Избранные
Шрифт:
«С другой стороны, – подумала она, – Джун было бы полезно хотя бы раз в жизни сказать что-нибудь хорошее и мотивирующее».
Слоан сидела с телефоном в руках. Солнце уже садилось, и на противоположной стороне улицы зажглись ослепительно голубые волшебные огни. Она чувствовала себя зажато, как будто стены комнаты сомкнулись вокруг нее. Но она знала, если он сделает ей предложение, она ответит «да», потому что это единственное разумное, что можно сделать в этой ситуации. Они поженятся, он будет заботиться о ней, а она будет изо всех сил стараться стать для него хорошей женой.
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО
ТЕМА: НЕОБЪЯСНИМАЯ КАТАСТРОФА 2005 ГОДА, СТЕНОГРАММА ДОПРОСА СТАРШЕГО ОФИЦЕРА , КОДОВАЯ КЛИЧКА: «БЕРТ»
Офицер С: Пожалуйста, назовите свое имя для официального протокола.
Офицер Г: Меня зовут , но для выполнения этой миссии мне было присвоено кодовое имя «Роберт Робертсон».
Офицер С: Отмечено. Сегодня мы собрались здесь, чтобы получить данные о пополнении команды проекта «Ringer» субъектом 2 – Слоан Эндрюс.
Офицер Г: Правильно. 16 октября я получил уведомление о том, что субъект 2 был идентифицирован, и ее включение в команду должно произойти немедленно.
Офицер С: В отчете указано, что, несмотря на приказ, его исполнение приведено в действие только спустя 24 часа. Можете ли вы объяснить это?
Офицер Г: Да. Я попросил отсрочку на одну неделю, чтобы позволить субъекту 2 присутствовать на похоронах ее отца и брата. Моя просьба была отклонена, но вместо этого мне была предоставлена отсрочка на 24 часа. Я счел это недостаточным, но выполнил приказ и прибыл в дом Эндрюс 18 октября в 15 часов.
Офицер С: Какой показалась вам обстановка в доме Эндрюс?
Офицер Г: Как и ожидалось. Наши разведданные показали, что семья Эндрюс имела относительно низкий социально-экономический статус, поэтому я был готов увидеть ветхое жилье и удручающее состояние района, в котором оно находилось.
Офицер С: Вы установили контакт с объектом 2 непосредственно по прибытии?
Офицер Г: Она сидела на крыльце. Вид у нее был растрепанный. Я уточнил, как ее зовут, представился своим кодовым именем.
Офицер С: Какой была ее реакция?
Офицер Г: Она ответила: «Похоже, как будто это ваше ненастоящее имя».
Офицер С: Проницательно. Что вы на это ответили?
Офицер Г: Я подтвердил, что это действительно так. Я думал, что смогу завоевать ее доверие, если она почувствует, что я был честен с ней.
Офицер С: Принято к сведению. Продолжайте.
Офицер Г: Я спросил, дома ли мама и могу ли я поговорить с ней. Она выглядела смущенной. Она спросила, что мне нужно, и я ответил, что могу говорить с ней только в присутствии ее матери. Она ответила, что если я буду ждать, пока ее мама «будет присутствовать», то могу прождать очень долго.
Офицер С: Ага.
Офицер Г: В тот момент я счел необходимым отойти от обычной процедуры. Как правило, с субъектами проекта «Ringer» я говорю в присутствии одного из родителей, но это была особая ситуация. Ее отец и брат погибли, мать оказалась недееспособной. Субъект по сути был сиротой. Поэтому я решил поговорить с ней наедине. Я спросил, можно ли мне войти в дом, но она отказалась. Сказала, что не позволит чужому мужчине войти в дом. Так что я просто остался стоять на месте.
Офицер С: С чего вы начали разговор?
Офицер Г: Она снова спросила, кто я такой. Я ответил, что нахожусь в секретном подразделении правительственной организации, детали работы которой раскрывать я не имею права; еще сказал, что приехал к ней из-за пророчества.
Офицер С: Для протокола: офицер имеет в виду Предсказание № 545, в котором говорится о Темном и равных ему, в простонародье известных как «Избранные». Как субъект отреагировал на упоминание о пророчестве?
Офицер Г: Она сказала: «Я не верю в эту чепуху. Я знаю только о том, что могу увидеть и потрогать». Я спросил ее, как она может объяснить то, на что способен Темный. Возможно, это было неуместное замечание, учитывая, что ее брат был убит Темным ранее на этой неделе…
Офицер С: Она расстроилась?
Офицер Г: Наоборот. Она как будто отключилась от всех эмоций. Ноль реакции. И она сказала: «Я не знаю». Я решил, что лучше всего обратиться к ее логике и разуму, и предположил, что ей просто не нравится слово «пророчество». Затем я процитировал закон Ньютона.
Офицер С: Для протокола: в законе Ньютона говорится, что каждому действию есть равное и противоположное противодействие.
Офицер Г: Спасибо за напоминание.
Офицер С: Ну, не все помнят физику.
Офицер Г: Я объяснил, что в пророчестве просто говорится, что для войны с Темным придет равный и противоположный. Другими словами, мы получили список признаков того, кем будет этот человек. С того момента, как опасность вышла далеко за пределы Северной Америки, мы соединили свои усилия с Мексикой и Канадой, чтобы найти избранных. Когда брат Слоан погиб от рук Темного, она стала одной из тех, кто попал в окончательный список.
Офицер С: А вы не стеснялись в выражениях.
Офицер Г: Моя теория заключалась в том, что юная девушка, вынужденная быть настолько независимой из-за низкого уровня ответственности своих родителей, интерпретирует мою прямоту как уважение к ее независимости. И, похоже, я оказался прав. Она слушала меня без какой-либо реакции на то, что я говорю. Также я добавил, что моя задача состоит в подготовке пяти человек для ведения боевых действий, направленных на увеличение шансов человечества на выживание. Она спросила меня: «То есть вы хотите сказать, что я Избранная?», на последнем слове нарисовав пальцем в воздухе вопросительный знак. Я ответил: «И да, и нет. Я говорю тебе, что ты можешь стать той самой Избранной». Я привел некоторые признаки, по которым она соответствовала пророчеству: смерть брата, рождение во время полнолуния, мать, которая носит другую фамилию, редкая группа крови, отрицательная…
Офицер С: Также известные как предварительные признаки идентификации, или ППИ.
Офицер Г: Правильно. Я бы охарактеризовал ее реакцию на это как «недоверчивую». Она спросила, кто сделал это пророчество и почему правительство обращает внимание на, я цитирую, «какого-то сумасшедшего, извергающего из себя стихи». У меня было разрешение раскрыть подробности о ясновидящей. Я сказал, что ее зовут и она была человеком, который неоднократно демонстрировал талант к знаниям, выходящим за пределы нашей способности к познанию мира. Что она сделала 746 предсказаний, и все они осуществились со временем.
Офицер С: Какова была реакция субъекта на это?
Офицер Г: Реакция была странной. Остальные субъекты демонстрировали недоверие, или страх, или даже, в случае субъекта 1, стальную решимость. Но она была первой, кто спросил, а что будет, если она откажется?
Офицер С: Откажется?
Офицер Г: Да, откажется. Откажется воевать с Темным.
Офицер С: [смеется] Вы сказали ей, что у нее не было особого выбора?
Офицер Г: Я считаю, что это было бы неразумно. Она немного напоминала мне бродячую собаку – если ты попытаешься схватить ее, она может укусить тебя. Но если будешь осторожен, то сможешь убедить ее подойти.
Офицер С: Если вы знаете, какой корм она предпочитает.
Офицер Г: Правильно. И я думаю, что в данном случае уважение и стало такой правильной приманкой, если можно так выразиться. Поэтому я сказал: «Я думаю, что если вы откажетесь от этого предложения, то своим решением вы резко уменьшите шанс этого мира на спасение». Я сослался на последствия, не упоминая об ограничениях ее свободы – и в том, и в другом случае результат бы ее не устроил, но я предложил ей выбор.
Офицер С: И это сработало?
Офицер Г: Так точно. Какое-то время она сидела очень тихо. Я редко встречал человека ее возраста, который мог бы сидеть так тихо, не шелохнувшись. Но она просто сказала: «Вот отстой», и сразу начала обсуждать со мной логистику.
Офицер С: Сильно.
Офицер Г: В отличие от того, что вы, офицер С…, вероятно, видели в кино, наши Избранные редко выражаются поэтично. В данном случае, я думаю, она была единственным субъектом, который действительно понимал и осознавал, что ее ждет впереди.
Офицер С: О какой логистике шла речь?
Офицер Г: Обучение, которое ожидало ее в , сборы перед отъездом, когда я вернусь, чтобы забрать ее. Я спросил ее, сколько времени ей понадобится на подготовку к отъезду, и она ответила, что один день. Когда я спросил, не нужно ли ей времени побольше, чтобы попрощаться с семьей и друзьями, объяснить ситуацию своей матери, она ответила, что это не займет много времени. «Если ты не заметил, я здесь совсем одна», – кажется, сказала она.
Офицер С: Она не думала о том, что мать будет возражать, если ее ребенка для борьбы с Темным заберет правительственное агентство, о котором она никогда не слышала?
Офицер Г: Нет, она об этом не думала, и, судя по всему, она была права. Когда я вернулся на следующий день, она сидела на том же месте с рюкзаком и старой картонной офисной коробкой.
Офицер С: Скажу вам честно, я бы на нее деньги не поставил, я делаю ставку на субъекта номер четыре.
Офицер Г: Давайте будем надеяться, что хотя бы один из них окажется Тем самым Избранным.
5
Слоан сунула в рот еще один кусочек спанакопиты [1] . Она стояла с Эстер за одной из стоек возле буфетных столов в бальном зале, где проходил гала-концерт «Десятилетие мира». Они склонили головы друг к другу, словно вели серьезный разговор. Только так они могли хоть как-то отвоевать себе немного времени и пространства, для того чтобы спокойно поесть. Быть одной из Избранных на Празднике мира было все равно что быть невестой на свадьбе.
1
Греческий слоеный пирог со шпинатом. – Здесь и далее прим. пер.
Они находились в большом бальном зале отеля «The Drake». Пространство, окружавшее их, было бело-золотым – белый мраморный пол с колоннами, украшенными золотой вязью, люстры, отбрасывающие бело-золотой свет на все вокруг. Вдоль одной стены от пола до потолка тянулись окна, из которых открывался вид на изгиб шоссе Лейк Шор Драйв, на огни домов вдоль него и на темную полосу ночного озера Мичиган.
Вокруг них стояли мужчины в смокингах и женщины в платьях, образуя небольшие группы, держа за ножки бокалы с шампанским. Слоан встретилась взглядом с одним из них и тут же отвернулась, не желая никакого общения.
– Ты все время морщишься, – сказала ей Эстер.
– Сегодня утром я поранила бритвой себе подмышки, и поэтому когда потею, ощущения такие, как будто на рану соль сыпят, – ответила Слоан. Капелька пота только что скатилась по царапине на подмышке, и это ей совершенно не понравилось.
Эстер поморщилась:
– Хуже не бывает.
Эстер была одета невероятно – искусно плиссированная ткань была задрапирована так, что снять с себя платье приглушенного мятного цвета смогла бы только она. Ее волосы были собраны в простой и естественный узел. Как обычно, на ней был толстый слой макияжа, но сегодня он подходил к случаю – ее глаза были обрамлены серыми тенями для век, как будто на каждом из них осело облачко дыма.
– Я скучаю по Чикаго, – сказала Эстер. Она выковыривала вилкой оливки из салата с пастой, пытаясь нацепить их все одновременно. Эстер пристально смотрела на свою тарелку и таким образом поддерживала их полную маскировку: когда ты смотришь вниз, люди думают, что ты плачешь, и избегают общения с тобой. В сочетании с убийственным взглядом Слоан эта тактика поведения помогала им оставаться в безопасности еще по крайней мере пару минут.
– Как мама? – спросила Слоан.
– Неважно, – ответила Эстер. – Ее онколог говорит, что тут уже вряд ли что-нибудь можно сделать, кроме того, что… не стоит ничего откладывать на потом.
– Мне очень жаль, Эсси, – сказала Слоан. – Могла бы я сказать тебе сейчас что-нибудь проникновенное и глубокое, но… это отстой.
Казалось несправедливым, что они смогли спасти мир, уничтожив существо высшего зла с помощью магии, но они все еще не могут защитить свои семьи от мирских опасностей. Для человечества они были Избранными, Спасителями, Героями, но рак уравнял их всех.
– Лучше быть честной, чем проникновенной, – произнесла отстраненно Эстер.
За плечом у Эстер Слоан заметила подтянутого молодого человека в смокинге и синем галстуке-бабочке, который с интересом разглядывал подругу. Слоан прищурилась и, когда он встретился с ней взглядом, покачала головой. Он отодвинулся.
– Мы тоже по тебе очень скучаем, – сказала Слоан. – Как бы мы ни ворчали и ни нудели.
– О, мы ворчим и нудим? – Эстер приподняла одну бровь. – Сло, всю дорогу из Калифорнии я наблюдаю, как из тебя выходит все твое дерьмо. Что с тобой происходит в последнее время?
Слоан искоса взглянула на нее. Она подумала о том, чтобы снова позвать мужчину в синей бабочке, чтобы он отвлек Эстер от этого разговора.
– И не думай, что испепелишь меня взглядом и я поведусь на это, – сказала Эстер. – Я тебе вопрос задала.
Они всегда вели с Эстер разговоры в подобном стиле. Общались друг с другом, как два барана, упираясь рогами, пока не начинался скандал. Но это было честно по отношению друг к другу, они не тратили время впустую. Если Эстер о чем-то думала, она прямо говорила об этом, и собеседнику не надо было играть в угадайку.
– Я сделала запрос и получила кое-какие документы от правительства, – ответила Слоан. – Прочитала, и у меня будто… глаза открылись.
– Знаешь, – сказала Эстер. – В некоторых случаях бывает полезно, когда они остаются закрытыми.
И хлебнула шампанского.
– Ок, давай вытаскивай шпинат, застрявший у тебя в зубах, а то у меня есть подозрение, что сейчас Мэтт обратит на тебя всеобщее внимание.
Конечно же музыканты в углу перестали играть на виолончелях и скрипках и… был ли это контрабас? Все взгляды устремились в дальний конец зала, где в своем безупречном смокинге с золотой бабочкой, широко улыбаясь, стоял Мэтт. Он постучал ножом для масла по бокалу шампанского, прося тишины.
– Прошу вашего внимания! – Его голос прогремел в пространстве. Капитан Мэтт, так они звали его, когда он таким же голосом отдавал команды во время их битвы с Темным. Никто, кроме него, не смог бы повести их за собой, других они просто не услышали бы из-за шума Слива.