Измена хуже предательства
Шрифт:
Ощущаю себя под колпаком, потому что, оказывается, никому не составляет труда меня найти, сколько бы я ни пряталась и потому, что она явно ждала меня. Выпрыгнула на меня как черт из табакерки из своей желто-канареечной машины.
Я стараюсь проскочить мимо, не желая сталкиваться с ней. Но она замечает мой маневр и уверенно направляется в мою сторону.
— Подожди, не убегай. Мне нужно с тобой поговорить. — ее голос словно скрежет по металлу проходится по моим и так натянутым нервам.
Совсем нет желания
— Да не бойся меня.
Вот этого я не могу выдержать. Встаю, как вкопанная и резко разворачиваюсь к ней.
23.2
— Да не бойся меня.
Вот этого я не могу выдержать. Встаю как вкопанная и резко разворачиваюсь к ней.
Я осматриваю ее оценивающе с головы до ног. Большого живота не видно. Или она умело его прячет под свободным платьем с завышенной талией, что не понять какой срок.
— Сколько месяцев? — спрашиваю без церемоний.
Видно, я застаю врасплох этим вопросом. Она как рыбка хлопает губами.
— Что именно? — непонимающе переспрашивает.
— Какой месяц твоей беременности?
— Третий…
Маленький срок, думаю я. По ней совсем незаметно ее положение. Она словно сошла с глянцевой картинки, что даже во время беременности выглядит как модель.
— Подожди, я не за этим пришла. — она ставит руки в боки и тогда, мне кажется, я вижу небольшую округлость ее живота. Хотя скорее мне это мерещится. — Отпусти Радима, по-хорошему.
Пфф. Ее угроз мне хватило и по телефону. Кто его держит. Я фыркаю. Он уже ушел от меня, о чем здесь еще говорить?
Разворачиваюсь, чтобы уйти. Но чувствую захват на своей руке, мешающий мне это сделать. Я смотрю на аккуратный розовый маникюр, затем на его обладательницу.
— Он же не живет с тобой.
Что-то настораживает меня в ее утверждении. Возможно, потому что оно прозвучало как вопрос.
— Я не собираюсь обсуждать с тобой это. — говорю достаточно резко, но и она не отстает.
На крыльцо перед офисом уже высыпает народ, спешащий с работы, но застрявший, чтобы поглазеть развернувшуюся сцену. Большинство собравшихся я не знаю, но мне все равно неприятно устраивать прилюдные разборки. Успокаивает только одно, что я скоро покину эту работу и мне больше не придется встречаться со всеми этими людьми.
— Ты не отпускаешь его. Я же знаю, что он таскается к тебе! Ты словно держишь его чем-то. Своими этими наивными глазками. Он мой мужчина! Мой!
— Тебе ли говорить, кто к кому таскается? — зло шиплю я, чтобы зрителям на крылечке было не расслышать. — Если он твой, так и разбирайся с ним! — я зло выдергиваю руку, в которую она вцепилась так, что остаются полосы от ногтей.
— Ты ему мешаешь сделать правильный выбор!
Она наступает, яростно сверкая глазами. Подходит так близко, что я начинаю ее побаиваться, но
— Если что он и делает, то по своему желанию. А ты лучше задумайся, твой ли это мужчина, что не может удержаться рядом с тобой?
Она начинает натурально шипеть, как змея, заставляя еще больше напрячься. Кукольное личико преобразилось в злобное, медузы горгоны. Взгляд прожигает меня, словно действительно хочет меня испепелить. Но одного эффекта он все же достигает, я каменею.
Резкий скрежет шин по асфальту не заставляет меня оторвать взгляд от соперницы.
Краем сознания отмечаю, как рядом с нами останавливается машина, хлопает дверца и через мгновение меня окутывает до боли знакомым парфюмом. Радим здесь.
Вот когда я действительно рада его видеть.
24.1
Краем сознания отмечаю, как рядом с нами останавливается машина, хлопает дверца и через мгновение меня окутывает до боли знакомым парфюмом. Радим здесь.
Вот когда я действительно рада его видеть.
Оказывается, мы с соперницей совсем близко подошли к проезжей части, и машина Радима вплотную встала к нам.
Готовая вцепится в меня Лика, мгновенно преображается. Увидев Радима ее лицо злобной горгоны, шипящей и гневно изгибающей рот, превращается в ангельское личико с хлопающими ресничками.
— Радимчик, миленький…
Она не успевает договорить, Радим безжалостно перебивает ее:
— Какой, нахрен, Радимчик?! — зло цедит он. — Лика! Что ты тут потеряла?
Он отгораживает меня от нее своим телом, закрывая и даря чувство защищенности, которое у меня неизменно возникает рядом с ним.
— Она на меня напала! — обвинительно тычет в меня эта блондинистая стерва. — Она просто бешеная.
Я от таких заявлений просто онемела. Неверяще смотрю на ее лицо с наивно хлопающими ресницами. Это ж надо так нагло врать.
— Не выдумывай. — спокойно чеканит Радим, в голосе его прослеживаются нотки раздражения.
— Эти люди подтвердят! — Лика тычет в толпу пальцем, пытаясь убедить.
Но Радим только неверяще качает головой. Все-таки он хорошо меня знает и понимает, что я не способна на кого-либо напасть без видимой причины.
У разоблаченной обманщицы начинает подрагивать нижняя губа и глаза наполняются влагой.
— Лика, просто садись в машину и не устраивай большего представления, чем ты уже успела устроить.
Против такого грозного, как скала Радима у нее только одно средство — слезы, но и оно не работает. Еще немного постояв, закусывая губу и гипнотизируя своими мокрыми глазками Радима, она все же садится в свою машину и резко срывается с места.