Изгои
Шрифт:
Стратег не шевелился, скованный яростными приказом Отца. Некропехотинец неожиданно опустил топор и остановился.
Сражение прекратилось. На горящий дворец Императора накатилась страшная тишина.
Элай разглядел среди воинов, почти добравшихся до ворот, серебристый плащ Дракона. Значит — живой.
Значит — ему и говорить.
Отца не было во
Когда Воннерут вернулся на Приму — прошёл день. Стоя на тех же местах, где застал обращённых приказ Отца, они недвижимо наблюдали за тем, как вокруг меняется мир. В небе застыли патрульные летуны, не допуская никого в зону полётов. Некропехотинцы отправились в свои гробницы, ведомые боевыми жрецами Медикариума.
Воннерут пришёл пешком, переступая через обломки стен и трупы. Суровый, недовольный. Следом за ним серым шлейфом тянулись жрецы. Лица скрыты капюшонами, руки прячутся в рукавах. Элай смотрел на них с ненавистью.
Отец шёл между замерших воинов Длани, не глядя по сторонам. А ему на встречу шагал Дракон, потерявший в пылу сражения шлем. Голова, кажущаяся маленькой из-за массивного доспеха, была покрыта кровью. Никто больше не шевелился. Отец сказал подойти того, кто задумал столь вероломное предательство, и Боевой Лорд не смог воспротивиться.
Они встретились неподалёку от Элая. Могучий Каратель и худощавый серолицый Отец. От близости Воннерута у Ловсона перехватило дыхание.
— Зачем? — спросил Император.
— Мы шли спасти тебя, Отец, — прохрипел Дракон. — Жрецы... Жрецы предали тебя. Они правят нами от твоего имени. Они приказывают от твоего имени. Мы делали страшные вещи, Отец. Мы сортировали детей. Мы вывозили гражданских в Колыбель. По приказу Серого Совета мы преследовали человека, которому ты выдал Инсигнию. Они хотели убить его нашими руками. От твоего имени. Они пытают офицеров. Они убивают тех, кто верен тебе, но сомневается в жрецах. Там, за пределами Примы все мы их рабы, а не твои дети, Отец.
Воннерут смотрел безучастно. Жрецы не шевелились.
— Серый Совет предал тебя, Отец. Я пытался сказать об этом, но... Они не подпускали меня к тебе. Поэтому я пришёл сам.
Император встал напротив Боевого Лорда, задрал голову, глядя ему в лицо. Губы Дракона потрескались.
— Когда ты пришёл ко мне, и принял меня — я думал, что ты мудр. Что ты всё понимаешь, — тихо сказал Отец. — Прискорбно, но я ошибся. Ты выбрался на свет, но тьма осталась в тебе. И тьма эта так сильна, что способна потушить свет другим. Тем, кто верит мне.
Дракон сдавленно закашлялся, попытался открыть рот, но выдавил лишь сип. Воннерут не сводил с него глаз. Боевой Лорд тяжело упал на колени, и теперь сам смотрел на Отца снизу-вверх. Его душил кашель, с губ слетали чёрные капли. Глаза выпучились от ужаса.
— Ты отвернул от света тысячи людей. Хороших людей. Защитников империи. Погубил невинных. Как здесь, так и в Мон-Го-Риане. Ты предал меня, а не спас. Я не выдавал Инсигний. Я не просил бомбить освобожденный город. Я не просил врываться на Приму и пугать тех, кто ещё не доверяет мне. Кто ещё во власти тьмы!
Дракон задрожал.
— Ты поставил под угрозу всё, ради чего мы сражаемся, — продолжал Воннерут. Сделал шаг назад, и Боевой Лорд упал на четвереньки, выкашливая лёгкие.
— Ты — глупец. Твои слова — это слова обиженного ребёнка, а не воина Империи, — скривил губы Император. — Слова же жрецов — мои слова. Ты всюду ошибся. Как только ты дослужился до командира эскадрильи?
Дракон распластался у ног Отца. Он повернул лицо к повелителю, выпученные глаза были полны слёз, черно-красное месиво вокруг рта сочилось на плиты.
Наконец, Боевой Лорд затих. Воннерут же повернулся к жрецам, молча прячущимися под капюшонами. Долгую минуту он молчал, разглядывая их. Затем двинулся к дворцу, и серая свита безмолвно последовала за повелителем.
Элай проводил их взглядом. Всё то, что делали жрецы — делалось по приказу Отца? В ушах завыли звёзды. Ловсон стиснул челюсти. Внутри что-то дрожало, звенело натянутой и готовой порваться струной. Он снова вспомнил лицо жены. Представил, как оно меняется. Как лезут сквозь нежную кожу хитиновые жвала.
Всё делается по приказу Отца.
Струна лопнула, и уши заложило.
Он не сын Отца. Не слуга. Он — раб.
Глава семнадцатая. Рэм Консворт
— Кто? — спросил Рэм. — Кто он?!
Лиам Стратос закрыл за собою дверь. Неторопливо, с ехидной улыбкой. Нарядный такой, в костюме дорогом. Потянул носом воздух и медленно принялся стягивать с руки перчатку. Нарочито аккуратно. Рэм, взъерошенный, грязный, в одних трусах, смотрел на гостя волком.
— Здравствуй, дознаватель. Здравствуй. У тебя тут ничего не сдохло?
Консворт прищурился.
— В твоей жизни не хватает женщины. Нельзя так себя запускать, — покачал головой Стартос.
— Это протухла твоя интрига, — рыкнул Рэм. — Кто хотел моей смерти?
— Помягче, помягче, дор Воздаятель, — подмигнул Лиам. Прошёл к терминалу. Заглянул в экран с интересом. Рэм сидел не шевелясь. Вспотел моментально. — Надо сказать, я пару дней и сам её хотел. Смерти твоей. Знаешь, сколько людей искали твою таинственную личность?