Изгой
Шрифт:
— Зря ты явился сюда, охотник! — произнесла звонким голосом эльфийка. — В Гроте похоронили многих из вас, а теперь и ты присоединишься к мертвецам, — высунувшийся язык быстро облизнул полные губы. — Но не раньше, чем отдашь свою аниму!
Без лишних слов она взмахнула рукой, и ко мне устремилось сверкающее колесо смерти. Полумесяцы вращались с огромной скоростью, напоминая диск циркулярной пилы, только с длинными, загнутыми, как восточные кинжалы, зубьями. Я поставил блок — единственное, что я успел сделать, — но страшное оружие всё равно выбило из меня пять очков. Бумерангом оно вернулось
— Меня прислала Ивельда! — наконец, выкрикнул я, надеясь, что это остановит нападение.
Мне не хотелось вступать в бой, ведь, вероятно, эта женщина была не врагом, а союзником.
Она ловко поймала своё летающее оружие и опустила арбалет.
— Подойди-ка поближе. И без шуток!
Я медленно поднялся по ступеням, следя за женщиной: она ведь могла просто пытаться усыпить мою бдительность, чтобы снова напасть. Матильда понуро следовала за мной. В боку у неё что-то клокотало и булькало. Мутант явно нуждался в лечении.
— Так-так, — задумчиво произнесла женщина, когда я остановился перед ней, чтобы она могла меня рассмотреть. — Значит, Ивельда потеряла не всё. Один уцелел.
Женщина была очень красива и молода. Она словно сошла с рекламного плаката, честное слово!
— Ты нокс? — спросил я.
— Естественно! Высший ночной эльф.
— Хотел бы похвастать тем же.
— Ну, всё впереди. Добро пожаловать, Унтериан, — проговорила женщина. — Я — сестра Ивельды. И получается, вроде как, твоя тётка.
О, значит, не приятельница, а родственница! Выходило, мои мысли о её груди носили почти инцестуальный характер. Будь я действительно племянником этой роскошной эльфийки, я бы, наверное, устыдился.
Мы зашли в театр. Здесь стояли разбитые макеты декораций, и висели старые, выцветшие постеры, написанные акварелью. Вдоль стен располагались диваны, обитые дырявой и растрескавшейся кожей. Между ними торчали витые бронзовые подсвечники. Некоторые изрядно покосились, а часть была вообще оторвана. Справа виднелся разгромленный буфет.
— Меня зовут Кирка, — сообщила через плечо женщина, шествуя впереди меня.
Задница у неё была что надо, и талия тоже. Светлые волосы струились вдоль позвоночника, между ними выглядывали острые, украшенные золотыми колечками ушки. Ноги казались стройными и мускулистыми. В общем, этакая… фифа курица.
Из двери впереди вышел мужчина среднего роста, очень худой и прямой, с обритой головой и в наглухо застёгнутом синем камзоле с серебряными пуговицами. Вокруг левого предплечья был обмотан тонкий ярко-красный хлыст.
— Госпожа, — обратился он к Кирке, — это тот, которого мы ждали?
— Неужели иначе он бы здесь оказался? — ответила женщина. — И погляди на его лицо. Вылитый Унтериан, сын моей сестры!
— Меня зовут Азгар, — зачем-то сообщил я.
Кирка издала смешок.
— Неужели? Забавно. Ну, да, впрочем, как скажешь. Следуй за мной, если собираешься задержаться тут.
Мы втроём вышли на чёрную лестницу и поднялись на второй этаж, где обнаружилась роскошно убранная комната: резная мебель, мраморные статуи (вот они-то тут нафига?!), толстые ковры с геометрическими узорами, пёстрые гобелены на стенах, хрустальные люстры, канделябры и куча всевозможных безделушек, расставленных буквально повсюду. В больших напольных вазах красовались настоящие, ароматно пахнувшие цветы. Интересно, где Кирка их раздобыла.
— Неплохо вы тут устроились, — заметил я, озираясь. — Мародёрствовали? Сколько домов обнесли?
Женщина упала на диван и закинула ногу на ногу. Страшное оружие отправилось на низкий столик с мозаичной поверхностью.
— Много, — сказала она, ничуть не смутившись. — И не только здесь, в Гроте. Многое из того, что ты видишь, досталось нам из Дворцового района.
— Там местная элита живёт, да?
Эльфийка фыркнула.
— Элита! Ляпнешь тоже!
— А что?
— Раньше элитой был тот, кто на карете, запряжённой шестёркой лошадей, рассекал и вот такие люстры в каждой комнате вешал, включая сортиры, — женщина указала на хрусталь, свисавший с потолка, — а теперь элита — тот, у кого охраны больше и решётки на окнах крепче.
Я кивнул с умным видом. Интересно, какой мне толк от этой парочки, кроме предоставленного на день убежища?
— Ты просто красавчик, — заметила Кирка, смерив меня взглядом, и показала на софу, стоявшую возле маленького мраморного фонтана. — Садись. Похоже, я тебя слегка ранила. Впрочем, ты приехал уже побитым. Где досталось?
Я решил, что едва ли её впечатлит рассказ об убийстве Криммибельды — хоть та и принадлежала к другому клану, у ноксов наверняка было чувство солидарности — по крайней мере, по отношению к тем, кто их убивал.
— Едва ушёл от гвардейцев, — ответил я, решив не вдаваться в подробности. — Альвы всерьёз взялись за гиллиханов.
— Да, я слышала, — в голосе Кирки прозвучал сарказм. — Устроили рейды. И как им только удалось договориться?! — она перевела взгляд на Матильду. — Милый питомец. Юнит?
— Угу. С младых ногтей рощу, как родную кровинушку.
— Где взял?
— На болотах. Там, сказывают, чего только нет.
— Ого! Да ты пострел. Уже и за стеной успел побывать.
— Было дело. Но не советую. Пляжный отдых круче.
— Я домосед.
— Зря. Можно геморрой нажить.
— Тебе видней, — подмигнула Кирка.
— Какой смысл сидеть дома? Это же игра. Нужна движуха и всё такое.
— Дорогой, это поначалу. Носишься, как обосравшийся олень, качаешься изо всех сил. Я тебя прекрасно понимаю. Но потом успокаиваешься. Вживаешься постепенно. Ну, и живёшь себе.
— А зачем?
— Есть те, кто заходит в игру поразвлечься. Вот они и стараются поскорее накачаться. А некоторые тут на постоянке. Они уже никуда не торопятся.