Изгой. Пенталогия
Шрифт:
– Не совсем понимаю, что ты хочешь сказать? – Бабуля слегка подалась вперед и замерла в ожидании.
– Они не ушли куда-то, они растворились среди простых людей. Приняли их вид, надели их одежду… Это самый лучший способ скрыться.
– Хм. Очень занятная мысль. Интересно только, куда они дели книгу?
– У меня такое ощущение, что вы ищете эту книгу, – вырвалось вдруг, и я внутренне скривился от недовольства собой. Чревл! Язык мой – враг мой.
– Нарочно не ищу, – тут же холодно ответила бабуля. – Но если попадется, то от нее не отступлюсь. Изучить полностью ветвь Порядка… не так, как изучают ее в школе Верхнего Рейнорда или магическом ликее в Стонграфе, что в Вальтии, а полностью.
– Но зачем вам? – Мне стало интересно. – Ведь вы уже связались с Хаосом. Разве узел может изучать две противоположные надстихийные ветви?
– Иногда ты умен, иногда глуп. Думаю, это оттого, что твой Альтор по пьяни запутался сам и запудрил тебе мозги. Помнишь наш разговор о книгах?
– Помню.
– Ну и как ты думаешь, если бы узел не мог изучить все ветви, стали бы ольджурские правители каждые семь лет отправлять в Зыбь целые армии? И Повелитель, и Отцы храма Семи Дорог жаждут заиметь все книги, чтобы навеки укрепить свое могущество.
– Но Альтор сказал, что невозможно… – начал я, защищая своего первого учителя, но Руна меня перебила:
– Возможно, чревл раздери твоего Альтора! Он сам не вылез дальше стихийных ветвей, вот и придумал себе глупое оправдание. И тебе этой ерундой голову забил. Да, во время одного боя плетения из двух противоположных надстихийных ветвей не поиспользуешь, но знать их можно.
– А как же вы… Все-все, понял. Иллюзию поддерживали из узла, а заклинания Хаоса с амулета. Но… но их же все равно надо как-то приводить в действие.
– Все просто, – усмехнулась бабуля и принялась читать лекцию: – Амулет – это тот же узел. Артефакторы, изготавливая болванки, вплетают в металл заклинания, которые умеют соединяться с магическим полем. Как только сила начинает тратиться – «полевики» вступают в игру. Хороший «полевик» восстанавливает потери очень быстро. А чтобы какое-нибудь имеющееся на амулете заклинание привести в действие, нужно лишь сорвать с него «пленку». Так что самого плетения узел не касается. Вот тебе и пожалуйста. Узлом плети Порядок, а из амулета атакуй или защищайся Хаосом.
Кое-что из сказанного я знал, но слушал не перебивая. Повторенье – мать ученья. Особенно для неофита.
– Амулеты бывают разные. Все зависит от того, какой «полевик» вплетен в металл, – продолжила Руна, и в ее голосе все явственнее проступали менторские интонации. – Есть даже амулеты, несущие в себе заклинания из разных ветвей. Надеюсь, Альтор объяснил тебе, что надстихийные ветви, не дружа со своими противоположностями, хорошо уживаются со стихийными?
– Да, – кивнул я. – Стихии это ведь основа. Поговаривают, что Вирон заплатил Странствующим за то, чтобы те устроили двухлетнюю засуху в его землях. Таким способом он получил полсотни рабов. Практически даром. Думаю, здесь была использована магия Порядка в сочетании с Водой и Воздухом.
– Такое аристократы время от времени проделывают. – Руна, хмыкнув, тряхнула головой. – Молодцы. Знают, как увеличивать свои и без того немалые состояния. А насчет ветвей ты прав. Именно сочетание этих трех и дает устойчивую засуху.
– Выходит, можно говорить о Воде Порядка или, например, Воздухе Хаоса? – спросил я.
Бабуля ответила не сразу. Я повернул голову, ее силуэт в полумраке казался придорожным камнем. Наконец она шевельнулась, покашляла.
– Это ты сильно загнул. Но насчет одного ты прав. Чтобы хорошо владеть надстихийными ветвями, нужно постоянно совершенствоваться в стихийных. И лучше всего сразу определить, какая ветвь для тебя главнее. Развив одну ветвь до магистрального круга, ты подготовишь узел для серьезной работы с надстихийными магиями. Вот тебе что больше по душе?
– Вода, – ответил я после короткого раздумья. – Вода вообще интересная штука. Человек на восемьдесят про… на восемь частей из десяти состоит из воды.
– Что за чушь? – удивилась бабуля. – Кто в твою голову вбил такую ерунду? Опять Альтор?
– Нет. – Я невольно хохотнул. – Это одно из знаний нашего мира.
– Значит, ваш мир – мир глупцов. Человек состоит из мяса. Запомни это и больше не говори глупостей про воду. Засмеют же.
Я промолчал. Вступать в биохимические дискуссии было бессмысленно. Так же, как и в космогонические. В Отуме на полном серьезе считали, что мир создан сорок тысяч лет назад из праха Великой птицы Оту. Ну а вдохнул жизнь в этот прах, естественно, Великий Номан.
Отдохнув с часик, мы двинулись дальше. Примерно через минут десять на нас едва не налетел всадник на взмыленном логе. Спросив дорогу до какого-то Стинорда и получив от бабули ответ, что поворот на Стинорд остался у него за спиной ригах в шести, гонец развернул измученную животинку и снова скрылся в темноте. А еще минут через десять у меня резко подскочила температура и меня начало конкретно знобить. Пришлось останавливаться.
Хорошо, что рядом оказался небольшой островок леса. Руна сама соорудила лежанку из веток, и я бухнулся на нее, стуча зубами и дрожа, как лист в ветреную погоду. Все что можно пошло на «одеяла». Какие-то тряпки из ее рюкзака, сами рюкзаки, пара разлапистых ветвей, а на ноги был уложен почти пустой бурдюк. Сделанный из вывернутой мехом наружу шкуры, он быстро согрел ступни, и лихорадка стала не такой сильной.
До утра я проколебался маятником между сном и бредом. Иногда возвращался в реальность, приподнимался на локте и оглядывался в полумраке. Но ненадолго. Снова бред, погружение в сон, возвращение к бреду… В ране пульсировало, и, находясь в бреду, я ощущал себя сплошной пульсирующей раной. Во сне же мне виделись сплошные кошмары – глемы, бродящие вокруг, нападающие тени-шрейлы, впивающиеся в тело серебряные наконечники…
Проснувшись с восходом светила, я почувствовал себя кораблем, который безжалостный ночной шторм швырнул на рифы. В щепки.
Руна заботливо обработала рану мазью, пощупала лоб. Температуры не было, но организм истощился за прошедшую ночь до полного изнеможения. Даже приподняться оказалось тяжелой работой.
Легкий завтрак из того, что у нас было с собой, и несколько глотков кваса немного прибавили сил. Но о дальнем переходе можно было не мечтать.
– Нужно найти лекаря, – проговорила Руна, с задумчивостью оглядев меня. – Думаю, ригах в двух-трех будет какая-нибудь деревенька. Включи силу воли.
На одной только силе воле я и плелся до ближайшего поселения. Примерно две риги по тракту и еще полриги в сторону. Небольшая деревенька с низкими хатами, крытыми соломой, встретила не очень приветливо. Местные поглядывали искоса, без дружелюбия. Не знаю, как Руна, а я отвечал им тем же. Смотрел исподлобья, заодно выискивая странности. Те самые, что бросились в глаза, едва увидел «пятого». Если знаешь, что в траве могут быть змеи, начинаешь пристальней смотреть под ноги. Вряд ли весть о том, что бабуля с парнем совершили убийство в пяти ригах отсюда, успела облететь округу, но и недооценивать возможности сарафанного радио не стоило. Сбежавший трактирщик явно растрепал о случившемся в таверне своим односельчанам. Кто-то из них мог отправиться прямо в ночь в соседнюю деревню, маловероятно, но не исключено, рассказать куму, свату или еще кому, а дальше уже снежным комом. Сам трактирщик, скорее всего, не знал, что один из его посетителей Странствующий, мужиков Руна… хм, вряд ли просто усыпила, но что, если кто-то из самих Странствующих уже в курсе? Был в том поселении, пришел в таверну, узнал собрата…