удобностию перешли от подвига иноческого к подвигу мученическому по сродству между собой этих двух подвигов, заключающихся в отречении от мира и от себя. Как подвиг мученичества непонятен для гордого, служащего тлению мира, представляется для него буйством, так непонятен и странен для него подвиг монашества. Мученики по мере совершения подвига начинали обнаруживать обилие благодатных даров; точно так и в иноках благодать Божия открывала свое действие по умерщвлении их для греха, усиливала это действие по мере того, как усиливалась в иноках их святая мертвость. Подвиг всякого инока – сверхъестественен: он непременно должен быть сопряжен с победою скотоподобного свойства телесного, соделавшегося по падении принадлежностию каждого человека. Подвиг некоторых святых иноков кажется более непостижимым по сверхъестественности своей, нежели даже подвиг мучеников. В этом можно убедиться, прочитав жития преподобных Марка Фраческого, Онуфрия Великого, Марии Египетской и других. Отчего мученичество и монашество представляются сумасбродством и нелепостию для рабов греха и мира? Очевидно: оттого, что они признают добром одно добро падшего естества, а христианства не знают и не понимают.

Для достижения совершенства, вслед за истощанием имения на нищих, необходимо взять крест свой ²⁷⁷. Оставлению имения должно последовать отвержение от самого себя, в чем и заключается принятие креста, или произвольное и постоянное подчинение скорбям двоякого рода, из которых составляется крест, как бы из двух древ, соединенных между собою и пресекающих друг друга. Одни из этих скорбей попущаются Промыслом Божиим к нашему душевному созиданию, а другие мы должны возлагать произвольно сами на себя для обуздания и умерщвления страстей своих, для умерщвления в себе своего падшего естества. О скорбях, попущаемых нам Промыслом Божиим, говорит святой апостол Павел: Егоже любит Господь, наказует: биет же есякаго сына, егоже приемлет. Аще наказание терпите, яко сыновом обретается вам Бог: который бо есть сын, егоже не наказует отец. Аще же без наказания есте, емуже причастницы быша вси (истинные служители Божии): убо прелюбодейчищи есте, а не сынове. К сим, плоти нашей отцы имехом наказатели, и срамляхомся: не много ли паче повинемся Отцу духовом, и живи будем? ²⁷⁸ Святой апостол Петр возводит к духовному разумению скорбей и утешает подвергшихся им следующим образом: Возлюбленные! Огненнаго искушения, для испытания вам посылаемаго, не чуждайтесь, как приключения для вас страннаго. Но так как вы участвуете в Христовых страданиях, радуйтесь, да и в явление славы Его возрадуетесь и восторжествуете. Если за имя Христово злословят вас: то вы блаженны. Ибо Дух славы и силы, Дух Божий на вас почивает. Теми он хулится, а вами прославляется. Только бы кто из вас не пострадал как убийца, как тать, или злодей, или как мятежник. А если как христианин, то не стыдись, но прославляй Бога за такую участь. Ибо время начаться суду с дома Божия. Если же прежде с нас начнется: то какой конец непокоряющимся Евангелию Божию? Если праведник едва спасется: то нечестивый и грешный где явится? Итак, страждущие по воле Бо жией, Ему, как верному Создателю, да предают души свои, делая добро ²⁷⁹. По наставлению Апостола Павла, попускаемые Промыслом скорби должно принимать с величайшею покорностию Богу, как и апостол принимал попущенные ему искушения: благоволю, говорил он, в немощех, в досаждениих, в бедах, в изгнанниих, в теснотах, по Христе ²⁸⁰. По наставлению святого апостола Петра, при нашествии скорбей должно предаваться всесвятой воле Божией и с особенною трезвенностию, твердо держаться Заповедей Божиих, от которых враг старается во время скорби отторгнуть помыслами печали, безнадежия, ропота, гнева, хулы. Всю печаль нашу возвергнем на Бога, яко Той печется о нас ²⁸¹. Подобает нам иметь всякую радость, т. е. величайшую радость, егда во искушения впадаем различна ²⁸²: искушения суть признак призвания нас Богом, признак избрания, признак усыновления. Из среды их будем возносить славословие Богу, как возносил его праведный, многострадальный Иов из среды разнообразных бедствий отвсюду окруживших его ²⁸³. Из среды их будем приносить благодарение Богу, исполняющее сердце благодарящего духовным утешением и силою терпения, благодарение, заповеданное Самим Богом. О всем благодарите, завещавает апостол: сия бо есть воля Божия о Христе Иисусе в вас ²⁸⁴. Говорит святой Петр Дамаскин: «Как чадолюбивые родители, будучи побуждаемы любовию, с угрозами обращают к благоразумному поведению детей своих, позволивших себе поведение безрассудное? Так и Бог попущает искушения, как жезл, обращающий достойных от диавольского злосветия. Иже щадит жезл свой, ненавидит сына своего: любяй же наказует прилежно ²⁸⁵. Лучше терпением находящих (попускаемых искушений) прибегать к Богу, нежели из страха бедствий подвергаться отпадению, впадать в руки диавола и навлечь на себя вечное отпадение и муку с ним. Одно из двух непременно предлежит нам: или мы должны претерпеть первое, временное, или подвергнуться второму, вечному. Праведников не прикасаются ни те, ни другие бедствия, потому что они, любя события, представляющиеся нам несчастиями, радуются им лобызая искушения, как находки и время для приобретения духовной корысти, пребывают неуязв ленными. Не умирает тот, в кого ударила стрела, но не поразила его; погибает тот, кому она нанесет смертельную рану. Повредила ли напасть Иову? Напротив того, не увенчала ли его? Привели ли в ужас апостолов и мучеников муки? Они радовались, говорит Писание, яко за имя Господа Иисуса сподобишася безчестие прияти ²⁸⁶. Победитель чем более бывает борим, тем больших сподобляется венцев, тем большую от этого ощущает радость. Когда он услышит голос трубы, то не приходит в страх, как бы от голоса, возвещающего заколение; напротив того, веселится, как о предвещании венца и воздаяния. Ничто не доставляет победы столько беструдной, как мужество с извещенною верою! Ничто не навлекает с такою удобностию побеждения, как самолюбие и боязнь, рождающиеся от неверия». Господь обетовал скорби последователям Своим на все время земного странствия их, обетовал земную жизнь, подобную Своей, п роведенной в лишениях и гонениях; но вместе заповедал им мужество и благонадежие. «Аще мир вас ненавидит, – сказал Он им, – ведите, яко Мене прежде вас возненавиде. Аще от мира бысте были, мир убо свое любил бы: яко же от мира несте, но Аз избрах вы от мира, сего ради ненавидит вас мир ²⁸⁷. В мире скорбни будете, но дерзайте, яко Аз победих мир ²⁸⁸ – никакая скорбь, никакое искушение не возмогут ни одолеть, ни сокрушить вас, если вы будете веровать в Меня и пребывать во Мне исполнением Моих заповедей». Верен Бог, говорил апостол, Иже не оставит вас искуситися паче еже можете, но сотворит со искушением и избытие яко возмощи вам понести ²⁸⁹. Также и в другом месте Писания Святый Дух свидетельствует: Многи скорби праведным, и от всех их избавит я Господь. Хранит Господь вся кости их, и ни едина от них сокрушится ²⁹⁰. Поверим обетованию Божию, не устрашимся волнующегося моря скорбей и благополучно преплывем его, держимые невидимою, но всесильною десницею Божиею.

Другая часть креста составляется из произвольных подвигов духовных, установленных и заповеданных Богом, которыми обуздываются греховные пожелания тела, а следовательно и души. О них святой апостол Павел сказал: умерщвляю тело мое и порабощаю, да не како иным проповедуя, сам неключим буду ²⁹¹; а святой апостол Петр: Христу пострадавшу за ны плотию, и вы в ту же мысль вооружитеся: зане пострадавый плотию, преста от греха ²⁹². Иже Христовы суть плоть распяша со страстъми и похотьми ²⁹³: плоть, не распятая, а утучняемая и утешаемая обильным питанием, наслаждением и упокоением, не может не сочувствовать греху, не услаждаться им, не может не быть чуждою и враждебною Христу. Сущая истинная вдовица и уединенна, т. е. истинно отрекшийся от мира, умерший для него, отделившийся от всех и от всего для служения Богу; уповает на Бога и пребывает в молитвах и молениях день и ночь: питающаяся же пространно, несмотря на оставление мира по наружности и на раздаяние имения нищим, жива умерла ²⁹⁴, потому что сеяй в плоть свою, от плоти пожнет истление, а сеяй в Дух, от Духа пожнет живот вечный ²⁹⁵. Необходимо, необходимо для подвижника Христова распятие плоти! Необходимо починиться благому игу подвигов для обуздания скотоподобных стремлений плоти, а не для отъятия у нее здоровья и сил, необходимых для самого подвижничества. «Мы научились быть убийцами страстей, а не тела», – говорит Пимен Великий. Даже для немощных по телу и больных очень вредно нарушение воздержания, усиливающее болезни, не подкрепляющее, а расстраивающее слабого и больного. Благоразумная умеренность особенно способна поддерживать и сохранять телесные силы и здоровье, и в людях крепкого сложения, и в людях сложения слабого, болезненного.

По раздаянии имения нищим и по расторжении связи с миром первым делом для подвижника Христова должно быть удаление из среды соблазнов в уединенную иноческую обитель. Таким удалением изглаждаются прежде полученные греховные впечатления и отвращается возможность заражаться новыми впечатлениями. К такому удалению приглашает истинных служителей Бога Сам Святый Дух: Изыдите от среди их, и отлучитеся, глаголет Господь, и нечистот их не прикасайтеся, и Аз прииму вы: и буду вам во Отца, и вы будете Мне в сыны и дщери, глаголет Господь Вседержитель ²⁹⁶. И в самой святой обители необходимо охраняться от знакомства, от хождения по келлиям братии и от принятия их к себе, чтоб душа соделалась способною к посеву на ней Слова Божия, принесла в свое время плод духовный. И вещественная нива приготовляется к обильному хлебородию разрыхлением посредством железных орудий и устранением из нее всех иных произрастаний. Преподобный Симеон Благоговейный заповедал ученику своему, преподобному Симеону Новому Богослову, при вступлении его в монастырь: «Смотри, чадо, если хочешь спастись, то никак не беседуй на церковных последованиях и не ходи по келлиям. Не имей свободного обращения. Храни ум твой, чтоб он не скитался туда и сюда, но чтоб взирал неуклонно на грехи твои и на вечную муку». В келлии должно иметь только самые нужные принадлежности, по возможности простые: к излишним и красивым вещам немедленно является в сердце пристрастие, а ум по поводу их получает наклонность к мечтательности и рассеянности, что очень вредно.

Второй подвиг заключается в умеренном посте. Пост для новопачальных определяется монастырскою трапезою. В трапезе должно потреблять пищу, не дозволяя себе пресыщения, впрочем, столько, чтоб тело было способно к послушаниям; вне трапезы пищу употреблять воспрещается отеческим преданием и монастырским уставом. Те иноки, которых Бог привел к жизни безмолвной и к постоянному упражнению в молитве и богомыслии, должны употреблять пищу однажды в день, не насыщаясь и употребляя все роды яств, дозволенных монашеству, смотря по тому, что послано будет Богом. При такой свободе строго должно наблюдать, чтоб она не дала повода к наслаждению или излишеству. Истинное наслаждение ожидает нас в будущем веке, а здесь, на пути к нему, возбраним себе наслаждение, удовлетворяя единственно естественной нужде, а не страстной прихоти. Уединение и пост – такие сущест венные принадлежности иноческой жизни, что от них иноки получили в древности свое название: монах (monacoj, solitarius, от слов греческого monoj, латинского solus – один) значит уединенный; монахи назывались также и постниками.

Третий подвиг – бдения. Новоначальный инок тогда удовлетворительно упражняется этим подвигом, когда неупустительно присутствует при всех церковных последованиях. Для проводящего безмолвную жизнь подвиг бдения особенно важен. В этот подвиг возводит инока живое памятование, как бы предощущение смерти и последующего за нею нелицеприятного суда Божия. Инок тщится предупредить страшное стояние на этом суде благоговейным и трепетным предстоянием на молитве, как бы пред лицем и взорами Самого Бога. Он надеется испросить и получить здесь прощение грехов, чтоб, по исшествии души из тела, совершить путь от земли к небу без всякого страха; и потому неотступно стоит при дверях милосердия Божия во время келейной уединенной молитвы своей, стучится в эти двери плачем, стучится тяжкими воздыханиями, смиренными словами, исходящими из глубины болезнующего о греховности сердца. По мере того как усиливается духовное ощущение страха Божия, усиливается подвиг бдения. Но сначала нужно принуждать себя к этому подвигу, без которого невозможно получить окончательной и совершенной победы над страстями. Надо прийти в состояние, заповеданное Господом: Да будут чресла ваша препоясана, и светильницы горящии: и вы подобни человеком, чающим Господа своего, когда возвратится от брака, да пришеду и толкнувшу, абие отверзут Ему. Блажени раби тии, ихже пришед Господь обрящет бдящих. Аминь, глаголю вам, яко препояшется и посадит их, и минув, послужит им. И аще приидет во вторую стражу, и в третию стражу приидет, и обрящет их тако, блажени раби тии. Се же ведите, яко аще бы ведал господин храмины, в кий час тать приидет, бдел убо бы, и не бы дал подкопати дому своего. И вы убо будите готовы: яко в онь же час не мните, Сын Человеческий приидет ²⁹⁷. Такое состояние доставляется ощущением страха Божия. Пришедшие в него начинают жить на земле, как путешественники в гостинице, ожидая ежечасно выхода из нее. Время земной жизни сокращается пред их взорами, когда пред ними откроется необъемлемая, величественная вечность. Мысль, что они могут быть призваны Господом неожиданно, содержит их в непрестанном бодрствовании, на непрестанной страже от греха, непрестанно наветующего. Ночи проводят они подобно дням, приемля сна только по необходимой нужде, никак не попуская себе глубоко погружаться в него и разнеживаться им. На жесткие ложи свои они ложатся одетые и препоясанные, чтоб тотчас воспрянуть при требовании нужды. Подвиг бдения должен соответствовать телесным силам человека. Он, как и уединение и пост, усиливается при постепенном переходе подвижника из плотского и душевного состояния в духовное или благодатное. Духовный человек хотя бы и немощен был по телу, выдерживает несравненно больший подвиг, нежели к какому способен человек плотский и душевный. Первый возбуждается к подвигу Божественною благодатию и встречает менее препятствий от своего тела, обыкновенно отлагающего при вступлении в такое состояние значительную часть своей дебелости.

Для составления видимого креста необходимо нужны два бруса в поперечном со единении между собою; так и для составления невидимого креста необходимы и скорби произвольные – подвиги, содержащие тело в распятии, и скорби извне, обуздывающие и смиряющие дух человека, постоянно расположенный к гордости по причине повреждения падением. Из совокупности этих скорбей составляется тот крест, который заповедано нам взять на себя и последовать Христу, без которого последование Христу невозможно. Не распявшие плоти своей, не обуздавшие в ней греховных вожделений и стремлений, увлекающиеся сладострастными ощущениями и помыслами не могут быть в общении со Христом, состоя посредством услаждения и увлечения грехом в общении с сатаною. Сущии во плоти, сказал святой апостол Павел, т. е. проводящие плотскую жизнь, живущие в свое тело, изобильно питающие его, упокоивающие, нежащие, Богу угодити не могут ²⁹⁸. Сущии по плоти, плотская мудрствуют ²⁹⁹, т. е. проводящие плотскую жизнь непременно имеют плотский образ мыслей, не помнят и не заботятся о вечности, имеют ложное завещание к земной жизни, признавая ее бесконечною и действуя единственно для нее, высоко ценят земные преходящие положения и преимущества, не могут усвоить себе Нового Завета, не могут отвергнуть падшего естества, развивают его, уважают его достоинства и преуспеяние. Мудрование плотское смерть есть, мудрование плотское вражда на Бога: закону бо Божию не покоряется, ниже бо может покориться ³⁰⁰. Несвойственна, невозможна ему эта святая покорность. Никакой пользы не принесет нам оставление имущества и мира, удаление в монастырь, если мы будем угождать прихотливым пожеланиям нашей плоти, если не возведем ее на крест, лишив ее излишеств и наслаждений, предоставив одно необходимое к существованию. Первоначальная заповедь, данная Богом человечеству, была заповедь о посте. Она дана в раю, подтверждена в Евангелии. При нарушении ее святой рай не мог предохранить от погибели; при нарушении ее не может предохранить нас от погибели искупление, дарованное нам Богочеловеком. Мнози ходят, говорит апостол Павел, т. е. проводят земную жизнь, ихже многажды глаголах вам, ныне же и плача глаголю, враги Креста Христова, имже кончина погибель, имже Бог чрево, и слава в студе их, иже земная мудрствуют ³⁰¹. Апостол, говоря это христианам, умолял их подражать его жительству ³⁰², которое он совершал в труде и подвизе, в бдениих множицею, в алчбе и жажде, в пощениих многащи, в зиме и наготе ³⁰³. Пост есть основание всех иноческих подвигов; без него невозможно ни сохранить уединения, ни обуздать языка, ни проводить трезвенной, внимательной жизни, ни преуспеть в молитве и бдении, ни стяжать воспоминания о смерти, ни узреть множества согрешений и немощей своих. Инок, небрегущий о посте, колеблет все здание добродетелей своих: не устоять этому зданию, если здатель не опомнится и не позаботится благовременно об укреплении основания. Святой Иоанн Лествичник говорит: «Начальник бесов – падший денница, и начало страстей – объядение. Не вводи себя в обман! Ты не освободишься от фараона и не узришь горней Пасхи, если не будешь постоянно вкушать горького зелия и опресноков. Горькое зелие – понуждение к посту и труд, а опресноки – ненапыщенное мудрование. Да совокупится с жизнею твоею слово сказавшего: Аз же, внегда стужаху ми демоны, облачахся во вретище, и смирях постом душу мою, и молитва моя в недро мое углублялась ³⁰⁴. Если ты дал обет Христу идти тесным и узким путем, то утесняй чрево твое. Упокоивая и расширяя его, ты нарушаешь этот обет. Будь внимателен и услышь говорящего: пространен и широк путь чревоугодия, вводяй в пагубу блуда, и мнози суть входящии им. Что узкая врата и тесный путь поста, вводяй в живот чистоты, и мало их есть, иже входят им». Что значит последовать Христу ³⁰⁵ по раздаянии имения и принятии на себя креста? Последовать Христу значит проводить земную жизнь единственно для неба, подобно тому как проводил Свою земную жизнь Богочеловек. Живущие благочестно посреди мира по Евангельским заповедям уподобляются уже благими нравами и настроением душевным Сыну Божию; но отрекшиеся от мира, распявшие плоть свою подвижничеством, привлекшие в себя благодать Святаго Духа по причине умерщвления плоти для греха ³⁰⁶ стяжавают особенное сходство с Богочеловеком. Они Духом Божиим водятся, и суть сынове Божии ³⁰⁷, по благодати, образовав себя по образу Небесного Человека, второго Человека, Богочеловека ³⁰⁸. Не буква, не поверхностное познание по букве, не имеющее никакого значения пред Богом, свидетельствует им, что они – чада Божии; свидетельствует это Сам Всесвятый Божий Дух, вселившись в них ощутительно для них и соединившись с их духом ³⁰⁹. Аще чада, то и наследницы: наследницы убо Богу, снаследницы же Христу ³¹⁰.

Откуда могла возникнуть такая слава для бедной, падшей твари – человеков? Из живой веры во Христа, Бога, Создателя, и Спасителя нашего, из живой веры, научившей избранных Божиих не только сердцем признать Искупителя, но исповедать самою жизнию, отречением от мира, приятием сугубого креста, составляемого из скорбей вольных и невольных, и точнейшим исполнением воли Божией, благой, и угодной, и совершенной ³¹¹. Понеже с Ним страждем, говорит апостол всему лику подвижников Христовых, да и с Ним прославимся ³¹². Сравнив вечную, небесную славу, уготованную страдальцам о Христе, изведанную апостолом опытно, с кратковременными скорбями, которыми она приобретается, святой Павел говорит: Непщую, яко недостойны страсти нынешняго времени к хотящей славе явитися в нас ³¹³. Ничего не значат эти скорби! Наш Всемогущий и Всеблагий Подвигоположник вложил в самые скорби толикое духовное утешение, что скорби ради Христа уже собою составляют источник радости. «Телесные сии мучения, – сказал великомученик Евстратий о претерпенных им сверхъестественных страданиях в предсмертной молитве своей к Богу, – суть веселия рабам Твоим». Точно такое же свойство заключают в себе и скорби иноческие: в недре их истекает и кипит источник духовной сладости и радости, начаток во времени блаженства в вечности. Крест – оружие победы, почетное знамение христианина: мне же, говорит апостол, да не будет хвалитися, токмо о кресте Господа нашего Иисуса Христа, имже мне мир распяся, и аз миру ³¹⁴.

Достойна глубокого рассматривания и удивления связь между телом и духом человеческим. Образ мыслей человека, его сердечные чувствования много зависят от того состояния, в котором находится его тело. «При утеснении чрева, – заметил святой Иоанн Лествичник, – смиряется сердце; когда же чрево удовлетворяется, тогда помыслы заражаются превозношением». «Душа иначе не может прийти в смирение, – сказал Пимен Великий, – как умалением пищи для тела». Настоятель некоторого общежития спросил у Великого: «Почему я не ощущаю в себе страха Божия?» «Как ощущать тебе страх Божий, – отвечал Великий, – когда чрево твое начинено пирогами и сырами?» При насыщении тела сердце наше не может не порождать блудных ощущений, а ум – блудных помыслов и мечтаний, которые силою своею и увлекательностию способны изменить самое решительное благое произволение, склонить его к услаждению грехом; потому-то святой Иоанн Лествичник сказал: «Угождающий своему чреву и вместе желающий победить духа блудного подобен погашающему пожар маслом». Святой Исаак Сирский говорит: «Возлюби убогие одежды, чтоб уничижить прозябающие в тебе помышления: высокомудрие, говорю, сердца. Любящий блеск не может стяжать смиренных помышлений, потому что сердце внутри напечатлевается соответственно внешнему образу». Святой апостол Павел, исчисляя дела плотские, наименовал между ними вражды, рвения, завиды, ярости, распри, соблазны, ереси – недостатки собственно духа человеческого. По какой причине? По той, что эти виды грехов обличают плотское мудрование человека, а плотским мудрованием обличается жительство по плоти, отвержение Креста Христова. Из церковной истории видим, что таковы были все ересиархи.