Изгой. Через тернии к звёздам
Шрифт:
Глава 41. Новая татуировка
Глава 41. Новая татуировка
Шаг за шагом они заново узнавали друг друга. Напряжение чувствовалось несомненно, однако оно никак не мешало возводить то, что было разрушено, едва ли не превратившись в руины. Три дня, которые Кай провёл у Саши, пошли на пользу обоим. Она до конца оправилась от полученных известий, придя к окончательному решению, что прошлое должно оставаться
К вечеру воскресенья отёк на ранах уменьшился, и повреждённый участок кожи перестал выглядеть сплошным кровавым месивом. Когда в очередной раз обрабатывала повреждённые ткани, Саша задумчиво произнесла:
– Или у меня богатое воображение – что вряд ли – или я вижу здесь закономерность.
Кай улыбнулся – рано или поздно она бы задала этот вопрос:
– Ты права. В них на самом деле есть закономерность.
Александра внимательно рассматривала раны, не произнося ни слова.
– Это буквы, – дал подсказку парень.
Мгновение – и на её лице отразилось изумление. Глаза снова опустились на рану, и она потрясённо охнула:
– Он что, оставил на тебе свои инициалы?
– Око за око, – ответил Кай. – Я сделал то же самое.
– Ты… Что?
– Я оставил на нём твои инициалы, чтобы он помнил, что стало самой большой ошибкой в его жизни.
Рот Саши сначала медленно открылся, а потом также медленно закрылся. Брови поползли наверх:
– Ты… Оставил мои инициалы?
Хотя чего удивляться? Это ж вполне нормально! Обычные человеческие взаимоотношения, чёрт бы их побрал! Подняв руку, она аккуратно провела по ранам большим пальцем, стараясь не причинить боли. Тело Кая напряглось. Первое прикосновение, которое он ощутил, не считая механических касаний, когда делала перевязки. Кай проглотил ком в горле. Неужели переборола страх и презрение?
– Твоё имя выглядит не так страшно, – попытался пошутить он. – Я старался сделать его аккуратным.
Саша смотрела на неровные линии на плоти, искренне не понимая, как люди могли творить такое.
– Моя личная татуировка: буквы «А» и «К», – произнёс серьёзно Кай. – Наши с тобой имена. Ею я буду гордиться, а не проклинать. Он, конечно, имел в виду другое, но сам не заметил, как нас благословил.
– Ты точно болен, – покачала головой Александра. – По-другому не скажешь.
С губ Бестужева сорвался смешок, а затем, не думая о последствиях, он поднял руку и коснулся Сашиной щеки. Девушка закрыла глаза, накрыв его пальцы ладонью. Неужели решился?
Кай видел: она хотела, чтобы он был рядом, желала его ласк, но боялась в этом признаться. Столько барьеров, а виной всему – грёбаное прошлое. Как бы ни хотел отпустить, избавиться от него, оно всегда напоминало о себе, не давая двигаться вперёд. Отец, брат, Леся – мысли о них тянули на дно, в темноту, и лишь Саша могла пролить свет, рассеяв мрак в бездне. Её прощение и любовь – то, что стало смыслом жизни, за что всегда будет бороться и чем будет дорожить.
– Люблю тебя, – прошептал Кай. – Как же сильно я люблю тебя, Саш. Мне никогда не хватит слов передать это.
– Я тоже люблю тебя, – выдохнула, не раздумывая, она. – Прошу, больше никогда не смей так делать, не заставляй меня страдать.
Он быстро закивал, не нарушая зрительного контакта. Эмоции, плескавшиеся в глазах, сводили с ума. Семья, туманное будущее, безвыходность ситуации, в которую попал, – всё казалось преодолимым, но только когда она находилась рядом.
– Обещаю, – Кай коснулся фалангой указательного пальца её скулы. – Я сделаю всё, возможное и даже невозможное, только бы ты была счастлива. Я люблю тебя. Помни об этом всегда, ладно? Помни. Всегда.
Рингтон мобильного нарушил момент единения, разорвав незримую связь.
– Это мама, – улыбнулась Александра. – Я не могу не ответить, иначе они с папой организуют коллективные поиски.
– Конечно.
Встав, она направилась в комнату, где лежал мобильный. Её не было несколько минут, и, когда вернулась, увидела, что Кай уже успел подняться.
– Что ты… Зачем?
– Я долго лежу, – улыбнулся Бестужев. – Мне нужно ходить. Да и крови… – Он замолчал, опустив глаза на повязку. – … крови уже нет, заметь. А ещё я хочу сходить к себе.
– К себе? – На мгновение Саша растерялась. – Но… Зачем?
– Я вернусь, – Кай осмотрел себя и улыбнулся. – Моя одежда, хотя правильнее сказать – её отсутствие, зарядка от телефона… Дай мне пару часов.
– Так долго? – вырвалось невзначай.
– Может, меньше.
Он аккуратно притянул Сашу к себе, нежно заключив в объятия. Нос уткнулся в макушку, вдыхая приятный аромат кокоса, исходивший от волос.
– У меня осталось одиннадцать дней. Мой брат тот ещё подонок, но против отца никогда не пойдёт, а тот всегда держит слово. Благородный идальго, мать его, так что пока бояться нечего.
Кай отстранился и, быстро коснувшись губами её лба, медленно пошёл в сторону прихожей.
– Ты же раздетый. Надень хотя бы мою толстовку, – раздалось вслед.
Он обернулся. В глазах плясали озорные искры, которых Саша уже давно не видела. Господи, и почему он так редко бывал таким? Почему не улыбался и не смеялся? Почему сделал мрачность своей отличительной чертой, которая отгораживала его от всех?
– Ты боишься, что на меня положит глаз твоя соседка, этот божий одуванчик?
– Нет, но…
– И ты, конечно, прости, – его улыбка стала шире, – только моя порченная тушка далека от пропорций твоего сногсшибательного тела. Тебе не будет жаль свою толстовку, когда она окажется на мне?
Звонкий смех Саши разнёсся по прихожей. Представленная картина подтвердила абсурдность сказанных слов.
– Вот и я о том же. Так что если мы не хотим, чтобы два этажа точно так же содрогнулись от смеха, я, пожалуй, останусь, как есть.
Согласно кивнув, девушка постаралась вернуть себе серьёзный вид: