Изгнание из Эдема
Шрифт:
Нам с Мартином Ричардсом и нашими малайскими коллегами недавно удалось получить подтверждение этой картины распространения линий в гораздо более обстоятельном исследовании оранг асли (см. также главу 5). Двумя ключевыми аборигенными группами, менее всего затронутыми последующими волнами иммиграции, были народность семанг и малайские аборигены. В генетическом фонде первых выявлено всего 22% типичных восточноазиатских генетических линий. Это хорошо согласуется с точкой зрения о том, что негритосы народности семанг представляют собой весьма изолированную реликтовую этническую общность. В то же время столь же низкий уровень континентальных линий у малайских аборигенов, принадлежащих к южным монголоидам, можно считать неожиданным. Лишь у четверти из них были выявлены типичные восточноазиатские генетические линии, тогда как у половины преобладали две основные азиатские ветви. Одна из них (включавшая в себя четверть типичных восточноазиатских линий) возникла чуть ранее, но на той же самой ветви, что и евразийская генетическая подгруппа Насрин. Другими словами, она была двоюродной сестрой Насрин, одной из двух дочерей Евы выходцев из Африки. Эта древняя наследственная линия пре-Насрин ранее никогда не встречалась. Другим неожиданным фактором явилось то, что последняя четверть линий принадлежала к ветви npe-F. А поскольку F считается крупнейшей линией-родоначальницей для всей Восточной и Юго-Восточной Азии, ее находка — аргумент в пользу высказанной в главе 5 версии о том, что такую группу южных монголоидов можно считать представителями географической прародины монголоидов [346] .
346
Hill,
Возвращаясь к эпохе Последнего ледникового максимума, следует отметить, что эти неожиданные находки в области генетики хорошо согласуются с современными представлениями о том, что изолированные этнические группы малайских аборигенов и народности семанг обладают наименьшей долей притока генов извне и, следовательно, наиболее близки к типам коренного населения Малайского полуострова, обитавшего здесь в глубокой древности до массового переселения монголоидов с севера. Теперь нам остается рассмотреть вопрос о том, какова доля материнских линий северных монголоидов у представителей коренного населения Юго-Восточной Азии.
Демонстрируя тенденцию к более высокому уровню проникновения мужских линий через межнациональные границы, в Индокитае и на островах Юго-Восточной Азии доминируют типичные континентальные Y-хромосомные линии, характерные для Восточной Азии и определяемые единым генетическим маркером Хо (см. главу 5). Доля этих линий в разных районах данного региона колеблется от 54 до 97%, причем на линии Уоллеса отмечается резкий спад (линия Уоллеса служит юго-восточной границей континента Сунда, отделяя его и всю остальную континентальную Азию от островов Восточной Индонезии, Новой Гвинеи и Австралии — см. рис. 5.6). Однако, так как линия Хо, по всей вероятности, возникла в Юго-Восточной Азии, нет оснований полагать, что подобное доминирование отражает собственно проникновение северных монголоидов, а не простое расселение жителей по Юго-Восточной Азии в эпоху после Последнего ледникового максимума [347] .
347
Согласованная линия О/Но = 175: распространение этой генетической линии в Юго-Восточной Азии и ее проникновение за линию Уоллеса рассмотрено в публикации Oppenheimer, S.J. and Richards, M. (2001) «Быстрые поезда, тихоходные лодки и предки островитян Полинезии» Science Progress 84(3): 157—81. Данные взяты из Kayser, M. et al. (2001) «Независимые линии Yхромосом человека в пробах из Меланезии и Австралии» American Journal of Human Genetics 68: 173—90; Bing Su et al. (1999) «Y-хромосомные свидетельства миграции людей современного типа на север, в Восточную Азию, во время последнего Ледникового периода» American Journal of Human Genetics 65: 1718—24. См. также «Консорциум по изучению Y-хромосомы (2000) «Система обозначений для генеалогического древа бинарных гаплогрупп Y-хромосомы человека» Genome Research 12: 339—48.
Таким образом, имеющиеся генетические свидетельства поддерживают версию о том, что расселение восточноазиатских линий, которое было направлено на юг, в Юго-Восточную Азию, началось около 18 тысяч лет тому назад (в эпоху Последнего ледникового максимума) и продолжается вплоть до сегодняшнего дня. Объяснение всех сложных особенностей смешения монголоидных и немонголоидных черт внешнего облика у доминирующих в наши дни представителей южно-монголоидного типа в Юго-Восточной Азии вплоть до линии Уоллеса займет слишком много времени (см. рис. 5.6).
Негритосы немонголоидного типа с характерным строением зубов, не поддающимся идентификации (народность семанг — см. главу 5), обитающие в джунглях Центральной Малайзии, представляют собой изолированную, относительно мало ассимилированную реликтовую этническую общность, происходящую от древнейших собирателей на прибрежной полосе, обосновавшуюся в этих местах задолго до появления монголоидов. После прихода мигрантов с севера народность семанг сохранилась в глухих джунглях в качестве этаких генетических островков.
Изучение малайских аборигенов, обитающих в джунглях Малайского полуострова, по всей вероятности, может дать важные генетические и дентологические ключи к выявлению наследственных преемственных связей между сундадонтными типами Юго-Восточной Азии и синодонтным населением более северных районов.
В числе наиболее значительных археологических находок последнего времени следует выделить открытие останков скелетов людей монголоидного типа в Сонг Кеплек, пещере в Гунунг Севу на о. Ява, датируемых около 7000 лет тому назад. Останки эти восходят к эпохе задолго до начала возделывания риса в Индонезии, а это уже ставит под сомнение базовую гипотезу о том, что вторжение монголоидов на острова Юго-Восточной Азии совпало по времени с активным распространением культуры риса. Начиная с Последнего ледникового максимума и вплоть до 10 тысяч лет тому назад для монголоидов не существовало морского барьера до того момента, как они достигли линии Уоллеса в районе острова Бали. Когда же они, проделав посуху долгий путь из Азии, достигли берегов современных островов Бали и Борнео, то увидели перед собой море, которое им предстояло преодолеть. Как мы знаем благодаря исследованиям ранних аборигенов Австралии, море не являлось для человека непреодолимой преградой, однако существенно замедлило приток мигрантов и новых генов. Соответственно, Восточная Индонезия, лежащая по другую сторону линии Уоллеса, представляет собой своего рода разграничительную линию, по одну сторону которой живут представители негритосов, а по другую — монголоиды. Если же направиться в Новую Гвинею, лежащую по другую сторону пограничной зоны, образуемой Молуккскими и прочими мелкими островами Восточной Индонезии, нетрудно заметить, что для подавляющего большинства местных жителей характерны типично меланезийские курчавые волосы и темная кожа.
Жители Новой Гвинеи по целому ряду антропологических параметров близки к негритосам Малайского полуострова, живущим в нескольких тысячах километров к западу отсюда [348] .
Несмотря на нарисованную мной колоритную картину, до сих пор бытует мнение, что в Юго-Восточной Азии вплоть до недавнего времени обитали по большей части охотники и собиратели австрало-меланезийского типа. При практически полном отсутствии на обширных массивах суши останков человека, которые можно было бы отнести к эпохе подъема уровня океана в послеледниковый период, это мнение получило достаточно широкое распространение. Однако факты, изложенные здесь, противоречат гипотезе об австрало-меланезийском этническом составе. На сегодняшний день наиболее древними документально зафиксированными останками человека анатомически современного типа, найденными в Юго-Восточной Азии, является знаменитый «глубокий череп» из пещер Ниах на о. Борнео. Этот череп, возраст которого, согласно радиоуглеродной датировке, составляет 42 тысячи лет, прежде относили к «австрало-меланезийскому тонкокостному типу», точнее — к вымершим сегодня аборигенам Тасмании. Однако, как подчеркивает видный австралийский антрополог и археолог Дэвид Балбек, относительно тонкокостные черепа тасманцев нельзя считать типично австралоидными или меланезийским, и найденный в пещере Ниах череп, как и черепа аборигенов Тасмании, скорее близок к айнам — коренным жителям Японских островов. К такому же выводу Балбек пришел и в результате изучения другого черепа, найденного в пещере Табон на Филиппинских островах. Его возраст — около 20 тысяч лет [349] .
348
Открытие останков скелетов людей монголоидного типа в Сонг Кеплек, пещере в Гунунг Севу на о. Ява,
349
«Глубокий череп» из пещер Ниах на о. Борнео. Этот череп, возраст которого, согласно радиоуглеродной датировке, составляет 42 тысячи лет: Barker, G. et al. (2001) «Проект исследования пещеры Ниах: второй (2001) сезон полевых работ» Sarawak Museum Journal 56: 37—119, cc. 56—8. Как и черепа аборигенов Тасмании: см. примечание (15) в главе 5. Другого черепа, найденного в пещере Табон: Bulbeck, F.D. (1981) «Непрерывность эволюции человека в Юго-Восточной Азии с конца Позднего плейстоцена», MA thesis, Department of Prehistory and Anthropology, Australian National University, Canberra.
Два других знаменитых черепа, найденных в конце XIX в на стоянке Ваджак на о. Ява, вызвали большой интерес и послужили основой для целого ряда попыток воссоздать историю жизни человека в этих местах в доисторическую эпоху.
На протяжении более чем ста лет эти черепа считались относящимися к эпохе до Последнего ледникового максимума и, следовательно, ранними образцами протоавстралоидного типа. Однако, вопреки концепции об австраломеланезийском типе этих останков, целый ряд антропологов высказывают предположение, что важдакские черепа не имеют ничего общего с останками австралоидов аналогичной древности. Вместо прежней гипотезы было высказано мнение, что эти черепа относятся к ранним южным монголоидам или даже идентичным, но более толстокостным, чем черепа современных аборигенов Явы. Дэвид Балбек высказывает и еще более убедительное предположение о том, что эти останки также весьма похожи на черепа айнов Японии и представляют собой останки жителей обширного континуума, в состав которого входили земли вдоль побережья Тихого океана и Сундаленд. И хотя прежние оценки возраста ваджакских черепов настаивали на том, что они относятся к эпохе плейстоцена, то есть они старше (или даже гораздо старше) 10 тысяч лет, две последние датировки их по радиоуглеродному методу показывают, что их возраст составляет 10 560 или 6560 лет, что позволяет отнести их к началу голоценового периода, времени, предшествующему развитию земледелия [350] .
350
На протяжении более чем ста лет эти черепа считались... ранними образцами прото-австралоидного типа: Dubois, E. (1922) «Прото-австралоидный ископаемый человек со стоянки Ваджак, о.Ява» Koninklijke Akademie van Wetenschappen te Amsterdam В 23: 1013— 51; Weidenreich, F. (1945) «Кейлорский череп: ваджакский тип из Юго-Восточной Австралии» American Journal of Physical Anthropology 3: 225—36; Wolpoff, M.H. et al. (1984) «Происхождение современного вида Homo sapiens: общая теория эволюции гоминидов с учетом данных изучения ископаемых останков из Юго-Восточной Азии» в F.H.Smith and F.Spencer (eds) «Происхождение человека современного типа» (Alan R.Liss, New York), cc. 411—494. Эти черепа относятся к ранним южным монголоидам: Coon, C.S. (1962) «происхождение рас» (Alfred A.Knopf, New York); Jacob, J.T. (1967) «Некоторые проблемы изучения расовой истории Индонезийского региона» (Drukerij Nederlandia, Utrecht) cc. i-xiv, 1 — 162. Bulbeck, указ. изд. Черепа современных [монголоидных] аборигенов Явы: Storm, P. (1995) «Важность ваджакских черепов с точки зрения эволюции» Scripta Geologica 110: 1—247. Черепа айнов Японии: Bulbeck, D. (2002) «Южный Сулавеси в коридоре миграции островного населения по кромке западного побережья Тихого океана» в S.Keates and J.Pasveer (eds) Vol. 17 Quaternary Research in Indonesia, Modem Quaternary Research in Southeast Asia (Balkema, Rotterdam). Их возраст составляет 10 560 или 6560 лет: см. Storm, указ. изд. Shuttler, R. et al. (2002) «Данные датировки по радиоуглеродному методу костных останков из Ваджака, Индонезия» в S.Keates and J.Pasveer (eds) Vol. 17 Quaternary Research in Indonesia, Modern Quaternary Research in Southeast Asia (Balkema, Rotterdam). Балбек также приводит параллель с йомонами с точки зрения краниальной и дентологической морфологии племени тоале на Сулавеси для докерамической эпохи (до того времени, как аборигены начали делать глиняную посуду).
Естественно, сама возможность того, что черепа из пещер Ниах и Табон, а также со стоянки Ваджак могут считаться свидетельствами раннего присутствия первых монголоидов или премонголоидных типов на островах Юго-Восточной Азии, делает актуальным вопрос о времени их появления там. Вполне вероятно, что какую-то общую дату установить просто невозможно, если миграции южных монголоидов в этот регион носили характер длительной эволюции. А это может стать вызовом общепринятой точке зрения на позднейшее появление монголоидов в регионе. И хотя это еще не свидетельствует о том, что монголоидные черты внешнего облика появились у жителей островов Юго-Восточной Азии еще во времена Последнего ледникового максимума, подобные находки дают основания полагать, что монголоиды могли поселиться на о. Ява задолго до неолита, который обычно считается общепризнанной датой их появления в этом регионе. Таким образом, и археологические, и генетические свидетельства говорят о том, что малайские аборигены вполне могли быть потомками древнейших южных монголоидов, или протомалайцев, как звучит их научное название [351] .
351
Какую-то общую дату установить просто невозможно, если миграции южных монголоидов в этот регион носили характер длительной эволюции: см. Storm, указ. изд. Протомалайцев, как звучит их научное название: Glinka, J. (1981) «Расовая история Индонезии» в I.Schwidetsky (ed) «История человеческих рас» Vol. 8 (Oldenbourg, Munich) cc. 79— 113.
А теперь давайте обратим взгляд на север. Аналогичная картина локального генетического расселения ветвей мтДНК в послеледниковую эпоху наблюдается и вдоль побережья Тихого океана от Южного Китая до Северной Азии. Она отражает поток мигрантов на восток, хлынувший с равнин Центральной Азии, и их последующее расселение по всему Тихоокеанскому побережью. Среди этих генетических миграций наиболее близкой по времени к Последнему ледниковому максимуму является миграция части общеазиатской гаплогруппы D, возраст которой — около 16 800 лет. Время появления одной из характерных линий подгруппы D, свойственной чукчам — обитателям крайнего северо-востока Сибири, можно датировать 14 900 лет. В числе других ветвей — типы А2 (11 200 лет) и С (10 800 лет) [352] .
352
Forster et al., указ. изд.