Изгои
Шрифт:
— Так, вижу ты всё на концентрате сидишь. Значит, я заехала не зря. Сейчас что-нибудь придумаю. Есть у меня кое-что с собой. Но сначала — давай побалуем себя старой империей.
Слишком легко ей. Слишком быстро живёт, думает, двигается. Нара отстранённо наблюдала за тем, как льётся в принесённые гостьей бокалы вино.
Луиза села напротив, взяв бокал за тоненькую ножку. Прядь волос закрыла половину лица гостьи, чуть прикрыв улыбку.
— Тебе надо отдыхать, моя дорогая. Хочешь, я подниму твоего бойца? А?
Нара прищурилась.
— О, не надо так на меня
— Ты морт Войны, не Мира. Сама знаешь, что тебя не допустят, — пригубила вино Нара. Хотелось спросить, где она берёт все те дары, что приносит. Без Калькуляции жизнь на Прокхате стала другой. Могущественный механизм, держащий в себе все среды человеческой жизни был безжалостно уничтожен. И если местные жители ещё как-то держались на плаву, благодаря внутренним органам управления, то военная машина обеспечивала сама себя и денег не зарабатывала.
А на вино нужны деньги.
— Знаю, но я могу помочь, — улыбнулась Луиза. — Эти доступы... Может, пора признаться, что старого мира нет? Нет диктата Храма. И, знаешь, ведь теперь, если экзарх узнает, что мы живы — что он сможет сделать? На Прокхате он никто. Здесь мы сами можем быть экзархами. Жаль, что Кай этого не увидел. За Кая.
Она приподняла бокал, сделала глоток. Нара последовала её примеру.
— Как прошёл день? — сменила тему Луиза, видя, что подруга не вовлеклась в беседу об экзархе.
— Так себе, — рассказывать о том, что она увидела на корабле Скорпа — не хотелось. Да и не занимало это её. Солдаты занимаются своими делами, а у неё свои.
— С тобой очень интересно, моя дорогая. Очень интересно, — покачала головой Луиза. — Такая насыщенная жизнь. Понимаю, почему ты сидишь здесь, а не хочешь со мною в зону Сэмуля.
— У меня здесь дела, — сказала Нара. Луиза соскользнула со стула, протанцевала к кухне. Защёлкала автоматика, принимая в себя овощи, мясо. Скоро запахнет так, что потекут слюнки. Может, и правда, бросить всё и покинуть зону Бонгана? Здесь и правда держались за прошлое. Прошлое, в котором её, Нару, как надругательство над человеческой природой, было приказано уничтожить. Личное распоряжение экзарха Медикариума.
Сколько их осталось? До конца выпуска дошло лишь двенадцать учеников. Половина тех, кто был изменён. Рики, обладающий тем же даром, что и Нара — покончил с собой незадолго до конца обучения. Не выдержал голосов. Итого одиннадцать. А потом была Пустота, из-за которой подающий надежды выпуск решили уничтожить. Милая девочка с большими зелёными глазами. У неё была такая улыбка...
Интересно, с этой же улыбкой она отправилась в Глубину, прихватив с собой дредноут «Триумфаторов»? Кай сказал, что Пустота не справилась со своей силой. Что погибли тысячи, что мощь выплеска достигла систем Альянса. А это приговор остальным. Такой ненадёжный инструмент не нужен ни экзарху, ни империи, и его опасно просто оставлять «на полке».
Кай не смог выполнить приказ и предал Храм. Поэтому Нара жива. Поэтому жива — Луиза. Поэтому, должно быть, мертвы те бедолаги, чьи тела доставляли люди Рудольфа.
— Это ведь ты? — сказала она.
— М?
— Те люди... В городе, высосанные. Это ведь ты?
Луиза замерла, обернулась через плечо. Нара откинулась на спинку стула. На душе стало так легко. Сомнения вышли с этим вопросом. Будто кто-то глодал душу днями, и, наконец, отпустил её.
— Вино крепче, чем я думала, — прокомментировала Луиза.
— Ты не ответила.
Гостья медленно повернулась, облокотилась на столешницу. Улыбнулась.
— Ты умная, моя дорогая. Умная. Знаешь...
Она легко оттолкнулась, подошла ближе, положив изящные ладошки на спинку стула.
— Они были плохими людьми. Бандиты. Нам, женщинам, легче ловить различную мразь. Достаточно просто одной пройти по улице.
Нара вновь глотнула вина. В голове уже шумело, хотя выпила она совсем немного. Усталость, эта бесконечная усталость...
— Значит, всё-таки ты. Я сразу об этом подумала...
— Почему же не сказала? — шепнула Луиза.
«Не знаю», — подумала Нара, но вслух произнесла:
— Зачем ты их убивала?
— Я покажу, — Луиза медленно обошла стол, касаясь его кончиками пальцев, и не сводя взгляда с Нары. На губах играла загадочная улыбка. — Позволишь?
— Хочешь и меня высосать? — спросила Нара.
— Я могла сделать это много раз, если бы хотела. Не бойся. Тебе понравится, — Луиза оказалась рядом. От неё приятно пахло. Нара напряглась, то что происходило — было по меньшей мере странно. Неправильно. Гостья скользнула ей за спину, ладони легли на плечи.
Она почувствовала тепло внутри. Приятный жар зародился в усталых мышцах, потек по венам. Нара прикрыла глаза от удовольствия, из груди вырвался стон. Корка вокруг сердца треснула, рассыпалась. Голова стала ясной-ясной, тело распирало от лёгкости, от внутренней силы.
— Лоден всемогущий...
— Видишь, — сказала Луиза. — Это была лишь малая часть того, что я забрала у них.
Она склонилась ниже, её губы были совсем возле уха Нары.
— Вот что даёт нам свобода.
Нара наслаждалась ощущениями в теле, и потому не успела среагировать, когда щёлкнул замок маски. Экран способностей, старый якорь, сделанный ещё тогда, во времена обучения — спал, скользнул по комбинезону, и жрица схватила ртом воздух. Поток страсти и обожания захлестнул её, распахнув глаза, она уставилась в лицо Луизы. Серьёзное, сосредоточенное. Полное любви и животной похоти, скрываемой, потаённой, но не от Нары. Не от струн.
Мир стал ярче. Его заполонили линии чужих дум, и Нара, глядя в подёрнутые поволокой глаза гостьи, отсекала их одну за другой. Кай учил этому. Она резала струну за струной, не касаясь самой важной, соединяющей застывших в модуле жриц. Чувства заполонили её. Чуждые, неправильные, противоестественные, но такие притягательные. У неё никогда не было женщины.
В Луизе колыхнулся страх, но Нара чуть надавила на него.
— Что... ты... — прошептала та. — Делаешь...
Их губы сомкнулись, жадно, с голодом. Руки Луизы скользнули по телу Нары, и та развернулась, поднимаясь, прижимая гостью к себе.