Изгой. Книга третья

Челиста Михаил

– Деточка… Другого-то у нас всё равно ничего нет. Так что… придётся…

Даша повернулась ко мне. Посмотрела на порванное место на куртке. Погрустневшим взглядом обвела моё лицо. С такой же грустью, тихонько хмыкнула и, уже с пониманием, кивнула. Коротко вздохнула:

– Да. – и обречённо подвела черту – Придётся поверить.

Я тут же взял её ладошки и тихонечко, и с облегчением выдохнув, поднёс к своим губам. Краем зрения заметил, как Лю, с таким же облегчением, слегка прикрыла веки…

Тейвел, он же – босс

чутьё

С

той встречи прошло, всего лишь немного более суток.

Тишина соблюдалась, как тогда он и потребовал. Контрольное время посещения тамошней кафэшки, с праздным времяпрепровождением за одним из столиков, наступало почти через семь часов.

Можно было бы ехать и завтра – спокойно, с утра, но внутренний посыл, как верхнее чутьё у охотничьей собаки, подстёгивал к сиюминутным действиям, вызывая чуть ли ни зуд от нетерпения, при этом, как ни странно, вкупе с рассудочным, холодным расчётом времени – час пятьдесят до самолёта и четыре часа лёту до места – времени впритык, но необходимо успеть…

Несколько минут тому назад мысль, зарождающаяся поначалу словно медленно наполняемый сосуд, вдруг достигла критической точки и перескакивая извилины, со скоростью случившегося инсульта – моментально, захватила всё сознание.

Тут же, приподнимая голову и ладонью сжав свой затылок, будто бы и вправду, только что пережил что-либо подобное, он подумал вслух:

– Да неужели…

Тейвел, он же – босс, а это был он, с ошарашенным видом сел на крае двуспальной кровати и застыл, отрешённо глядя в пол, так и не убрав руку.

– Что случилось? Куда ты смотришь?.. Там у тебя всё хорошо.

Его жена – Рут, почти полностью обнажённая, стояла перед ним в одних трусиках, положив руку ему на плечо. С беспокойством попыталась заглянуть в его опущенное лицо, присаживаясь рядом. Простёрла руку дальше и обхватила мужа за плечи:

– Да что с тобой? Тей! У тебя лицо, как перевёрнутая сковорода.

Тейвел, наконец поднял голову и посмотрел на супругу виноватыми глазами. Рут тут же сдёрнула руку с плеч мужа и, отворачиваясь, возмущённо и звонко прихлопнула себя по голой ляжке:

– Если ты действительно думаешь, что ты спасаешь мир? То, таки, это не так. – повернула голову и строго посмотрела в глаза Тейвела. – В этом мире есть я. Но меня ты не спасаешь!

– Рут я тебя умоляю…

– Я, таки, пойду на панель и пусть все увидят, как тебе будет стыдно! Ты хочешь этого. – исчерпывающая логика.

Немного отвислая грудь, вскормившая не одного ребёнка и небольшие жировые отложения на животе и бёдрах, совсем её не портили – она была ещё хороша собой. Живость в красивых, миндалевидных и чёрных, как смоль, глазах, буйные и длинные чёрные волосы, красивые руки и ноги, правильные черты лица и совсем ещё не дряблая кожа, с лихвой компенсировали такое незначительное количество видимых жизненных штрихов. А её постоянное, страстное желание всецело обладать телом сидящего перед ней мужчины и властвовать над ним, пусть и в короткий промежуток времени, не оставляли ему шансов что-либо думать, что-либо замечать, или с кем-либо сравнивать – он, как правило, растворялся в её страсти и нежности…

Двадцать шесть лет вместе. Четверо детей, рождённых в счастливом браке. Уважение друг к другу и понимание. Стоическое преодоление жизненных трудностей и каждодневная забота о своих домашних. Правда, глава семьи часто бывал в командировках, да и в повседневности, имел достаточно напряжённый рабочий график. Но Рут, как и подавляющее большинство женщин, с настроением – без крайних, системных срывов, преодолевала вязкость жизненной рутины, чётко представляя для себя в чём состоит женское счастье, а также твёрдо полагая, что в тридцать, в сорок… ну и так далее лет, жизнь только начинается. Для краткости, это можно определить только одним словом – любовь…

А то, что происходило между ними сейчас, никоим образом не подпадало под категорию – семейная ссора. Если бы вдруг, кто-нибудь со стороны сказал бы им об этом, то есть обозначил бы происходящее таким образом, то безо всяких сомнений, испытал бы на себе всю красноречивую убеждённость Рут. И совсем не факт, что избежал бы проявления ярости разъярённой кошки, вкупе с расцарапанной какой-либо частью своего тела. Плюсом к этому, конечно же, вполне мог бы и столкнуться с холодной расчётливостью Тейвела – чёрный пояс по каратэ и неоднократные победы в боях без правил, без чемпионских титулов правда, было бы тому хорошим, показательным подспорьем.

…Такие столкновения мнений, между ними, иногда происходили. Но это, скорее всего, было более похоже на виртуальный секс, если так можно выразиться – отложенная близость. С четырьмя детьми, пока проживающими вместе с ними – поздние дети, непросто найти свободное время для свободного проявления своей страсти, с любимым человеком. Ночь же, при этом, на всём протяжении их совместной жизни, уже обременённой детьми, как назло никак не желала занять прочное место постоянной и предсказуемой помощницы – зачастую всё срывалось в самый ответственный момент…

Сейчас же, хотя продолжительность и интенсивность самого действа не имела для Рут особого значения, она всё-таки чуточку сожалела, что теряется драгоценное время, пока спал их младший, причмокивая губками в своём полуденном сне, а старшие в этот момент находились кто в школе, а кто, пока что, только в детском саду. Но она даже не была раздражена…

…Ближайшим рейсом – к самому концу регистрации, потом на такси от аэропорта, Тейвел добрался-таки до этого кафе – успел, да ещё с небольшим запасом. Расположился, осмотрелся и, не заметив ничего подозрительного, заказал себе кое-какой еды и кофе.

Ел неспеша и думал. А прежде с теплотой вспомнил Рут – она, всё-таки, растормошила его и увлекла: «Ненасытная. Есть же уже четверо… М-хм… Впрочем, ей виднее»…

При встрече разговор состоялся коротким – его должны обеспечить сопровождением:

– Но только без этих ваших штучек. Дедовским способом… Маячок какой-нибудь… По вашей технологии, конечно. Это я допускаю.

– Микрофончик на липучках? Джипэрс в карман? – ехидство, сидящего напротив, не только слышалось, но и читалось на его лице.