Изгнанники
Шрифт:
Правда, на стороне атакующих была не только внезапность, но и выгодная позиция. Первоначальное расположение вражеского флота у кромки пояса астероидов, причем самого насыщенного обломками участка, обеспечивало ему защиту, вздумай кто-нибудь подойти с той стороны. Однако то же самое расположение сейчас превратилось для ксеносов в смертельную ловушку – корабли Соломина буквально вгоняли суда иных рас в пояс астероидов, и, пытаясь уклониться от удара и сманеврировать подальше от атакующих, те почти моментально упирались в месиво каменных глыб. Аномальная плотность пояса делало любую попытку пробиться сквозь него особо извращенной формой самоубийства, с другой стороны лупили орудия амстердамских кораблей, и вскоре участок у границы пояса уже напоминал бьющийся в сети косяк рыбы. Ситуация еще более усугублялась
Этих врагов из боя можно было вычеркивать. Мало того, что корабли ксеносов таяли под атаками человеческого флота, как снег под весенним солнцем, так большинство из них все еще не могло, похоже, решить проблем с энергообеспечением. Во всяком случае, их защитные поля если и были, то очень слабыми, а орудия вели огонь редко и неуверенно. Хотя последнее было, возможно, связано еще и с тем, что они банально опасались попасть друг в друга. Почти две сотни кораблей были нейтрализованы, и десяток линейных кораблей амстердамцев сейчас воплощали в жизнь то, для чего их когда-то строили – расположились в наиболее удобных позициях и неторопливо, как на полигоне, расстреливали двадцатикратно превосходящего их численностью врага. Корабли пришельцев рвались один за другим, и это было красиво и страшно – одни вспыхивали на миг ярким светом, в основном почему-то голубоватым или фиолетовым, другие взрывались, подобно гигантскому фейерверку. Некоторые разваливались на части, другие разлетались раскаленными где докрасна, а где и добела обломками. Многие горели – пока был в отсеках кислород, разумеется, и из пробоин вырывались яркие многометровые факелы. Впрочем, температуры там стояли такие, что непонятно, что и как горело. Хотя некоторые корабли гибли и спокойно, просто продолжая свой путь в качестве глыбы оплавленного металла или груды космического мусора. И все же таких было немного – большинство все-таки уходило красиво, хотя тем, кто погибал вместе с ними, уже не было от этого ни тепло ни холодно.
Красивее всех гибли корабли Пузырей. Получая попадание за попаданием, их силовые поля постепенно меняли свечение с почти прозрачного белого на голубой, потом фиолетовый, зеленый, желтый и, наконец, красный. Затем следовала яркая вспышка, и на мгновение в космосе возникала радуга. Только не дугой, как после дождя, а кругом, в центре которого был распадающийся на атомы корабль. Кораблей у Пузырей хватало, правда, они были, в основном, легкими, и потому радуг на границе пояса астероидов было сегодня в избытке.
Ну, радуги – это индивидуально, все-таки и корабли у Пузырей были необычными. Остальные просто гибли: в этой войне они были обречены. Однако это был только первый раунд боя. Его Соломин, без сомнения, выиграл, хотя и не всухую – один из линкоров, старое, захваченное когда-то еще у турок корыто, тоже превратился сейчас в мертвую груду железа. Сразу пять кораблей ксеносов смогли сконцентрировать на нем огонь и, прежде чем их уничтожили, разрушили линкор. Спасательные боты сняли не более десятка выживших. Погибли также легкий крейсер, три эсминца и два десятка ботов, несколько кораблей получили повреждения, иногда довольно серьезные, но в целом для боя при таком незавидном соотношении сил это было ничтожно мало. Пожалуй, Соломину позавидовали бы сейчас даже легендарные флотоводцы прошлого – ценой относительно небольших потерь он в течение шести с половиной минут частично уничтожил, частично нейтрализовал флот, в разы больший, чем
Однако настоящее сражение еще только начиналось. Эффект внезапности был уже потерян, и остальная часть флота ксеносов все же смогла наконец дать ход и запустить на полную мощность силовые поля. К тому же они сохранили строй, и их огонь, как только в накопители орудий полилась энергия, из вялого и хаотичного стал частым и смертельно опасным. И этих кораблей было не один, не два, не даже пара десятков, а более двух сотен. А сдаваться без боя ксеносы не собирались – они прекрасно знали, что люди с ними сделают. Наказание за вторжение было одно – смерть.
Эти противники все еще были многочисленны и опасны – более двух сотен линейных кораблей. Большую часть из них составляли корабли калиакос, и это было плохо – мало того, что их корабли были заметно лучше остальных, практически не уступая человеческим аналогам, так они еще и были вооружены артиллерией, примерно аналогичной земной, хотя и работающей, похоже, на ином принципе. Англичане, увы, об этом ничего не сообщили, и сейчас это стало неприятным сюрпризом. К тому же эти корабли принадлежали к одному флоту, а следовательно, ими было легче управлять. К сожалению, ошибка исключалась – эти корабли имели весьма своеобразные обводы, напоминая китайские пагоды. Вторыми по численности были церрелы, имевшие в этой группе более полусотни кораблей, ну и всякой мелочи к ним, опять же, прибилось много. Словом, драка ожидалась страшная.
Соломин же мог сейчас выставить против них меньше четырех десятков линкоров. Разумеется, пятикратный перевес – это не десятикратный, но все равно соотношение сил было каким-то не слишком вдохновляющим. Правда, у Соломина имелся в рукаве крупнокалиберный козырь. Три линкора и линейный крейсер заняли позицию позади остальных и, пользуясь дальнобойностью своей артиллерии, глушили противника с дальней дистанции, не переходя в ближний бой и оставаясь вне зоны действия вражеской артиллерии. Русские гиперорудия же обеспечивали при этом 70-процентную вероятность попадания, что вполне устраивало артиллеристов. Примерно тем же занимались современные крейсера, артиллерия которых также была на такой дистанции вполне эффективна. Увы, будь у Соломина хотя бы пара десятков новых линкоров, бой можно было бы выиграть даже при таком соотношении сил, но четырех тяжелых кораблей было явно маловато. Остальным же пришлось сблизиться на дистанцию, с которой начался обоюдный обмен ударами, и это сразу принесло проблемы.
Нахождение за пределами дальности действия вражеских орудий давало еще один плюс. С «Эскалибура» и с других линкоров в сторону империи шел непрерывный поток информации. Даже если тем, кто участвовал в бою, не суждено будет его пережить, все равно тем, кто придет за ними, будет уже проще. Они будут знать не только численность врага, но и его вооружение и тактику. А это им очень пригодится, ибо добивать ксеносов будут в любом случае – люди не простят нападения. Поэтому связь держали непрерывно, благо энергии реакторы выдавали с избытком. Соломин даже представить бы, наверное, боялся, какими словами крыл его сейчас император, если бы у адмирала было время на фантазии. Однако времени не было – он полностью сосредоточился на управлении боем.
В первые две минуты боя группе Соломина удалось выбить около десятка линейных кораблей – линкоры ударной эскадры давали сосредоточенный залп по одной цели и тут же переносили огонь на другого противника. Как бы ни были хороши кораблестроители калиакос (а они и впрямь, как оказалось, строили на удивление прочные корабли), объединенного удара четырех русских линкоров им было не выдержать. Правда, из всех подбитых кораблей уничтожены были всего два, но остальные были повреждены столь серьезно, что их боевая ценность упала до нуля.
Остальные линкоры такой же эффективностью похвастаться не могли, но все же их было много. Соответственно, они и отработали по большему количеству целей, выбив почти три десятка вражеских линейных кораблей. Мелочь вроде крейсеров и эсминцев при этом никто считать не пытался – не до того было. Ясно было только, что общее число подбитых и уничтоженных кораблей противника огромно. Конечно, и они получали в ответ попадания, но огонь противника был пока что не слишком эффективен. Казалось, еще немного, и враг сломается и побежит.