Изгнание ангелов
Шрифт:
– А теперь, – сердито сказал он, – поговорим серьезно.
Он схватил компаньона за ворот и вытащил из машины. Ударом ноги закрыв дверцу, он потащил Штефана к растущей неподалеку группе деревьев.
– Что ты собираешься делать? – спросил потрясенный происходящим Штефан.
– Скоро увидишь, – сердито сверкнул глазами Петер.
Он бросил Штефана, словно мешок, на густую траву. Молодой человек ударился спиной о ствол березы.
– На чьей же ты стороне? – задыхаясь, спросил Штефан.
Взбудораженный,
– Я не узнаю тебя, – напряженным голосом продолжал Штефан. – После «маркировки» ты сам не свой…
– И поверь мне, с этим не так-то легко смириться, – зло ответил Петер, запуская пальцы в растрепанные волосы.
Он был напряжен до предела.
– Отпусти меня, – взмолился Штефан. – Развяжи меня и забудь о моем существовании.
Создавалось впечатление, что в сознании Петера происходит ожесточенная борьба. Он не мог стоять на месте, каждое движение выдавало крайнее напряжение.
– Мне все равно, кто ты, – продолжал настаивать Штефан. – Во имя того, что мы пережили за эти несколько дней, отпусти меня. Я освобожу Валерию, и ты никогда больше о нас не услышишь…
Петер стремительно опустился на колени и наставил указательный палец на своего пленника.
– Ты никуда не пойдешь, – сказал он, и вдруг глаза его закрылись.
Острая боль пронзила мозг. Петер застонал. Штефан подумал, что его компаньон теряет сознание. Он увидел, что кулаки Петера судорожно сжались.
– Штефан, выслушай меня, – попросил Петер.
Ожидая худшего, Штефан поспешно кивнул, соглашаясь. Он боялся. Он чувствовал, что его жизнь в опасности. Петер был рядом, очень близко, и такого взгляда, как сейчас, Штефан у него никогда не видел. Все лицо его вдруг переменилось: губы стали тоньше, исчезла присущая юности свежесть. Петер изменился. Он постарел.
– Я не знаю точно, что со мной произошло, – начал голландец, – но я чувствую, что эксперимент с пробуждением памяти о предыдущей жизни сработал…
Страх Штефана перерос в ужас. Он был на грани паники.
– В ночь после эксперимента мне снилось много снов, я видел множество образов и картинок. Сначала они казались нереальными, фантастическими. Но теперь я чувствую, что эти образы, эти воспоминания поглощают меня. Мало-помалу они смешиваются с моими собственными воспоминаниями. Память другого человека постепенно прибавляется к моей памяти.
Стефан в ужасе смотрел на компаньона.
– До пробуждения этих воспоминаний я не умел вычислять правительственных агентов. Не будь их, я не смог бы сохранить хладнокровие, видя, как уводят Валерию, не смог бы усыпить тебя, нажав на сонную артерию, как мастер боевых искусств…
– Кто же ты? – настороженно спросил Штефан.
Петер встал, с силой растер лицо
– Ты должен верить мне, – сказал он. – Тебе нужно преодолеть свой страх и довериться мне, потому что в противном случае…
– В противном случае что? – обеспокоенно спросил Штефан.
– А то, что у меня ничего не получится. Ты не увидишь Валерию, и мы никогда не выпутаемся из этой истории.
– Кто ты? – упорствовал Штефан.
– Я не полностью в этом уверен, – с сомнением сказал Петер, – но, по-моему, я – тот, кто преследовал вас двадцать лет тому назад…
Штефан ощутил, как по его телу пробежала дрожь. Вдоль позвоночника скатилась капля пота. Он окаменел от неожиданности.
– Ты – агент секретной службы, – прошептал он, не в силах поверить в услышанное. – Ты – «шакал»… Вот почему ты хотел сдаться властям…
– Я – Петер. Да, память этого человека слилась с моей памятью, но не разрушила ее. Я не выдал тебя. Ты не имеешь права думать, что я на стороне противника. До этого момента я пользовался опытом другого человека только для того, чтобы нас защитить.
Штефан протянул к нему связанные запястья:
– Если так, развяжи меня. Пока ты еще можешь себя контролировать, отпусти!
– Что-то подсказывает мне, что этот, как ты говоришь, «шакал» не был плохим…
– Петер, ты несешь чушь! Он – один из тех, кто непрерывно шпионил за Дестрелями, хотел отнять у них их открытие, чтобы использовать его в военных целях! Этот тип подтолкнул Дестрелей к самоубийству!
– Он не делал ничего подобного.
– Ты защищаешь его, потому что он – часть тебя, ты себязащищаешь! Кто был этот тип? Как мне теперь тебя называть?
– Прекрати! Я был и остаюсь Петером. Что до подробностей, то я не успел прочитать статью и поэтому знаю немного. Его звали Фрэнк Гасснер, он был полковником американской армии, служил в Агентстве национальной безопасности.
Штефан выругался.
– Кто бы ты ни был, развяжи меня! – напустился он на приятеля. – У нас с тобой нет ничего общего! Ты – наш злейший враг!
Петер отвернулся. Штефан извивался на земле, стараясь дотянуться до веревки, которой были связаны его щиколотки.
Круто повернувшись, Петер подошел к нему и схватил за руки.
– Штефан, прекрати! Я не знаю, что со мной происходит. У меня в голове все плывет. Но у меня такое чувство, что эта память не несет в себе ни зла, ни жестокости. Мне нужно еще немного времени, может, еще одна ночь, не знаю… Не усложняй мне жизнь.
– Что? По-твоему, я должен послушно ждать, пока тип, который убил меня двадцать лет назад, перевоплотится, чтобы взяться за старое?
– Я чувствую, что тут совсем другое…