Изгои
Шрифт:
Высший свет остановился в выгоревшем дотла амбаре, от которого остались только каменные стены. Возле короля толпились какие-то люди. Внутри пылал огромный костер. По черным закопченным стенам плясали странные тени. Искры взметались до небес. Он сидел на земле, скрестив ноги, на нем была лишь кожаная набедренная повязка. Широкий массивный торс и могучие конечности отливали в мерцающем свете костра темной зеленью. Нижнюю часть лица скрывали необычайно густые для гоблина усы и борода, верхняя часть была сплошь покрыта татуировкой. Глаза Птицы Смерти зловеще поблескивали. Черная коса, перекинутая через левое
Рядом с ним возле костра сидело еще четверо гоблинов и пятеро дварфов. На серолицых седобородых дварфах были стальные кольчуги и островерхие конические шлемы. Вообще дварфы заметно ниже гоблинов, однако сейчас, когда те и другие сидели рядом, создавалось обратное впечатление. И плечи у дварфов казались более широкими, но не настолько, чтобы они могли сравняться с Птицей Смерти.
Инос стояла в дверях вместе с другими просителями, пытаясь изобразить на лице вельможный гнев. Ведь она была не кем-нибудь, но самой настоящей королевой! Королю следовало принять ее в первую очередь. Впрочем, сейчас она находилась не во дворце императора, и гнев вряд ли мог помочь ей. Изнуренная долгим путешествием и выпавшими на их долю испытаниями, она еле держалась на ногах. Помимо прочего, она давно не мылась и не причесывалась, так что признать в ней королеву было весьма непросто. Стоявшие неподалеку натертые жиром гоблины страшно смердили. Инос поддерживало разве что присутствие Кейди и Гэта. Дети нуждались в ней!
В полевых условиях союзники встречались впервые, их командирам нужно было о многом поговорить. На страже стояли два советника, гоблин и дварф, постоянно спорившие о том, кого и в какой очередности следует пропускать вовнутрь. Когда обнаружилось, что оба очередных просителя дварфы, гоблину было дозволено пригласить к костру Кровавого Клюва.
Он гордо прошествовал вперед, опустился на колени перед своим отцом и приветствовал его земным поклоном.
Птица Смерти испытующе глянул на сына и, повернувшись к сидевшему справа от него дварфу, что-то сказал. В ответ тот мрачно кивнул. Последовала церемония представления, однако Инос по-прежнему не различала слов – этому мешали варварское произношение, треск костра и шум, производимый расположившейся на отдых гигантской армией. Инос хотелось одного – заснуть и проснуться только через сто лет, как это происходило с заколдованными принцессами в книжках Кейди.
Она посмотрела на стоявшего рядом сына. Его вид ей не понравился – осунувшееся, обветренное лицо, лихорадочный блеск серых глаз. Ему нужно было лежать, он же всю эту неделю протрясся в седле.
– Гэт! В чем дело?
Гэт почему-то стал хмуриться.
– Что? Они просто шутят… Они примут нас как надо…
Инос вздохнула с облегчением.
– Почему же ты тогда так встревожен?
– В самом деле? – Гэт часто заморгал и изобразил на лице некое подобие улыбки. Такой юный и такой ранимый… – Потому что я не могу не тревожиться.
Теперь нахмурилась и она.
– Что это значит?
– Не знаю. Я предвижу дурное…
– Что?
– Если бы я это знал…
Вожди, сидевшие у костра, посмотрели в ее сторону. Судя по всему. Кровавый Клюв успел поделиться с ними новостями. Он поднялся на ноги и с довольной улыбкой отошел от костра. Понять, как относится к услышанному Птица Смерти, было невозможно, дварфы же принялись неуверенно пожимать плечами.
– Иди!
Инос буквально втолкнули в двери, при этом ни о каких формальных церемониях не было и речи. Она направилась к костру, слыша за собой шаги с трудом поспевавших за нею детей. Остановившись перед Птицей Смерти, она изобразила что-то вроде реверанса, решив, что вставать перед ним на колени она не будет.
Глаза Птицы Смерти округлились, что говорило о крайнем его удивлении. Еще бы он не удивился! Если сейчас он промолчит…
Король расхохотался и принялся довольно похлопывать себя по животу.
– Королева Иносолан! Какая радость!
Он говорил на языке импов. Остальные гоблины его не понимали, дварфам же этот язык был знаком.
– Да, кузен, я тоже несказанно рада этой встрече.
Ктэн довольно захихикал.
– Видно, дела с древесиной у вас плохи… Вон ты где меня нашла!
Никогда прежде ей не доводилось слышать гоблинских шуток. Да, Птица Смерти не походил на обычного гоблина. Он был умен, опытен и беспощаден. Его имя – одно из самых кровавых имен за всю историю – вызывало ужас. Инос прекрасно понимала, что на шутку ей лучше ответить шуткой…
– Если этой древесины хватит на то, чтобы сделать стул…
Гоблин кивнул.
– Длинный Зуб! – крикнул он, повернувшись к двери. – Принеси стул для вождя! – Он вновь перевел взгляд на Инос. – Это не Хаб, Иносолан. Пока не Хаб. Где Рэп?
– Не знаю. Это – одна из тех вещей, которые мы должны обсудить.
Гоблин хмыкнул и указал большим пальцем руки на предводителя союзников.
– Генерал Каракс, сын Харгракса. Королева Краснегара Иносолан.
Генерал нахмурился и, поднявшись на ноги, поклонился Инос. Это неожиданное проявление вежливости не могло не растрогать королеву.
– Ваше величество…
Она ответила реверансом.
– Очень рада знакомству с вами, ваше превосходительство. Кузен, позвольте мне представить моего сына, принца Гэтмора, и мою дочь, принцессу Кейдолайн…
Происходящее выглядело более чем абсурдно. Можно было подумать, что они действительно находятся где-нибудь в Хабе! Птица Смерти и дварфы, скорее всего, играли с нею, как кошка с мышкой, хотя до этих самых пор игра оставалась совершенно безобидной.
Она решила продолжить ее, приветствуя полуголых гоблинов и одетых в кольчуги дварфов. Дварфы следовали примеру своего генерала, гоблины же ограничивались едва заметным кивком головы.
После того как Инос был представлен последний вождь, к ней подбежал гоблин с бочонком в руках. Королева благодарно опустилась на него, жалея единственно о том, что она не может сесть подальше от костра.
Гэт вздохнул и еле слышно шепнул ей на ухо:
– Мам!
– Подожди…
Она хотела хоть немного прийти в себя. Птица Смерти обратился к Караксу, перейдя на гоблинский язык:
– Хорошие друзья из Краснегара. Много торговли для гоблинов и дварфов.
– Но почему ее величество решила прибыть сюда? – поинтересовался дварф, посмотрев в сторону Инос. – Она привела с собой армию?
Гоблин, стоявший по левую сторону от царя, перевел слова дварфа на гоблинский язык.
– Я не могу говорить об этом во всеуслышание, – сказала Инос.