Излечи меня
Шрифт:
— Здравствуйте, — говорит она. Ее проворный язычок облизывает губы.
Господи, ее рот выглядит таким сладким. Такие вишнево-красные губы, которые так и хочется облизать. Такие губы, которые мне бы хотелось увидеть в действии на своем члене.
Вот бы еще ее глаза увидеть. Глаза — это мой фетиш, наравне с ногами. Мне нравится, когда они большие, но на ней эти гребаные очки. Ненавижу, когда девушки так делают. Когда на улице солнечно, вот тогда и надевай солнечные очки, а не в восемь часов вечера,
Вспомнив, что я еще не произнес ни слова ей в ответ и вообще стою как идиот и пялюсь на нее неподобающее количество времени, я наконец спрашиваю:
— Чем могу помочь?
На этот вопрос в ее распоряжении имеется два ответа. Номер один — это когда она просит меня нагнуть ее на стойку ресепшен и...
— Мне, эээ, нужен номер, — это был ответ номер два.
Японский бог, у нее такой сладкий голос, словно сироп.
Мой член дернулся, упираясь в ткань моих джинсов, которые внезапно стали мне тесны.
Мне необходимо избавиться от подобной реакции. Я справлюсь. Мой член не имеет никакой власти надо мной. Я тут главный.
Думай, что ты стал бойфрендом какой-нибудь девчонки, Мэтьюс. Пятый уровень отношений с Жуаной, например.
И, опа, это помогает. На место, дружок.
Красотка подходит ближе к стойке и ставит свои сумки на пол.
Она обалденно пахнет. Смесью ванили и дорогого парфюма.
Мне хочется наклониться поближе и глубоко вдохнуть.
И, возможно, даже облизнуть ее.
Она увлажняет свои губы еще раз, прежде чем заговорить. Это выбивает меня из колеи.
— Та девушка из ресторана, Бет, она дала мне ваш адрес. Она сказала, что у вас есть свободные номера.
Я с трудом отрываю свой взгляд от ее губ и гляжу в ее уродливые гребаные очки. Но все, что я вижу в них, — так это мое собственное отражение. Что, в принципе, не так уж и плохо, но мне просто хочется увидеть ее без них.
Интересно, она разозлится. если я протяну руку и сниму их с нее?
Стараясь избавиться от навязчивых мыслей, я прочищаю горло и отвечаю:
— Да, есть. На сколько дней вам нужен номер?
— Эээ... — она опускает свой подбородок и переминается с ноги на ногу. — Я не уверена... На две недели?
Две недели. Нам как раз не помешала бы подобная сумма денег. Конечно, если мне удастся держать свои руки и все остальное при себе.
— Вы меня спрашиваете или говорите?
Вау, я сказал это как самый настоящий засранец.
Она выглядит так, как будто ей не по себе.
И я чувствую себя куском дерьма.
Какого хрена со мной происходит?
Она поднимает руку и начинает тянуть себя за нижнюю губу — это, кстати, выглядит весьма возбуждающе, когда она так делает. Меня, совершенно определенно, это снова заводит. Ну ладно, «снова» — это, скорее всего, неправильное слово, потому как мое сексуальное
Оставив в покое губу, которую я хотел бы почувствовать у себя во рту, она скрестила руки.
— Мне нужен номер на две недели, у вас есть свободный на такой срок номер?
Еле-еле оторвав от нее взгляд, я смотрю перед собой в рабочий журнал.
Как будто мне так необходимо с ним сверяться. Конечно, у нас есть свободный на две недели номер. У нас вообще не предвидится заезда гостей до самой следующей недели, и это, как обычно, будет семейство Перри, которые каждый год останавливаются у нас в отеле на годовщину своей свадьбы. Мне просто необходимо было собраться с мыслями, прежде чем я сделаю какую-нибудь глупость вроде заигрывания с ней.
Черт, я хочу с ней пофлиртовать. Невыносимо хочу.
Включи мозги, Метьюс. С горяченькой туристкой флиртовать нельзя.
Ты сильный, у тебя все получится.
Ладно. Я сдам ей номер «Лэйквью» («С видом на озеро» — прим. переводчика). Это самый дорогой номер в нашем отеле. И самый лучший. Именно в таком номере должна проживать такая девушка как она.
И, судя по блестящему дорогому Мерседесу, что я вижу припаркованным снаружи, я предполагаю, что она может себе позволить подобный номер.
Также, это единственная комната в отеле, где я не занимался сексом. Не то чтобы это имело какое-то к ней отношение, просто мама и папа после свадьбы провели свою брачную ночь именно в "Лэйквью". Поэтому я старательно избегал заниматься сексом в этой комнате.
— Да, есть, — говорю я. — Это будет стоить сто семьдесят пять долларов в сутки.
— Хорошо, — не раздумывая отвечает она.
Так я и думал. При деньгах. Интересно, это папочкины деньги она тратит или, может быть, у нее есть муж?
Она не выглядит на столько, чтобы быть замужем, хотя кто его знает — возраст нынешних женщин.
Пару месяцев назад я путался с одной цыпочкой, которая выглядела на двадцать, но ей на самом деле было тридцать. Чудеса пластической хирургии.
Я быстро пробежался взглядом по ее безымянному пальцу. Ничего нет.
Взяв ручку, я пометил эту неделю в журнале.
Затем я достаю из ящика бланк регистрации и толка его по поверхности стойки в ее направлении, рядом кладя ручку, которой только что писал в журнале.
— Впишите сюда Ваше имя и домашний адрес.
Она берет ручку. Я замечаю, что ее рука дрожит. Странно. Она нервничает или боится?
Я не дал ей ни одного повода бояться, поэтому я склоняюсь к первому варианту — нервничает.
Хотя чего бы это такая красотка, как она, нервничала в моем присутствии? Есть только одна причина. Она тоже хочет меня. Им всем всегда этого хочется.