Издержки дипломатии
Шрифт:
– Несравненная cэла Ярая, - учтиво поклонился он, пряча улыбку в уголках губ, по эльфийскому обычаю поцеловал кончики пальцев.
По старому обычаю, сейчас у них принято жать руки всем, независимо от пола. Но Бель тот еще ловелас, плевать он хотел на такие мелочи. То есть он плевать хотел, а я каждый раз лихорадочно вспоминаю, всё ли у меня в порядке с ногтями. Зараза ушастая. Но обаятельная, тут не поспоришь.
Эльфы вообще-то красивы абсолютно все. Некрасивый эльф – это оксюморон, у них всегда очень гармоничные лица и красивые движения. Злые языки поговаривают, что это – результат неких воздействий, которые применяются к детям во время взросления, но мне никогда не было интересно, правда это или вымысел. Живём с тем, что имеем.
Так вот, эльфы красивы, но, на мой вкус, для того, чтобы кого-то считать привлекательным, недостаточно скульптурной правильности лица и отработанной одухотворённости взгляда. В красивом сосуде должно быть что-то ещё. Пусть даже яд, он тоже порой завораживает. Берношаль в этом смысле – совершенство. Не только красив, но умён, благороден, интересен и тактичен. Достаточно сказать, что в Кулаб-тане он всегда аккуратно собирает волосы и укладывает их так, что они кажутся короткими. А это непросто, я через это тоже прошла в начале карьеры, так что знаю.
– Какими судьбами в этих краях? – полюбопытствовала я.
Бель аккуратно подхватил меня под локоть, чтобы освободить проход, потом деловито пристроил мою ладонь у себя на предплечье и повлёк куда-то дальше. Я не возражала, совсем уж в дебри не заведёт, а если заведёт – выберусь.
– абочими, - вздохнул он.
– Пытаюсь отыскать своих пропавших туристов и контрактных работников, но, боюсь, шансы найти их живыми очень невелики. От местного правительства помощи немного, но хоть что-то. Может, хоть точный список пропавших удастся подбить! А военные, наши и из анклава… не до того им.
Анклавом эльфы Старого Абалона в приватной беседе называли Новый Абалон. По старой памяти.
– хотя бы предварительный есть? – после короткой паузы всё-таки спросила я.
– Есть, а что?
– Попробую пробить по своим каналам. Если ты, конечно, пообещаешь не задавать вопросов и помалкивать об этом.
– Обещаю, – серьёзно кивнул Бель. – У меня, к сожалению, сейчас нет при себе копии. Я пошлю кого-нибудь и оставлю твоей охране, хорошо?
– Да. Только ничего не обещаю, сами сейчас в подвешенном состоянии, - предупредила я.
– Всё равно. Ты очень обяжешь меня, если хотя бы попытаешься. Где перед эльфом здесь закроют двери, только увидев, орка встретят как дорогого гостя, - он улыбнулся уголками губ. Этот вопрос мы с ним никогда не обсуждали, Берношаль прекрасно понимал причины такого отношения. Но повлиять на политику своей страны не мог – кланом не вышел, - поэтому просто предпочитал хорошо делать свою работу. За что я его отдельно уважала.
– Видел сегодня утром фотографии в газете со вчерашнего торжества. Ты хорошо вышла. Жаль, мне нечего было там делать.
– Что ты рассмотрел в таком формате?
– рассмеялась я.
– Всё, что нужно, - с мягкой улыбкой возразил он. – Остальное – довоображал по памяти. Ваши вечерние наряды – это незабываемое зрелище, особенно на такой роскошной женщине, как ты. Жаль, что по долгу службы я редко могу ими любоваться.
– Женись на орчанке, будешь заниматься этим совершенно законно и в любых количествах, – весело отозвалась я.
– Ты же знаешь, из всего вашего народа – моё сердце принадлежит только тебе. Недосягаемой и прекрасной, словно звезда в небе.
– Болтун! К слову о прекрасных орчанках! – опомнилась я.
– Бель, я же на самом деле очень хотела тебя встретить, так что столкнулись мы неслучайно.
– Продолжай, мне уже нравится, - эльф растерянно приподнял брови.
– Ты нужен мне как мужчина редкого обаяния и благородства, – проговорила мягко, игриво провела кончиками пальцев по его плечу.
– Для тебя – любой каприз, драгоценная, – он поймал мою руку, коснулся губами кончиков пальцев.
– Нужно обаять одну очень упрямую девушку.
– Ты серьёзно? – изумился Берношаль.
– И насколько сильно?
– Да не в этом смысле, - рассмеялась я. – Погоди, мы не туда идём. Поворачиваем, я тебе по дороге расскажу, там ничего сложного.
– Ну я же обещал – любой каприз! – Эльф бросил на меня укоризненный взгляд.
– Согласен даже на сложный.
– На сложный не согласна я.
Про Табибу я рассказала всё честно, включая инцидент с ухом невезучего атташе. Бель посмеялся, признавшись с иронией, что у него и самого порой чешутся руки на некоторых сородичей, так что несдержанность юной орчанки он понимал. Понял и мою идею, и воспринял её с искренним воодушевлением, даже немного поворчал, как я могла называть это одолжением, если это – его священный долг: объяснить травмированному его несознательными сородичами ребёнку, что эльфийская культура и история не ограничиваются горсткой снобов, кровавыми распрями и колониальными зверствами.
Если бы я знала его чуть меньше и чуть хуже, волновалась бы о том, что он завербует девчонку. Но с разведкой Берношаль не сотрудничал – ни родного Старого Абалона, ни какой-то другой страны. Его проверяли неоднократно и всесторонне, и даже зондировали насчёт работы на нас. Но Бель упрямо остаётся в рамках своих служебных обязанностей, благо на его должности есть такая возможность. Не создан он для политики, вот что. Слишком порядочный, мне даже иногда бывает неловко рядом с ним: я не настолько щепетильна.
Берношаль легко согласился подождать меня снаружи переговорной комнаты, и я очень надеялась, что ждать придётся недолго.
Угадала, к моему возвращению основные вопросы были согласованы, а разговор съехал в какую-то отвлечённую болтовню об истории и особенностях современного дипломатического протокола. Судя по всему, съехал он туда ради Табибы: присутствующие обрадовались новому лицу и охотно принялись развлекать заскучавшую девушку на общем эльфийском.
– Вам, может, не мешать? – с иронией негромко уточнила я, когда Мунир принялся подсовывать мне на подпись документы, а разговор продолжился.