Изгнанник вечности (полная версия)
Шрифт:
Ормона сунула в руку Ала свой палантин и отпрянула. Ал с улыбкой кивнул приятелю, и без дальнейших околичностей Сетен нырнул в свой морок.
Огромный тур взревел, подскочил на дыбы и с оглушительным грохотом опустился всем своим весом на полированные плиты пола.
Теперь Ормоне было любопытно, не струсит ли Ал перед мощью того, кто ни разу не позволил ему победить себя. Но красавец-ори, развернув плечи, высокий и тонкий в черной одежде, стоял напротив косматого разъяренного чудовища с золотисто-рыжей шерстью и высокими острыми рогами. Он даже не отвел взгляд
Как будто во сне смотрела Танрэй на происходящее внизу, в соседнем зале. Она спустилась, и штукатурка перекрытия осыпалась на нее, а трещина разошлась шире. Оцепеневшая женщина бессознательно стряхнула крошки с волос и застыла на месте.
Она видела, как успел увернуться Ал, швырнув промахнувшемуся туру в морду лиловый палантин Ормоны.
Осаженный на скаку, бык хлестнул себя хвостом по крутым бокам и, захрапев, мотнул головой. Пелена слетела, а за ней последовал удар, отшвырнувший Ала шагов на десять. Зеваки поспешно уносили ноги с пути дерущихся.
Тур вздыбился над жертвой, готовый со всего размаха всадить в нее рога…
Несколько гвардейцев безуспешно рыскали во рве, тыча шестами и палками в воду.
— Вот тут, тут, правее! — Саткрон указывал пальцем туда, куда, как ему казалось, свалился подстреленный зверь.
Повторять былую оплошность он не хотел. Труп надо было закопать, а если тварь еще не издохла — добить, а потом закопать.
— Может, течением унесло? — предположил кто-то из солдат, ковырявшихся во рву.
— А вон кровь на камнях! — добавил другой, и свет сразу нескольких фонарей сошелся в одной точке. — Тут еще два волчьих следа…
— Ищите! Не могло его далеко унести, течения почти нет! — крикнул Саткрон, который никак не мог отделаться от противного ощущения, будто совсем недавно его разглядывало что-то потустороннее, от упоминания чего дыбом встают на загривке волосы и холодеет нутро.
— Тут, где кровь, человеческие следы! Странные. Каблуки как будто подкованы… Никогда такой обуви у здешних не встречал…
— Да ищите, зимы и вьюги вас покарай! Ищите, пока никто сюда не приперся!
…И в тот миг, когда тур уже готов был добить противника, Ал исчез, а вместо него призрачный волк вцепился в бычье горло.
Теперь Ал и Сетен наконец-то увидели друг друга безо всякого морока, для окружающих же оставаясь волком и туром. Оба они мутузили друг друга и оба лишь наполовину серьезно.
— Не знал, что тебе доступно напускать морок, братишка! Ну-ка поделись, когда научился, у кого и как?
Ал врезал ему ногой в живот, и волк его взвизгнул от боли, а Сетен лишь слегка пригнулся, чтобы не потерять равновесие.
— У тебя там что, латы?
Вместо ответа Тессетен, даже не касаясь, опрокинул приятеля навзничь, слегка для этого дернув плечом. Конечно!
— И что ты завелся? Во-первых, это была просто дурацкая шутка. Во-вторых, — он ухватил Сетена за воротник и, притянув к себе, добавил шепотом:- разве мне одному улыбается Ормона?
Тот намахнулся, метя кулаком ему в лицо, но нарочно медлил, чтобы промазать, когда тот отдернет голову. Когда же Ал увернулся, он с гулом ударил рукой о паркет и в кровь разбил костяшки:
— Этот мальчишка, Дрэян, мне никто. А ты — мой друг.
— И долго еще мы с тобой тут будем смешить народ, друг?
— Набьем друг другу морды да разбежимся…
— Что-то ты не спешишь, Сетен! — подначивал счастливчик-Ал.
— Злость коплю, — сплюнув в сторону, Тессетен отвесил ему пинка: — Вставай, тюфяк! Кстати, твой волк ранен.
— Н-да? — Ал посмотрел на подраненное плечо морока. — Не везет псине…
Кронрэй пьяненько восхищался: «Что творят! Что творят!», а тримагестр Солондан брюзжал: «Мальчишки безмозглые!»
Ормона же присела в нише за фонтаном, где никто не увидел бы ее отчаяния.
Танрэй отвела взгляд от дуэлянтов и посмотрела на того, кто так внезапно и уверенно взял ее за руку.
— Мутциорэ [22] ?!
Его волосы и одежда были насквозь мокрыми, а на плече темнело подозрительное бурое пятно, растекаясь по ткани светлой рубашки и темно-серого камзола, сшитого по неизвестной моде. Танрэй коснулась пятна и различила на пальцах кровь.
22
Мутциорэ — (др. — орийск.) немой
— Ты ранен?
Тот слегка кивнул и, приобняв за талию, попытался увлечь к выходу.
— Мутциорэ, кто ты? Что ты здесь делаешь?
Он молча, по-прежнему молча, указал на арку. Танрэй вырвалась из его рук:
— Постой! Я не могу сейчас уйти отсюда!
Мужчина приложил палец к губам, потом вдруг слегка пригнулся и подхватил ее на руки. И тут с ней будто бы что-то случилось: мышцы перестали слушаться повелений мозга, а потом захотелось спать, обняв за шею этого знакомого незнакомца, и ни о чем больше не думать, не беспокоиться, не страдать…
Немой вынес ее из павильона в ночь, прошел по прекрасному саду мимо каскадов и огней, бросил взгляд на статую человека с волком, узнавая руку мастера, и с улыбкой покинул комплекс Теснауто. На выходе им снова повстречались с гвардейцами Саткрона.
— Эй, атме Танрэй! Куда это вы в столь поздний час? — спросил офицер.
Танрэй, конечно, промолчала.
Саткрон проводил изумленным взглядом торопливо уходившую прочь женщину.
— Кажется, она не в себе, — задумчиво сообщил один из караульных.