Изгои
Шрифт:
— Нет, Отец. Нет... Я не могу их найти. Их нет на кораблях. Может... Они остались там... Не успели... когда Ты приказал...
— Что с теми, кого вы забрали?
— Они делают мёд...
Воннерут встал, молча прошёл вокруг стола, поднял жреца с пола, взяв за горло. Невозмутимое лицо императора испугало Хтона. Отец суров. Отец справедлив. Но Отец любит своих детей, даже если те блуждают во тьме.
— Мёд? Вам мало органики? Хтон?
— Да, Отец...
— Обеспечь органикой наших экономных
— Конечно, Отец. Раздор богат на неё...
— Я не могу оставить это просто так, Архан, — сказал Воннерут глядя в бурое лицо хрипящего жреца. — Мы прошли через многое. Ты сделал многое. Но ты предал меня.
Тот сучил ногами, но так, чтобы не задеть императора. Он даже не пытался схватиться за руки Отца.
— Ты знаешь, как я поступаю с предателями, Архан. Вы все знаете.
Воннерут опустил жреца, прижал его к себе и одним жестом свернул шею. Тело Пробуждённого рухнуло на пол.
— Мы можем жить в этом мире, не пуская его по тому пути, который прошли сами. Это может быть тяжело, но мы вышли из Глубины. Мы видели преисподнюю и свергли демонов. Теперь надо принести мир другим. Не отобрать его, а принести.
Жрецы молчали.
Воннерут вернулся к своему месту.
— Я отправил войска Длани в твой сектор, Маркус. Корабли-матки тоже уйдут туда. Хтон.
— Да, Отец... — отозвался жрец.
— Обеспечь корабли органикой. Раз им не хватает мёда... Дальше. Маркус, сколько кораблей дальнего перехода у тебя свободны?
— Пять. Могу оборудовать ещё один.
— Хватит. Отправь их на Раздор. Хтон, готовь своих.
— Какая наша цель, Отец?
Он старался не смотреть на труп Архана.
— Прокхат. Ты пойдёшь первым, дальним переходом. Оттянешь на себя мятежников. За этим ударит корпуса Маркуса и Солокера, но уже через порталы.
— Что если явится Ливень? — проскрипел Маркус.
— Раммон никогда не был дураком. Он будет сидеть на теплом месте пока оно не начнет остывать. Идти на нас войной с армией в один корпус — глупо и опасно.
— Хватит ли сил? Поддержат ли нас Стражи Смерти?
Воннерут кивнул:
— Поддержат. У Медикариума нет выбора. За ними стоит Калькуляция. Калькуляция подчиняется крови империи.
— Дальний переход... — задумчиво сказал Маркус. Повернулся к Хтону. — Как в прежние времена? Пара недель где-то выйдет.
Жрец кивнул.
— Успеем, значит. В итоге, первым будет Прокхат?
— С чего-то надо начинать, мой друг, — произнёс Воннерут. — Пусть это будут Скорпы.
— Отец добр, — сказал Шарран. — Отец милостив.
— Отец велик, — словно эхом добавил Сколах.
Хтон молчал. Он не хотел этой встречи, но не мог не прийти.
— Архан мёртв, но он погиб во благо Отца.
Когда Пробуждённые собирались — речи их звучали не так, как в обычной жизни. Будто бы малый совет менял каждого из них.
— Мы должны продолжить.
Они стояли кругом на взлётной площадке. Ветер трепал рясы. Над головой сверкали огоньки летунов. Звёздная россыпь окутала небо. Где-то внизу шумел Лаймуар.
— Должны, — согласился Грэн.
Всех их Хтон знал. Все они были истовыми служителями Ксеноруса. Лучшими представителями среди тех, кто отправился на последнюю войну с Ульем. Тех, кто сражался против маток на Турк-Лане. Тех, кто передал себя порабощённому правителю, ещё не зная, что он подарит им другой мир.
— Нам нужны сосуды. Готовы ли они?
— Архан говорил что да. Кто будет говорить вместо него?
— Я, — вызвался Шарран. — Я буду говорить вместо него.
— Откуда он узнал? — спросил Линон.
— Владыка Бессмертных. Он не верит Длани. Он не верит Отцу. Он ищет.
— Мы должны это изменить.
— Мы это изменим. Мы должны продолжить. Отец милостив, мы должны делать так, чтобы сила его росла.
— Но он не хочет, — сказал Хтон.
— Он просто не понимает, что это всё ради него. Наш долг защищать Отца и его власть. Мы должны сделать для этого всё, что можем, — Шарран повернулся к Погонщику. — Даже если он будет в гневе — мы не имеем права остановиться. Ради него. Когда-нибудь правда выйдет наружу и его народ захочет его крови. Мы должны будем его защитить, если он не сможет. Мы должны быть готовы.
— Мы будем... — один за другим проговорили Пробуждённые.
Хтон не ответил. Хтон хотел обратно, на Раздор.
Глава четырнадцатая. Нара
Ей приснился Элай. Он плакал. Тянул руку, просил о помощи, а чёрный спрут пожирал его тело изнутри, вены вздувались мазутом. Вокруг ничего не было, лишь серый туман, размытый мир. Нара пыталась бежать, пыталась дотянуться до Элая, чтобы изгнать из человеческой плоти чуждое, страшное. Но ноги увязали в патоке небытия, а вопли воина становились глуше и глуше.
И щелчки. Страшные, хлюпающие щелчки, рвущиеся из тела Элая. Он содрогался от боли в такт им, орал и в глазах его таяла надежда.
— Я не могу! — крикнула Нара. — Я не могу!
Кожа Ловсона лопнула, выпуская наружу хитиновые усы, тело изогнулось. Скрюченное, сломанное, оно менялось, и щелчки становились громче. Распрямились паучьи лапы, вытянулись, и безвольный Элай повис на них, будто тушка паука сенокосца. На посеревшем лице воина появилась кривая улыбка, а в глазах пробудился голод. Монстр, некогда любимый Нарой, рванулся жрице навстречу, и туман ему не мешал.