Изгнанные
Шрифт:
– И поэтому ты привез меня в место с самым большим скоплением опасных преступников?
– Из-за тебя!.. – Перебив истерию Лисы громким возгласом, Сирко сделал шаг вперед, тем самым показывая, что ему надоело выслушивать все эти вопросы. – Из-за тебя я нахожусь здесь, из-за тебя последние двадцать лет я был вынужден провести в этом месте.
Немой вопрос застыл в глазах Лисы, поскольку она не понимала, к чему об этом начал говорить мужчина. Он ей не нравился, она его боялась и не хотела иметь с ним ничего общего. Поэтому, когда он медленно начал приближать к ней, ноги понесли ее назад.
– На слово ты мне все равно не поверишь, поэтому покажу тебе все наглядным образом. Подойди.
Но в ответ бывшая контрабандистка только оскалилась, сжав в руке Коготь, что не пришлось по душе Сирко.
– Подойди!
Лиса пыталась быть сильной, такой, какой хотел видеть ее Тайгер, стараясь держать нос по ветру и смотреть в лицо опасности с самодовольным видом. Это помогало ей не бояться, чувствовать себя храброй и бесстрашной. Однако человека, что стоял перед ней, ей не удавалось обмануть своими фокусами, они его только злили. И этот гнев действовал на нее подобно выстрелу отравленной стрелы: его громкий голос обездвиживал и ошеломлял, а невидимое давление подобно яду не давало шевельнуть и пальцем.
Поэтому, не находя иного выхода, Лиса неуверенным шагом подошла к Сирко, стараясь не смотреть ему в глаза. Говорят, что если не встречаться с собакой взглядом, то можно избежать агрессии с ее стороны.
– Дай мне руку.
Девушка подумала о том, чтобы полоснуть Когтем по горлу мужчины, пока предоставляется возможность, но что-то ей подсказывало, что это не поможет. Последние две встречи с этим человеком подтвердили, что оказывать сопротивление бессмысленно.
Сирко повернул кисть девушки ладонью вверх. Его руки отличались силой и грубостью, они могли с легкостью переломать пальцы Лисы. Однако бывшая контрабандистка заметила, что мужчина касался ее с непонятной аккуратностью, словно боясь навредить ей.
И только она была готова почувствовать мимолетное облегчение, как вдруг заметила, что в свободной руке Сирко блеснуло лезвие острого ножа. Эта картина настолько испугала Лису, что она дернулась назад как дикий кролик, почувствовавший намерения охотника. Однако мужчина без промедления отреагировал и вцепился ей в руку, не дав убежать, но не это остановило бывшую контрабандистку – ужасная боль под браслетом вспыхнула глубоко под кожей, прямо в кости.
– Не дергайся. – Сдержанно прошипел мужчина, однако Лиса была больше поглощена неприятным болезненным сюрпризом, а не его словами.
Однако ей все же пришлось отвлечься, когда холодное лезвие быстро скользнуло по ее пальцу, выпуская наружу пурпурные капли крови.
– Я и так уже понимаю, что ты меня ненавидишь. – Не отпуская руки девушки, Сирко направился в сторону одного из компьютеров с плоской панелью. Лиса сразу опознало это устройство – обычно им пользовались, чтобы провести полный анализ какого-нибудь вещества или материала. – Но пойми, я не всегда был таким, это место способно менять людей и не в лучшую сторону.
Девушка молчаливо слушала, пытаясь из-за дикой смеси страха и злости не спустить с языка очередное язвительное слово.
– Опусти сюда палец. – Указав на плоскую полупрозрачную панель, светящуюся блекло-зеленым цветом, Сирко дождался, пока бывшая контрабандистка не выполнит его просьбу.
Девушка восприняла это предложение как вызов, поэтому с такой силой опустила ладонь на панель, что едва не проломила ее. Отойдя назад, она наблюдала, как мужчина без колебаний порезал свою ладонь и проделал тот же фокус. Это вызвало у Лисы не самые обнадеживающие мысли, поскольку она прекрасно понимала, что сейчас происходит. И после всех этих разговоров о ее матери у нее начинала болеть голова, здравый смысл отказывался воспринимать действительность того, что происходило в данный момент.
– Я понимал, что на слово ты мне не поверишь. Тогда, возможно, ты поверишь фактам.
После этой фразы компьютер выбросил на голографический экран отчет о проверке крови, и Лисе не хотелось читать его, поскольку она уже и так знала, что увидит. От этого ей стало дурно, такой резкий поворот событий не мог оказаться правдой, все было слишком неестественно, непостижимо. Абсурдно!
– То следящее устройство на твоем клинке было также и прослушивающим, поэтому я знаю, что ты ушла из группировки, чтобы отыскать свою мать. Да, Кая была невероятной женщиной… Я знал только одно, что она ради твоей же безопасности отдала тебя какой-то группе контрабандистов на воспитание. Звучит странно, не стану спорить. Поэтому на протяжении двадцати лет я прилетал в Шаяки в надежде найти тебя, хотя и не зная, кого искать. Но когда я увидел тебя… Твои рыжие волосы, твой взгляд, а также клинок, оставленный от Бешенного Змея… Я понял, что это ты, Лиса ван Реван, ты – моя дочь.
4
Союз
Погода наконец-то успокоилась, и над горами Барграф вновь раскинулась бесконечная гладь голубого неба. Белоснежные шапки переливались в лучах полуденного солнца подобно россыпи драгоценных камней. С высоты десяти тысячи метров эта картина открывалась Алексею Кольту, сидящему у иллюминатора корабля. Мужчина безмолвно наблюдал за тем, как однообразный, но не менее красивый пейзаж не меняется уже в течение некоторого времени.
После нескольких дней, проведенных среди холода и снега, Алексей не мог поверить, что он наконец-то возвращается в Столицу, где царила по-настоящему весенняя атмосфера. Подобная погода – явно не его среда обитания, отчего ему становилось не по себе от мысли, что его друг, Марк Турко, проводит здесь большую часть своего времени. Алексей знал его как самого радостного парня, которому должно быть чуждо все пасмурное, холодное и серое. А базу, на которой он заведовал делами, другими словами и не назовешь. Но с другой стороны, за звание капитана можно и простить подобные условия проживания. Наверное.
Но вот кто действительно вписывался в атмосферу вечного холода и царства зимы, так это генерал-майор Китсу Рейн. Ее непоколебимый характер и вечно серьезное лицо, на котором отражалось чувство открытого превосходства, как нельзя лучше подходили главе Восточного штаба. Алексей мог только посочувствовать Марку, с таким характером как у него весьма трудно ужиться с подобным начальником. Однако удивляло полковника то, что именно Китсу посодействовала повышению парня. Видимо, нужно было назначить кого-нибудь на роль куратора базы, кого не было жалко, а для этого требовался человек, который смог бы командовать армейской единицей превышающей триста человек – как минимум старший лейтенант или капитан.