Измена генерала
Шрифт:
— Люблю тебя, — произносит он и нежно целует.
***
Генерал
— Ты когда приступишь к своим обязанностям? Уже полгода прошло.
Меня всегда поражала наглость брата. Вадим развалился в кресле напротив меня и смеет еще претензии предъявлять. В моем же кабинете.
Я склоняю голову к плечу, пригвождая его к креслу своим фирменным взглядом, от которого солдаты
— Ладно-ладно, пока моему племяннику годик не исполнится, я буду дергать тебя только по самым важным делам, — он усмехается. — Считай что ты в декрете вместе с Евой.
Я качаю головой.
— Кстати, — все веселье сходит с лица Вадима, я тоже напрягаюсь. — Генеральный снова объявился. Но на этот раз, я, кажется, выяснил, кто он. Мне нужно только подтверждение получить.
— Когда будешь уверен, не забудь мне сказать, — сжимаю кулаки.
У меня с генеральным свои счеты. Похищение Евы я ему точно не прощу.
Артем запел как соловей, стоило ему за решеткой оказаться. Конечно, пытался хорохорится, но один намек на выбор мною сокамерников развязал ему язык.
Мы узнали все, начиная с того, как генеральный вышел на любителя азартных игр, и предложил сделку «информация о контрактах Вадима в обмен на закрытие долгов», заканчивая шантажом Евы.
Не хочу думать через что пришлось пройти моей жене из-за этого говнюка. Тем более основную ответственность за произошедшее несу я сам. Но все-таки сокамерников для Артема я выбрал. Самых «лучших».
Зловещая улыбка появляется на моих губах. Вадим отодвигается подальше от меня. Он сильно сжимает подлокотники кресла и кажется вот-вот подорвется с места. Но его телефон пиликает и развеивает гнетущую атмосферу. Брат смотрит на экран, поджимает губы, а через мгновение расслабляется. Широкая улыбка растягивается на его лице.
— Прости, брат. Я пойду. Мне тут одну занозу нужно снова поймать, — он так быстро вылетает из моего кабинета, что я даже слова не успеваю сказать.
Ну, да ладно. У меня есть куда более важные дела.
Встаю с кресла и тоже выхожу из кабинета, но вместо того, чтобы направиться к входной двери, иду к задней. Конечно же, нахожу Еву на террасе. Она сидит, освещаемая настольной лампой, в плетеном кресле с круглым животом, прикрытым пледом, и читает книжку. Ева даже не слышит моих шагов, пока я не подхожу совсем близко и не притрагиваюсь к ее плечу. Вздрагивает. Сразу же поворачивает голову, только когда видит меня, расслабляется и улыбается. А я хмурюсь. Думал, воспоминания о похищение оставили ее, но, кажется, нет.
— Ты меня напугал, — Ева откладывает книжку, не забыв о закладке, после чего отодвигает плед.
Пытается подняться, но живот перевешивает, и она заваливается обратно.
— Я стала такой неуклюжей, — хихикает, прикусывая губу.
Люблю эту ее привычку.
Прежде чем она успевает предпринять еще одну попытку встать, я засовываю под нее руки и поднимаю. Ева обнимает меня за шею. Трется носом о мою грудь, словно кошечка. Член тут же дергается, но я не реагирую. Несу жену наверх..
Эта чертовка вместо того, чтобы лежать смирно, впивается ноготками в мою шею и легонько царапает. После чего легкими поцелуями проходится по моему подбородку.
— Ева, — произношу строго, а сам чувствую, как в венах начинает зарождаться огонь.
— Что Ева? — в ее голосе сквозит обида. — Я беременная, а не больная.
Качаю головой. Этот разговор между нами происходит уже неделю. И мне приходится задействовать всю силу волю, чтобы не поддаться искушению.
— Если бы это было так, то врач бы не запретила нам заниматься сексом, — говорю как можно мягче, когда ногой толкаю дверь в нашу комнату, быстро пересекаю ее и укладываю Еву на кровать. — Если что-то пойдет не так, Валентина Петровна меня со свету сживет.
Усмехаюсь, но по коже проходит холодок, когда я вспоминаю уничтожительный взгляд женщины. Ее бы в армию — все солдаты ходили бы по струнке.
— Давай ей позвоним. Попросим разрешения, — Ева умоляюще смотрит на меня, я глубоко вздыхаю.
— Завтра, — провожу подушечками пальцев по нежной щеке жены. — А сегодня в душ и спать.
Отталкиваюсь от кровати, иду ванную и включаю воду в душе, а когда возвращаюсь, замечаю, что Ева уже дремлет, каким-то чудом перекатившись на бок и положив ладошки под щеку.
В груди разливается тепло. Я улыбаюсь, прислоняюсь плечом к косяку и чувствую, что принял правильное решение, оставив службу… выбрав семью.