Изгой, Крах Советской империи

Annotation

События ИЗГОЯ развиваются в эпохальном 1991 году. Великая и могучая империя, именуемая Советский Союз, трещит по швам, раздираемая внутренними противоречиями. Уже ничего нельзя повернуть вспять, и люди в очередной раз с надеждой вглядываются в туманное будущее, не отдавая себе отчет в том, что СССР стал полем брани разведок многих стран.

Он – сын своей страны, сын своего времени, дитя, порожденное Системой. Он – один из немногих, глубоко законспирированный агент спецслужб, выполняющий особые поручения. Живая легенда. Его оперативный псевдоним Алекс.

По воле своего руководства оказываясь втянутым в политические интриги и погруженный в самую пучину тревожных событий августа 1991 года, он вынужден лицом к лицу столкнуться с народным единством и негодованием, верностью и предательством, чувствуя, как меняется и его собственное мировоззрение. А когда Система вдруг отказывается от него, а идеалы, в которые свято верил, оказываются низвержены, Алексу остается только одно – вступить в игру с неведомым гроссмейстером, ставка в которой – всего лишь жизнь… его собственная жизнь.

Дмитрий Серков

ИЗГОЙ,

крах Советской империи

События ИЗГОЯ развиваются в эпохальном 1991 году. Великая и могучая империя,

именуемая Советский Союз, трещит по швам, раздираемая внутренними противоречиями.

Уже ничего нельзя повернуть вспять, и люди в очередной раз с надеждой вглядываются в

туманное будущее, не отдавая себе отчет в том, что СССР стал полем брани разведок

многих стран.

Он – сын своей страны, сын своего времени, дитя, порожденное Системой. Он – один из

немногих, глубоко законспирированный агент спецслужб, выполняющий особые

поручения. Живая легенда. Его оперативный псевдоним Алекс.

По воле своего руководства оказываясь втянутым в политические интриги и погруженный

в самую пучину тревожных событий августа 1991 года, он вынужден лицом к лицу

столкнуться с народным единством и негодованием, верностью и предательством,

чувствуя, как меняется и его собственное мировоззрение. А когда Система вдруг

отказывается от него, а идеалы, в которые свято верил, оказываются низвержены, Алексу

остается только одно – вступить в игру с неведомым гроссмейстером, ставка в которой -

всего лишь жизнь… его собственная жизнь.

Закон у нас простой: вход – рубль, выход – два.

Это означает, что вступить в организацию трудно,

но выйти из нее – труднее. Теоретически для всех

членов организации предусмотрен только один выход

из нее – через трубу. Для одних этот выход бывает

почетным, для других – позорным, но для всех есть

только одна труба…

Виктор Суворов «Аквариум»

У них всегда существовало два плана. План А и план Б. Не то что бы чья-то светлая

мысль родила прогрессивную идею: количество вариантов сформировалось в процессе

эволюции. План А – это дипломатия. Цивилизованный способ решения

межгосударственных вопросов. Когда высокообразованные мужи, а ныне и дамы,

облаченные в строгие деловые костюмы, садятся за стол переговоров и ищут выход из

безвыходных ситуаций.

Это видимая часть айсберга.

Но если дипломатия заходит в тупик, приходит время для реализации плана Б.

План Б – это армия. Путь жестокий и бескомпромиссный. С изобретением ядерного

оружия ставший трудно применимым и наименее предпочтительным, грозящий

глобальными потрясениями.

Но есть в плане А один подпункт – козырь в рукаве опытного дипломата – известный

всем, но видимый только посвященным. Спецслужбы. Карта, разыгрываемая в момент,

когда договориться не получается, а воевать – себе дороже. Их задача – добыть

информацию или сгладить шероховатости, сделав переговорный процесс

договороспособным. Путь серый, темный, не всегда законный, всячески скрываемый, и

потому обрастаемый легендами. Человеческий мозг так устроен: если чего-то не знает, то

обязательно додумает.

Этот путь – для избранных. Когда все вокруг обгадились, только специалист

способен повернуть ход событий в нужное русло. Но настоящих профессионалов всегда

считанные единицы. Чтобы всех их пересчитать, хватит, пожалуй, пальцев на обеих руках.

У спецслужб любого из уважающих себя государств обязательно найдется пара–тройка

агентов про запас, глубоко законспирированных и существующих автономно, но готовых

по первому зову встать в строй. Они мусорщики, санитары политических противостояний.

Тени, появляющиеся из ниоткуда и исчезающие в никуда.

Он никогда не был штатным сотрудником Комитета, но часто выполнял деликатные

поручения, о которых не знали ни дипломаты, ни политики, во все времена

предпочитающие принимать судьбоносные решения с трезвой головой и чистыми руками.

Оперативник, привыкший работать «в полях» без поддержки, надеясь только на себя.